Я как раз вывела на монитор необработанную запись, где были запечатлены нападения, и теперь просматривала ее кадр за кадром. Сама не знала толком, что ищу, но у меня появилось смутное предчувствие. А я своим предчувствиям доверяю. Баффи может мастерски проработать визуальную сторону репортажа, а Шон знает, как потрясти зрителей, что же до меня — то я умею находить новости. Саботаж. Но почему? Когда? И как злоумышленник умудрился обрезать провода и не засветиться ни на одной из камер Баффи? — Заберу-ка я у тебя Бекс, — откликнулся брат. Я оглянулась: на экране у Шона прокручивалась та сцена, где мы возле ограды отбиваемся от последних зомби. Ничего не было слышно: звук проигрывался у него в наушниках. — Она хочет стать ирвином, — без тени улыбки продолжил брат. — Уже давно просится. И Джордж, вестники не делают таких репортажей. Ты это знаешь. Я нахмурилась, хотя уже давно ждала чего-нибудь подобного. Редко встретишь действительно хорошего ирвина, ведь столько народу погибает во время обучения. Когда заигрываешь с зомби, постигать тонкости некогда. — Что с ее послужным списком? — Тянешь время? — Просвети меня. Записи на моем экране теперь проигрывались в режиме отображения реальных событий. То есть одни прокручивались почти непрерывно, а некоторые в определенный момент останавливались, когда на них был пропущен какой-то эпизод. Камеры возле ворот засняли далеко не все, а вот нападение возле ограды записалось почти целиком. Я вздрогнула, когда узнала в толпе зараженных женщину из штаба сенатора. Слова Тайрона легко угадывались и без звука: «Стойте! Назад! Предъявите документы!» Но она все шла и шла, слегка пошатываясь. — Ребекка Атертон, двадцать два года, Нью-Йоркский университет, диплом бакалавра в области кинематографии, блогерская лицензия класса А-20. Получила ее полгода назад, когда сдала последний экзамен по стрелковому мастерству. До этого работала по В-20. В следующем месяце сдает на А-18. Получив класс А-18, можно в одиночку отправляться в зоны с уровнем 4. — Если ты ее заберешь, мой раздел весь следующий год будет получать шесть процентов прибыли от всех ее репортажей. Зараженная девушка вцепилась зубами Тайрону в предплечье. Он беззвучно закричал и выстрелил ей в голову. Поздно. Непоправимое уже свершилось. — Три процента, — принялся торговаться Шон. — Идет. — Я не отрываясь смотрела на экран. — Набросай предложение о работе. Согласится — забирай. Раненый Тайрон, спотыкаясь, нарезал круги, прижав к груди укушенную руку. Трейси отдавала приказы. Карлос развернулся и убежал — видимо, его послали за подкреплением. Сбежал и именно поэтому и остался в живых. Такому, как он, тяжело, наверное, будет смириться с подобной мыслью. — В чем дело, Джордж? Я думал, ты так просто мне ее не уступишь. Вместо ответа я выдернула из разъема наушники. Звук переключился на внешние колонки. — Трейси, боже мой, боже мой… — бормотал Тайрон. Низко и приглушенно стенали мертвецы; они приближались, а ворота стояли нараспашку. — Заткнись и помоги закрыть, — рявкнула Трейси. Женщина обеими руками ухватилась за створку, и Тайрон после минутного раздумья присоединился к ней, хотя и старался держаться подальше. Охранники действовали правильно. Пока Трейси не вступила во взаимодействие с живым вирусом, амплификация ей не грозит. А при комплекции Тайрона полное заражение потребует некоторого времени — вполне успеют закрыть ворота, даже такие тяжелые. После она прикажет напарнику отойти на безопасное расстояние и пристрелит его. Не самый красивый поступок, но по-другому нельзя избежать заражения. Изображение дернулось. Тайрон лежал на земле в луже крови. Трейси кричала и пыталась оттолкнуть зомби, который вцепился ей в шею. Ворота они закрыли, но почему-то вокруг столпилось шестеро зараженных: один кусал Трейси, еще трое медленно приближались, а оставшиеся двое брели куда-то по направлению к фургонам. — Нажми на паузу, — нахмурился Шон. Я стукнула по клавише. Кадр остановился. — Отмотай туда, где дернулось. Послушно вернув запись на несколько минут назад, я нажала на стоп и вопросительно посмотрела на брата. Но он уставился в монитор. — Теперь запусти, в замедленном режиме. — А что ты?.. — Джордж, запусти запись. Те же события. — Стоп! — сердито выкрикнул Шон. На экране заходилась в беззвучном крике Трейси, надвигались зомби, мертвый Тайрон лежал на земле. Шон с видом обличителя ткнул пальцем в ногу охранницы: — Она не смогла убежать. Кто-то прострелили ей коленную чашечку. — Что? — Я прищурилась. — Не вижу. — Так сними свои чертовы линзы. Откинув голову назад, я пару раз моргнула и подцепила правую линзу кончиком указательного пальца. Еще мгновение зрение перефокусировалось, а потом я закрыла левый глаз и просмотрела запись снова. Детали различались уже гораздо лучше: на брюках Трейси темнело пятно, а вокруг на снегу веером раскинулись капли крови — ее собственной крови. — В нее стреляли. — Я распрямилась на стуле. — Как раз тогда, когда запись на мгновение прервалась, — напряженным голосом согласился Шон. Я посмотрела на брата, но он отвернулся и принялся тереть рукой глаза. — Господи Иисусе, Джордж. Она ведь согласилась на эту работу только ради красивой записи в собственном резюме. — Знаю, Шон. Знаю. Я положила руку ему на плечо. На застывшем кадре Трейси отчаянно боролась за жизнь, хотя была уже мертва. — Мы выясним, что здесь происходит. Обещаю. …приходят неприкаянные мертвецы, Мы им сплетаем саваны из слов. Хваленую невинность не спасти Из плена вечных ледяных оков. Надежды крепость держится едва, Что за погибших получаем мы, за страх? А в небесах зловещая трубит труба, Не предвещая отдыха в делах. отрывок из стихотворения «Икли, Оклахома», первоначально опубликовано в блоге Джорджетты Месонье «Там, у моря, где край земли», 11 февраля 2040 года. Десять Наступил Супервторник,[17] а в предвыборном штабе все ходили как в воду опущенные. Обычно в такой момент люди переживают и надеются: всего через несколько часов станет ясно, увенчалось славное мероприятие успехом или же все полетело в тартарары. Но среди сотрудников сенатора царила почти похоронная атмосфера. Охранники по сто раз перепроверяли всех и вся, никто не хотел выходить со стоянки без сопровождающего. Даже вечно меняющиеся стажеры, которые обычно не видели ничего дальше собственного носа, и те заметно нервничали. Плохо. Наш караван разместился в трех кварталах от дворца съездов на бывшем футбольном поле (теперь-то из-за угрозы зомби школьники больше не играют на улице). Хорошая локация: под рукой электричество и водоснабжение, на ровной открытой площадке легко установить защитную ограду, и камерам ничто не закрывает обзор. На праздник в Оклахома-Сити собралось столько народу, что до дворца пришлось пустить специальные автобусы. В каждом обязательно ехала вооруженная охрана, которую снабдили самыми современными анализаторами. Через два дня после нашего с Шоном открытия (а мы, конечно, сообщили обо всем сенаторской службе безопасности) пришло окончательное подтверждение: в ночь нападения Трейси Макнелли действительно прострелили правую коленную чашечку. Если прибавить к этому перерезанные в ревуне провода, становилось совершенно очевидно: мы имеем дело с плохо спланированным покушением. Подробности выяснились как раз перед отъездом из Икли, так что в путь мы отправились уже в гораздо более мрачном настроении. Именно Шон первый назвал покушение «плохо спланированным». На вопрос Раймана он, пожав плечами, ответил: «Вы же не погибли». Спокойнее сенатору вряд ли стало, но логика в этих словах присутствовала. Если бы нападающих зомби было чуть больше или злоумышленники подстрелили бы не одну только Трейси, зараженные могли захватить весь караван. А так мы лишь потеряли нескольких телохранителей. Либо убийство сенатора не успели толком подготовить, либо спланировали из рук вон плохо. В первое верилось слабо — они ведь использовали зараженных. С 2026 года, со времен достопамятного процесса Раскина-Уотса, число попыток использовать зомби в качестве оружия резко снизилось. Тогда власти официально объявили: любой, кто использует для подобных целей живой вирус Келлис-Амберли, будет осужден за терроризм. Да и какой смысл? Зомби весьма сложно контролировать, и даже в случае неудачи виновнику светит смертный приговор (небывалое везение — высшую меру обычно никому не выносят). Кроме ревунов, преступники, похоже, ничего не тронули. Техники тщательно осмотрели камеры на воротах и пришли к заключению: лакуны в записи были вызваны направленным электромагнитным излучением. Прибор умело сфокусировали, и сбой произошел только в ближайших к месту событий камерах, а сенсоры Баффи ничего не уловили. Подобные одноразовые и портативные источники излучения можно легко раздобыть в обыкновенном магазине электроники. А отследить их почти невозможно — разве что по модели и марке изделия, но мы-то подобной информацией не обладали. Сотрудники службы безопасности по сто раз перепроверили скудные улики, но ничего так и не добились. Даже, пожалуй, отстали еще сильнее — след ведь успел порядком простыть. Кому понадобилось убивать Раймана? Неутешительный ответ прозвучал бы так: «Да кому угодно». Вначале у Питера Раймана было мало шансов на победу в президентской гонке, но потом он неожиданно вырвался на первое место. Конечно, до внутрипартийных выборов все еще могло поменяться, но, если верить опросам, сенатор занимал прочную позицию. Его поддерживали абсолютно разные слои электората; предвыборная программа нравилась большинству избирателей. Не последнюю роль сыграло и революционное решение пригласить в штаб блогеров: идеи сенатора вызвали значительный всплеск интереса среди населения в возрасте до тридцати пяти лет. Другие кандидаты с запозданием оценили прекрасную возможность и принялись во все лопатки наверстывать упущенное. Сразу после Икли конкуренты Раймана пытались переманить двоих наших бета-авторов. Те отказались, ссылаясь на конфликт интересов (правильно, не стоит раньше времени бросать такое удачное начинание). Итак, сенатор лидировал; он был фотогеничен, умел нравиться, занимал видное место в Республиканской партии и не успел засветиться ни в каких неприятных историях. Никто не может так высоко продвинуться по политической лестнице и остаться абсолютно чистеньким, но ему это почти удалось. Представьте себе, самое скандальное происшествие в его биографии, какое мне только удалось раскопать: старшую дочь Райманов, Ребекку, возможно, зачали еще до свадьбы (или же она просто родилась на три месяца раньше срока). И все. Эдакий дружелюбный великовозрастный бойскаут, который в один прекрасный день решил вдруг стать президентом Соединенных Штатов.