– Понимаешь, я сама толком не знаю, – уныло ответила Даша. – Человек, с которым я должна была встретится, он... его... В общем, с ним случилось несчастье. И я теперь не знаю, что делать. – Что за несчастье-то? – В общем... Как бы тебе объяснить? Его украли. – Как это – украли?! Он что, чемодан? Или кошелек? – Он мой начальник. И его похитили прямо у меня на глазах. Я хотела ему помочь, и вот – видишь, что получилось. – Ты дралась с бандитами? – побледнела мама Тоня. – А мне сказала, что пчелы виноваты! – Я не дралась! Бандиты меня и не видели. Я бросилась за ними, сделала два шага, споткнулась и упала, вот и вся моя помощь, – горько усмехнулась Даша. – И где же он сейчас, твой начальник? – Не знаю. Его ищут, но я боюсь за него. Понимаешь, он мне так нравится! – Вот в чем дело, – оживилась Антонина Валерьяновна и даже потерла руки. – С этого и надо было начинать. – Мама Тоня, сейчас мне не до любви. – Если тебе не до любви, значит, ты ввязалась в опасное дело. – Ты снова со своими назиданиями! Ведь человек пропал, и неизвестно что с ним. Я пойду и попробую позвонить. Вернувшись в свою комнату, Даша снова набрала номер Ядрикова, однако результат был тот же. Ей очень хотелось позвонить Рябцеву, но она боялась услышать что-нибудь ужасное. Например, что Матвея нашли в лесу с перерезанным горлом. Или выловили его труп из Москвы-реки. Или обнаружили замечательно красивую голову Ядрикова в контейнере для мусора... Сколько ужасов, оказывается, прячется в ее подсознании! Следующие несколько часов Даша провела в диком нервном напряжении. Она старалась отвлечься, но из этого ничего не получилось. Сначала она пыталась читать, но совершенно не понимала смысла прочитанного. Потом поставила фильм, но через десять минут выключила. Подруга Ленка, которая позвонила узнать, как прошло вчерашнее свидание, была с извинениями послана подальше и, кажется, обиделась. Единственное, что на Дашу благотворно подействовало, – это ненавистные в другое время телевизионные рекламные блоки, которые отвлекали от тяжелых мыслей своей красочностью и глупыми текстами. «Ели мы с Мариной блинчики с малиной. Мы ногами дрыгали, витамины прыгали!» Ближе к вечеру Даша уже настолько озверела, что готова была мчаться в парк и с лупой в руках отыскивать следы серого автомобиля. Тогда она мужественно выпила еще одну таблетку снотворного, надеясь хоть немного забыться сном. Как ни странно, ей удалось задремать. Неизвестно, сколько бы она проспала, но тут зазвонил мобильный. «Если опять Ленка, даже отвечать не буду», – решила Даша, взяв телефон. Однако номер был незнакомый. – Дарья Михайловна? Добрый вечер. Это Рябцев. – Ой, здравствуйте, Петр Сергеевич, – ответила она дрожащим голосом. «Вот сейчас он мне скажет что-то ужасное. Наверное, поэтому он такой официальный, по отчеству меня назвал. Таким голосом обычно выражают соболезнования. Возможно, Матвей мертв. Рябцев подбирает слова, чтобы мне сообщить об этом». От такой ужасной мысли Даша вся похолодела и, не в силах больше выносить неопределенности, закричала: – Да не тяните вы резину, говорите, что с ним?! В трубке послышался короткий смешок. – С Ядриковым? Жив и здоров, отдыхает на даче, куда уехал еще в пятницу вечером. А вы, значит, не в курсе? Тут Даша почувствовала, что земля стремительно уходит у нее из-под ног, а в глазах темнеет. Она судорожно вцепилась в спинку кресла побелевшими пальцами. – Вы меня слушаете? – поинтересовался Петр Сергеевич. – Да, – едва выговорила Даша. – Так вот. С ним, Дарья Михайловна, вопреки вашим утверждениям, все в порядке. Но у меня, да и не только у меня создалось впечатление, что не все в порядке с вами. Поэтому я вас попрошу в понедельник, к девяти утра, ко мне в кабинет. Будем разбираться, зачем вы устроили всю эту провокацию. В понедельник утром осунувшаяся и совершенно потерянная Даша сидела в кабинете начальника СБР и писала объяснительную записку. Из-за того, что руки предательски дрожали, она никак не могла справиться с этим проклятым документом. Наконец она протянула исписанный лист Рябцеву. Тот холодно глянул на нее через узкие стеклышки очков и стал читать. Потом положил Дашину объяснительную перед собой и спросил: – Значит, правду писать мы не хотим? – Я написала всю правду, – горячо воскликнула Даша. – Честное благородное слово! – Дарья Михайловна, зачем бросаться такими клятвами? – Да к чему мне выдумывать? – неожиданно рассердилась Даша. – Не надо кричать, – с улыбочкой садиста, наслаждающегося мучениями своей жертвы, сказал Рябцев. – Вот вы пишете: «...оказалась в парке случайно». Но вы там не случайно оказались, правда? – Случайно, – упрямо повторила Даша, не понимая, куда клонит начальник службы безопасности. – Дарья Михайловна, врать бесполезно. Матвей Олегович нам рассказал, что в пятницу вечером в его кабинете вы слышали, как он договаривался о деловой встрече с одним из партнеров нашего канала. Было дело? – Было, – мучительно краснея, проворчала Даша. – Вот видите. Затем вы предложили Ядрикову свою помощь в предстоящих переговорах, так? Даша молча кивнула и с ужасом подумала, что сейчас Рябцев скажет про массаж головы. Но этот нюанс их пятничной беседы Ядриков, видимо, опустил, потому что Петр Сергеевич сказал совсем иное: – Хотите я вам расскажу, почему вы оказались в субботу вечером в парке? – И, не дожидаясь согласия, продолжил: – Вы решили, вопреки приказу исполнительного продюсера, прийти на переговоры с личными целями. Может быть, вы влюблены в господина Ядрикова? Спокойно! Рябцев повелительным жестом остановил подскочившую на стуле и открывшую рот Дашу. – Не буду гадать о мотивах. Во всяком случае, в парке вы появились. И одеты были, кстати, не в деловой костюм, что лишь подтверждает мою правоту. Но хуже всего то, что, не обнаружив там господина Ядрикова, вы устроили этот дикий розыгрыш с похищением. – Ничего я не устраивала! – завопила разъяренная Даша. – Он там был, и его похитили! Я сама это видела! – Но его там не было и быть не могло. В пятницу он поздно вечером отменил встречу и уехал на дачу к своим родителям. Когда мы в воскресенье его там обнаружили, то ситуация получилась очень неловкая. У матери Ядрикова даже стало плохо с сердцем. Сам Матвей Олегович был очень недоволен происходящим и крайне удивлен вашими показаниями. И Рябцев, глядя на Дашу, укоризненно покачал коротко стриженной седой головой. – У него же телефон не отвечал! – растерявшись, вспомнила та. – Просто он его выключил, чтобы в выходные его не беспокоили. – А тот, для связи с начальством? – Случайно дома забыл. Бывает. – Но его же точно заталкивали в машину! – Как видите – нет. – Хотите сказать – я сошла с ума? – Я хочу сказать, что вы просто пожелали обратить на себя внимание красивого и состоятельного мужчины. – Таким идиотским способом? – Милая девушка, – в голове Рябцева вдруг зазвучали отцовские интонации. – Способы, которые используются в борьбе полов, бывают весьма экстравагантными. Женщина – существо непредсказуемое, а в период охоты на мужчин – опасное. – Философия женоненавистника, – огрызнулась Даша. – Но мы не на философском диспуте, – не моргнув глазом, продолжил Рябцев. – Чтобы вы знали, через мои руки по роду службы проходит очень много разнообразной информации. В том числе и о сотрудниках компании. Вы понимаете, что я хочу сказать? – Прослушиваете телефоны, подглядываете в туалетах, понятно. – Ну зачем же преувеличивать? – ничуть не обиделся Петр Сергеевич. – Я хочу сказать, что прекрасно вас понимаю. Ядриков – весьма достойный человек. И в нашей компании его очень уважают, а многие женщины просто влюблены в него. Даша подняла голову и пристально посмотрела на этого иезуита в штатском. – Да, представьте себе, вы не одиноки, – усмехнулся Рябцев. – В общем-то, ничего зазорного тут нет. Если только чувства не мешают работе компании. А ваше поведение перешло все разумные границы. Скажете, я не прав? На секунду зажмурившись, она лихорадочно соображала, как ей лучше поступить. В том, что она видела именно Ядрикова, Даша не сомневалась. Но надо ли теперь упираться? Был там Матвей на самом деле или не был, для нее сейчас значения не имело. Сам он заявил, что не приезжал в парк. Если она будет настаивать на своей версии, то ее сочтут сумасшедшей. Или примут за провокатора, который работает на конкурентов и хочет дискредитировать руководство телекомпании. Тут, словно подслушав ее мысли, заговорил Рябцев: – Только не заставляйте меня думать, что вы – агент конкурентов, засланный в наши ряды, чтобы сеять смуту. И Даша решилась. Лучше быть влюбленной идиоткой, меньше проблем. – Что вы, Петр Сергеевич, какой там агент... Господи, простите меня, я такая дура! Я действительно пришла в парк, чтобы повидаться с Ядриковым. А когда его не обнаружила, решила, что он обманул меня с этими переговорами, просто чтобы отделаться. Я же специалист по связям с общественностью и знаю, что лучший пиар – это скандал. Вот и решила таким образом обратить на себя внимание. Подыграв Рябцеву, Даша посчитала нужным для пущей убедительности еще немного надавить на жалость. – Я виновата, – горестно всхлипнула она. Получилось довольно естественно. – Что же мне теперь делать? – Ох, девушки, девушки... Рябцев сокрушенно вздохнул и, обратившись к ней по имени, что было хорошим знаком, сообщил: