Глава 1 Друг человека Бомж с изнанки целился в меня из пистолета и ухмылялся. Футбольные фанаты, стоящие вокруг били битами по стволам деревьев в определенном ритме, больше напоминающим барабанный стук на стадионе. Сжимаю кулаки. Еще не решил хочу ли, чтобы Элаиза пришла сюда. Чтобы, угрожая моей жизни, работорговец заставил девочку привести ему в лапы генерала горцев. Но, кажется, выбора нет. Мама у него. Такой как Раневский и глазом не моргнет. Если я не буду слушаться, убьет ее и дело с концом. — Ну! — хрипло прикрикнул бессмертный. — Зовем девчонку или как? Тупик. Тупик, черт побери. Дам слабину и все. Будет сосать кровь до последнего. — Да заткнитесь вы! — Раневский наводит пистолет на верхушки деревьев. Выстрел. Одна из ворон, сидящих наверху, падает в снег и истекает кровью. — Кто это сделал? — орет бомж и ищет дулом виновного. Один из фанатов — тоже с пистолетом в руках, — делает шаг вперед. Тогда Раневский, не задумываясь ни на секунду, пристреливает скинхеда. Тот падает без дыхания. — Забыли главное правило? — вопит он. — Животных и птиц не трогаем! Все молчат. Только сейчас я осознаю, что вороны каркают так, что оглохнуть можно. Поднимаю голову. Они облепили все ветки стоящих вокруг деревьев. — Флорика? — шепчу я. — Чего? — Раневский снова наставляет на меня пистолет. — Ты знаешь где она? — громко спрашиваю я, запрокинув голову. Вороны поднялись в воздух, закружились в вихре и улетели. Это точно Флорика. Дала понять, что полетела за матерью. Теперь нужно протянуть время, и тогда цыганка найдет маму. — Ты че, пацан? — бомж хватает меня за горло. — Крыша поехала? — Я спрашиваю, ты знаешь где Элаиза? — смотрю вслед улетевшим птицам, а затем в глаза горцу. — Знаешь как ее найти? Тот теряется. Не понимает в какую игру я играю. Но решает перейти сразу к делу. — Знаю. Давай сюда свою руку. Я медлю. Продумываю план. Как можно задержать бессмертного? Но вдруг, меня начинает напрягать еще одна мысль. А что, если ошибаюсь? Что, если вижу то, что хочу видеть. Вдруг это не цыганка? Обычные вороны, испугавшиеся выстрела. И сейчас я совершенно напрасно могу поставить на кон жизнь матери. Поверив в иллюзию, которые могу создавать сам. В этот самый момент одна из ворон садится мне на плечо. — Че вам надо? — спрашивает бомж и тянется к птице. Та кричит и взлетает. «Этот точно Флорика», — проносится у меня в голове. Улетела искать мать. — Че там бормочешь, шкет? — хмурится работорговец и вглядывается в мое лицо. Нужно потянуть время. Как только вороны вернутся, я буду точно знать, что мама в безопасности. Тогда с помощью Элаизы у нас получится дать отпор. Остановить эту толпу фанатов. Протягиваю руку. — Вызывай девочку. Бомж с подозрением смотрит на меня. Тянет. Но жажда поскорее отомстить за что-то Амарину берет верх. В конце концов он отрывает от меня взгляд и переводит его на ладонь. Проводит какие-то манипуляции. Кожу снова начинает жечь. Как тогда. Когда принцесса горцев хотела заставить меня открыть портал в школу. Завеса разрывается через несколько секунд. Сразу в нескольких местах вокруг. Скинхеды и Раневский судорожно оглядываются, пытаясь отыскать глазами девочку-призрака. Но та появляется из неоткуда. Резко. Неожиданно. Виснет на спине сидящего Раневского, приставляя тому нож к горлу. Если бы девчонка могла говорить, то сейчас высказала бы ему все. Прежде чем перерезать глотку. Но Элаиза молчит. Лишь надавливает на клинок, лезвие которого медленно врезается в кожу бомжа. Из раны уже течет тонкая струйка крови. — Спокойнее, Ваше Величество, — улыбается Раневский и показывает трубку сотового телефона. — Мать пацана умрет, если я вовремя не позвоню прямо с этого телефона. Так что охлади свой пыл, принцесса. И перестань щекотать меня своей зубочисткой. Элаиза переводит взгляд на меня. Я киваю. — Мама у них. Они показали фото. — Если убьешь меня, я просто вернусь за завесу, найду себе новую тушку и снова примусь за поиски тебя. А вот если умрет мать мальчишки… Такую потерю будет не восполнить, — работорговец противно ухмыляется. Девочка призрак ждет пару секунд и спрыгивает. Прячет кинжал под белое платье. В скрытые ножны, закрепленные на бедре. — Чего ты хочешь? — спрашивает она на языке жестов, не спуская с работорговца презрительного взгляда. — Приведи мне этого сукина сына, — Раневский не обращает внимания на кровь, сочащуюся из раны на шее. — Ты знаешь о ком я говорю. Элаиза поворачивает на меня голову. Я сперва подмигиваю ей, а затем шевелю губами, не произнося не звука: — Цыганка улетела за матерью. Как только вороны вернутся, наши руки будут развязаны. — Что ты там шепчешь? — Раневский хватает меня за пальто и поворачивает к себе. Но я уже знаю, что Элаиза прочитала по губам все, что нужно. Никогда бы не подумал, что ее немота сыграет нам на руку. — Закрой рот! Дайте ему один из шарфов! — приказывает Раневский и поворачивается к принцессе горцев. — А ты тащи сюда Амарина. Иначе, я клянусь, этому пацану и его матери крышка. Элаиза посмотрела железным взглядом на бессмертного. Открыла портал и растворилась в нем. Мы ждали уже час. Раневский успел однажды позвонить человеку, держащему мою мать в заложниках. Он отметился, что все в порядке. А еще через несколько минут уставился на меня. — Что ты ей сказал, пацан? — спросил он. — Я все не могу выкинуть это из головы. — Хорошо попросил достать для тебя горца, — с невозмутимым видом ответил я, подтянулся и бросил взгляд наверх. Вороны все еще не вернулись. — Я слишком долго живу на этом гребанном свете, чтобы поверить в лапшу, которую ты мне тут вешаешь, — он достал обойму из пистолета и проверил патроны. — Но, чтобы у тебя не было надежды перехитрить меня. Открою еще одну тайну. Я вернул взгляд на Раневского. — Если Элаиза в этот самый момент пытается отыскать твою матушку и совершенно случайно у нее получится это сделать, — он закашлялся и вытер рукавом под носом. — То в эту же секунду умрет твоя сестра. Я не поменялся в лице, но внутри кровь прямо-таки забурлила. — Ты же не думаешь, что мы забрали твою мать, а девчонку оставили без присмотра? — добавил работорговец. А вот это уже плохо. Если маму могли привезти в город, то Машка находится «под присмотром» все еще в Питере. Иначе не смогла бы дозвониться до Клавдии Петровны. Или сказала бы, что возвращается. Черт! Ее спасти не успеем. При всем желании. — Разве ты не видишь, что у меня поджилки трясутся, — отреагировал я. — Все мои близкие в твоих руках. Если не буду слушаться, кто-то из них может погибнуть. Это я понял. Бомж недоверчиво посмотрел на меня. Снова наступило молчание. Я придумал, как можно обезопасить Машку. Для этого мне нужен сотовый Раневского. И хорошая причина для того, чтобы он мне его дал. Но теперь — до тех пор, пока телефон не попадет мне в руки, — никак нельзя, чтобы Флорика вернулась. — Ворона… — начал я, как бы смирившись со своим незавидным положением. — Что ворона? — Почему не трогаете животных? Что за правило?