Конечно же не пропустила. Я скрупулезно отслеживаю информацию обо всех нападениях мертвых животных на человека. Обычно случаи подразделяются на две категории: «нужно ужесточить законодательство» и «Дарвин был прав». По моему мнению, не стоит держать дома животных, которые могут подвергнуться амплификации, но я не сторонник истребления вообще всех крупных млекопитающих на планете. Те молодчики сунулись за марихуаной в дикий канадский лес без необходимого снаряжения — так что поделом им. — Мисс, я, кажется, не с вами разговаривал. — Лицо мужчины покраснело от гнева. — Справедливо. Но тот случай официально задокументирован. Повторюсь: если, конечно, я чего-то не пропустила. — Ну же, Карл, — вмешался его собеседник, — барышня действительно что-то пропустила, или ты говорил о происшествии с лосем? Ответ был написан у Карла на лице. Он окинул нас злобным взглядом, молча развернулся и отошел к группе, обсуждавшей смертную казнь. — Ни разу не видела, чтобы кому-нибудь удалось уесть его при помощи фактов. — Женщина протянула мне руку. — Приму на вооружение. Рейчел Грин, представительница местной организации по защите животных. — Дэнис Шталь из «Икли Таймс». — Мужчина помахал таким же, как и у меня, журналистским пропуском. Слава богу, из-за черных очков невозможно толком разглядеть выражение моего лица. Я пожала протянутую руку и представилась: — Джорджия Мейсон из команды блогеров, которые освещают президентскую кампанию. — Мейсон? — переспросила Рейчел. — Та же фамилия, что и?.. Я кивнула. — Боже мой, — поморщилась женщина. — Беседа пройдет на повышенных тонах? — Нет, если вы, конечно, не собираетесь устроить бурную дискуссию. Моя задача — узнать реакцию на программу Раймана, я не продвигаю свои собственные идеи. И потом, — я кивнула на стоявшего к нам спиной Карла, — у меня не такая бескомпромиссная позиция. Просто, по-моему, не следует держать крупных животных в городских районах; но мы вполне можем по этому поводу придерживаться разных точек зрения, вы не находите? — Справедливо. — На лице Грин было написано явное облегчение. — Рейчел вечно донимают местные журналисты, — засмеялся Шталь. — Как вам кампания? — Неужели не читали наших отчетов? — Мой вопрос прозвучал шутливо, но мне действительно было важно узнать ответ. «Нормальные» журналисты редко признают блогеров. Нас могут серьезно воспринимать в интернет-сообществе, но по-настоящему блог утвердится, только если традиционные СМИ его примут. — Читал. Хорошие отчеты. Местами шероховатые, но хорошие. Вам не все равно, что писать. Это видно. — Спасибо. Мисс Грин, а вам понравилось выступление? — Он кажется искренним, но так ли это? — При нас он ведет себя точно так же, — пожала я плечами. — Если отбросить в сторону журналистскую объективность, сенатора можно назвать приятным человеком. У него дельные идеи, и он умеет их преподнести. Либо Райман самый искусный из всех встречавшихся мне врунов, либо станет следующим президентом. Одно другого не исключает, но все же. — Можно я вас процитирую? — неожиданно поинтересовался Шталь; у него на лице появилось так хорошо знакомое мне профессионально-хищническое выражение. — Валяйте, — улыбнулась я. — Только ссылку дайте на наш сайт, если вас не затруднит. — Разумеется. Мы еще немного поболтали, обменялись напоследок парой любезностей и разошлись. Я бродила среди зрителей и слушала разговоры. Забавно: Карл (его фамилии так никто и не упомянул) при моем появлении сразу же переходил к другой группе. Видимо, боялся, что я снова испорчу его пылкую речь своими неудобными фактами. На своем веку я встречала немало таких, чаще всего на разных политических протестах. По ним, лучше закатать планету в асфальт и перестрелять всех больных. Зачем рисковать? Сделаем жизнь простой и предсказуемой. Именно такие раньше выступали против евреев, против чернокожих, против равноправия женщин, против геев — или вообще против всех сразу. Теперь вот выступают против зомби, причем всегда занимают самую радикальную позицию и утверждают, что остальные, мол, «лоббируют интересы зараженных». Я сталкивалась с живыми мертвецами (меньше, конечно, чем Шон или мама, — у меня нет таких самоубийственных наклонностей). Так вот, единственный их «интерес» — кого-нибудь сожрать, никакое одобрение мирового сообщества им даром не нужно. Но всегда найдутся люди, которым проще люто ненавидеть, кроме ненависти и страха у них ничего и нет. Я всегда готова противостоять таким и обращать против них их собственное оружие. Лампы в зале моргнули — время собрания официально закончилось. Я посмотрела на часы — без четверти десять. Чаще всего зомби нападают между десятью вечера и двумя часами ночи. Хочешь устраивать встречи в такое время — плати тройную страховку. Особенно на территории, где недавно произошла вспышка вируса, — то есть практически в любом городе на Среднем Западе: там ведь постоянно существует угроза — койоты, дикие собаки, домашний скот. Всемирный негласный комендантский час — люди, конечно, предпочитают сразу же расходиться. Зрители быстренько разобрали пальто, сумки и спутников и направились к дверям. Никто не приехал сюда в одиночку — даже у Карла была компания. В нашей стране одинаково сильно боятся и крупных сборищ, и одиночества. Неудивительно, что среднему американцу уже к шестнадцати годам требуется психотерапевт. Пискнул моя сережка — входящий звонок. — Джорджия слушает. — Ты собираешься на вечеринку? Или мне придется выпить все пиво самому? На том конце провода кто-то приглушенно смеялся. Сенаторская свита отмечает очередное удачное выступление, на котором Райман изящно и с шиком обошел все препятствия. Имеют полное право. Если цифры не врут, у сенатора есть все шансы победить на внутрипартийных выборах. — Уже заканчиваю, Шон. Мягкое «естественное» освещение в зале, типичное при проведении мероприятий, сменилось нестерпимым сиянием — такое обычно включают для уборщиков. Я зажмурилась и повернулась к ближайшему от сцены выходу. — Скажи им, сейчас приду. — О-кей. Снова пискнула сережка, и брат отсоединился. Редко ношу украшения, но всегда делаю исключение для замаскированных мобильников. Гораздо удобнее обычных, и батарейка служит дольше. Хватает на пятьдесят часов разговоров. Правда, когда она все-таки садится, дешевле купить новый телефон, чем ее поменять. За прогресс приходится платить. У меня с собой всегда как минимум три таких мобильника, и только Шон знает все номера. На выходе поджидали два представителя сенаторской службы безопасности: совершенно одинаковые черные костюмы, темные очки полностью скрывают выражения лиц. Они кивнули в ответ на мое приветствие. — Привет, Стив. Привет, Тайрон. — Привет, Джорджия. — Стив вытащил из пакета портативный анализатор. — Прошу. — Ты ведь прекрасно знаешь, что они снова заставят меня сдавать кровь при входе на территорию? — спросила я со вздохом. — Да. — И мой результат никак не поменяется за те пять минут, что я буду туда идти. — Да. — Но все равно проткнешь мне палец своей чертовой штукой. — Да. — Ненавижу правила. Закончив традиционную перебранку, мы приступили к проверке: я приложила указательный палец к прибору, огоньки привычно замигали красным и зеленым, потом остался гореть только зеленый. — Счастливы? — В восторге. — Тайрон с едва заметной улыбкой вытащил из другого кармана пакет для утилизации биологически опасных отходов и кинул туда использованный анализатор. — Сюда, пожалуйста. — Благодарю за любезность. Мы со Стивом улыбнулись друг другу. На дальнем конце парковки светились огни автоколонны. Охранники шли за мной по пятам, обеспечивая нечто вроде конвоя. Такова процедура: на любой открытой территории у тебя непременно должно быть сопровождение. Поначалу я раздражалась, а потом привыкла. Из команды сенатора (включая нас троих) получился целый караван: пять роскошных жилых автофургонов, два автобуса, наш грузовик и три специально оборудованных военных джипа (их, по идее, полагалось использовать для разведки при выезде на открытые места, но мы в основном устраивали на них гонки по бездорожью). Еще в автоколонну входили мой байк и бронированные мотоциклы охранников. Чтобы соответствовать требованиям безопасности, приходилось таскать с собой кучу оборудования. Поэтому, когда мы приезжали в город всего на пару деньков, размещаться в отеле не имело смысла. Мы обычно предпочитали «терпеть неудобства» и ночевали в фургонах (гораздо более комфортабельных, чем, к примеру, моя спальня дома). Нам выделили отдельный фургон, но Баффи зачастую оставалась спать в грузовике, с нашим оборудованием. Утверждала, что от моих темных ламп у нее, цитирую, «мурашки по коже». Такое поведение только укрепляло ее репутацию чудачки. Мы с братом не пытались переубедить сотрудников предвыборного штаба, хотя и знали: дело здесь не в маниакальном нежелании оставлять камеры без присмотра. Баффи просто нужно было хоть какое-то личное пространство. У нее нет ни братьев, ни сестер (что нехарактерно для нашего поколения), поэтому караванная жизнь слегка выбивала ее из равновесия. Думаю, девушка такого не ожидала. К тому же возникли разногласия по поводу религиозных взглядов: мы-то, в отличие от сочинительницы, атеисты. Баффи читала молитвы перед сном и перед едой, а мы с Шоном — нет. Лучше избегать конфликтов, так что пусть спит в грузовике. Таким образом, кстати, и у нас с братом появлялось личное пространство. Мы ведь привыкли быть вдвоем: ты вроде как не один, и в то же время никаких нежелательных посторонних. Возле ворот в изгороди, ограждавшей периметр нашей стоянки, поджидали еще два охранника. Стив и Тайрон не выставляли пистолеты напоказ, а у этих в руках были автоматические винтовки (видела как-то такие в одном из маминых журналов). Сумеют, наверное, без подмоги отбиться от небольшой своры зомби. — Привет, Трейси. Привет, Карлос. Чертовски устала, хочу вымыться и напиться с развеселыми мальчишками и девчонками. Пожалуйста, проверьте мой уровень вируса, мне не терпится попасть в лагерь. — С тебя пиво. — Карлос протянул анализатор мне, а Трейси — Стиву. Тайрон отошел назад и ждал своей очереди. Эти приборы были уже чуть посложнее, и, соответственно, сканирование занимало больше времени. Простые анализаторы берут кровь только из пальца, а такие устройства протыкают руку сразу в нескольких местах. Случалось, первые показывали отрицательный результат, а вторые, всего через какие-то пять минут, положительный. Мы со Стивом были чисты. Тайрон протянул охранникам руку и махнул в сторону третьего с краю фургона. Можно было, конечно, пошутить, что неизменное журналистское чутье подскажет мне направление. Но у фургона дверь стояла нараспашку, и изнутри доносились оглушительные раскаты рок-музыки. «Денди Уорхолс».[16] Сенатор знал и любил классику. Райман стоял на журнальном столике с бутылкой висконсинского пива в руке. Рубашка расстегнута, галстук перекинут через плечо. Он что-то говорил, но люди вокруг слишком громко кричали — не разобрать. Похоже, произносил тост. Я пропустила Стива внутрь, а сама остановилась возле двери. Стажерка тут же вручила мне коктейль. Никак не научусь их различать: брюнетка — значит, Дженни, Джеми или Джил. Нужно ярлыки на них вешать. Через толпу протолкался Шон, кивнул Стиву, а потом поинтересовался: — Что там говорили? — В основном хорошее. Наш «золотой мальчик» им понравился. — Я кивнула на сенатора, который как раз помог Дженни (Джеми? Джил?) забраться на столик, присутствующие радостно закричали. — Думаю, доберемся с ним до самых выборов. — Баффи того же мнения. — Брат глотнул пива. — Будешь просматривать отснятый материал? — И пропущу прекрасную вакханалию? Дай-ка подумать… Да! Забери меня отсюда. Первая такая вечеринка была довольно забавной. И третья. И пятнадцатая. А на двадцать третьей по счету я поняла, как умело сенатор использует ситуацию для общения с местными. Пусть рядовые выпустят пар и поверят, что вы «один из них», а потом, когда все разойдутся, можно и о серьезных делах поговорить. Великолепный ход, практичное и изящное решение. Но мне-то совершенно незачем дольше необходимого торчать в переполненном ярко освещенном фургоне и пить дешевые коктейли. — Уже уходите? — усмехнулся Стив. — В полночь приду на футбол, — пообещал Шон и буквально выпихнул меня на улицу. Там царил благословенный полумрак. — Футбол в полночь? А ты вообще спишь? — покосилась я на брата.