Мама больше не была собой с тех пор. До смерти Орал, мама могла контролировать свою депрессию настолько, чтобы функционировать. Больше нет. Крисси ушла на смену в больницу, оставив меня одну в спальне. Я выглянула в окно и посмотрела на лодочный домик. Пока здание было нашей собственностью, оно располагалось позади главного дома, ближе к озеру. Приходилось идти вниз по дороге из гравия, чтобы добраться туда. Кроме его блестящей, черной машины, припаркованной на расстоянии, я вообще не видела никаких признаков нового гостя. И меня это устраивало. Я подожду до завтрашнего обеда и рискну пойти туда, чтобы убраться. Обычно жильцы покидали домик к обеду. На протяжении дня, я заботилась обо всём вокруг. Потом, пять ночей в неделю, я работала официанткой в местном пабе под названием Джек Фоли. Это были масштабы моей обыденной жизни с тех пор, как депрессия моей мамы усугубилась. Кому-то приходилось следить за всем, и я была победителем этой ответственности по умолчанию. Дом у озера — наша главная резиденция — и маленький лодочный домик, принадлежали маминой семье годами. После того, как умер мой дедушка, он всё оставил моей маме, своему единственному ребенку. С тех пор как всё выплатили, у нас больше не было ипотечного кредита. Это было замечательно, учитывая факт, что я была единственной кто работал. И всё же, мне нужно было просто сохранить дом, и также накопилось много чего, что требовало ремонта. Я не хотела казаться занудой, когда дело касалось моей жизни. Я была за многое благодарна. Жизнь возле озера была одним из этого. Пусть даже в некоторые дни я чувствовала себя Золушкой, за исключением злых сестер, безмятежная красота этого места, часто всё компенсировала. *** На следующий день, казалось будто берег был чист. Машины арендатора не было, и это было идеальным временем, чтобы взять свежие полотенца и наведаться в лодочный домик и убраться там. Мой сенбернар, Тэдди, подумал, что я беру его на прогулку, поэтому он подошел к двери. Я подумала, что могу взять его с собой. Обеденный воздух был липким. Размытые лучи буквально слепили меня пока я шла с тремя полотенцами разных размеров, зажатыми под моей рукой и ведерко принадлежностей для уборки висело на моем запястье. Перед входом в дом, я сразу почувствовала его одеколон. Мужество витало в воздухе. Черная мужская куртка была перекинута через стул, и большой нераспакованный чемодан был открыт на полу. Дорогие с виду часы находились на ноутбуке. Его постель уже была заправлена. Вероятно он не видел части сообщения, в котором говорилось об услугах горничной, и возможно он был аккуратным человеком и не мог ждать. Пёс прыгнул на кровать. — Слезай, Тэдди! Следующее, что случилось, это дверь ванной резко открылась. После этого всё произошло слишком быстро. Моё ведерко упало на пол, когда я уставилась на Геркулеса, стоящего только в обернутом маленьком полотенце на бедрах. Моя челюсть отпала. Тэдди начал гавкать. Глубокий голос Ноа пронзил меня. — Какого черта здесь происходит? Его волосы были влажными. Я глотнула пока мои глаза прошлись по всей его длине вниз, а потом обратно вверх. Я не была уверена почему потеряла свою способность мыслить. Я просто была шокирована увидеть его таким: практически голым с капельками воды, которые катились по его скульптурному торсу. Он не должен быть дома. Он вывел меня из транса. — Есть ли причина почему ты пялишься на меня, вместо того, чтобы уйти? Эм… потому что ты чертовски горяч? Я резко повернулась лицом к двери. — Я просто пришла прибраться здесь. Извините. Я вернусь позже. Споткнувшись, я выбежала так быстро, что оставила все свои принадлежности для уборки, которые разлетелись по всему его полу. Я подумала, что оставила Тэдди тоже, но к счастью он побежал за мной. Я видела мужчину всего несколько секунд, но теперь я понимала почему Крисси улыбалась вчера. Он был потрясающе красив с классическими, точеными чертами и прекрасной щетиной на лице. Он был действительно высоким, также, вероятно самым мужественным мужчиной из всех, кого я видела за долгий период. Он также был грубым. Это было понятно. Но горячим. Темные волосы, поразительное тело…он выглядел на тридцать с небольшим. Моя мама была на кухне и делала себе бутерброд, когда я вернулась в дом. — Что случилось? — она спросила. — Ты выглядишь взволнованно. Я слегка тяжело дышала. — Я выставила себя на посмешище перед новым арендатором. Его машины не было. И я подумала что можно пойти и прибраться. Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Он вышел из ванной наполовину голый. Я до смерти испугалась его. И вместо того, чтобы уйти, я застыла и смотрела на него. Он не обрадовался. Язык Тэдди свисал, как будто он тоже отходил от увиденного. Мама перестала мазать маслом хлеб и начала смеяться — это был первый раз, когда я слышала её смех за долгий период. Даже не смотря на то, что я была причиной её смеха, я улыбнулась. Это почти стоило того, что случилось. Почти. Позже тем вечером, я открыла центральную дверь, чтобы выгулять Тэдди, и обнаружила на ступеньках ведерко, которое я оставила в лодочном домике. Все принадлежности были внутри него. Ноа был немного придурком — но очевидно вежливым. *** Я не сталкивалась с Ноа в течении нескольких дней. Я стучала громко в его дверь, чтобы убедиться, что его нет дома, перед тем, как войти в дом и прибраться. Вечерами, свободными от работы, моим любимым занятием было плавать в озере на закате. Вероятно это было самым замечательным в том, чтобы владеть частью береговой линии. Не было лучшего места, чтобы очистить мой разум, чем в воде. Я также тренировалась возле озера. Я никогда бы не смогла бегать или заниматься фитнессом. Но в воде, я чувствовала себя невесомой, как будто я могла делать что угодно. Поэтому у меня был свой собственный режим водной аэробики. Упражнения включали в себя, прыжки вверх и приседания под воду, или я танцевала как одержимая, махая руками по кругу. В этом не было смысла или причины. Я просто делала то, что хотела. Всё что угодно, лишь бы выпустить мои эндорфины. Этим вечером у меня был выходной, поэтому я была на озере. Я надела наушники, зазвучал старомодный хип-хоп пока я подпрыгивала по кругу, делая свои упражнения, когда вдруг заметила, как кто-то ко мне мчится. Пока я осознала, его руки уже были на моих плечах. Моё сердце начало биться быстрее. Прошло несколько секунд, прежде чем я осознала, что это был Ноа. Глава вторая Хизер — Что ты делаешь? — я заорала, моё сердце вырывалось из груди. Он резко отпустил меня. Его дыхание было тяжелым, когда он сказал, — Ты не тонешь… Я достала свои наушники. — Нет! Почему ты так подумал? — Ты вертела своими руками по кругу, как лунатик. С своего гребаного крыльца, я подумал, что тебе нужна помощь. Мой пульс бился с сумасшедшей скоростью. — Я не тонула. Я танцевала. Он стиснул свои зубы. — Танцевала… — Да — Черт возьми…, - пробормотал он. Потом он повернулся и поплыл назад к берегу. Я застыла в шоке, глядя на его большое тело, уплывающее прочь. Я столкнулась с этим парнем дважды и смогла разозлить его менее чем за секунду каждый раз. Потом до меня дошло: он подумал, что я тонула и ринулся спасать меня. Он прыгнул в воду в одежде. О Господи. Я не была в опасности, но всё равно мне нужно его поблагодарить. — Подожди! — закричала я. Ноа не остановился даже на секунду и продолжил идти к лодочному домику. Он действительно зол. Дела не заладились между нами еще до этого . Я действительно всё испортила. Откуда я могла знать, что так произойдет? Я занималась своей водной аэробикой месяцами, и никто не приходил сюда, думая что мне нужна помощь. По факту, никто никогда сюда не приходил. Когда я наконец увидела Ноа, он сидел на деревянном крыльце лодочного домика. Я остановилась недалеко, прямо перед ступеньками. Задумчивый и злой, он прислонился боком к дому. Его широкие плечи поднимались и опускались. Его черная футболка прилипла к его груди. Его джинсы также были мокрыми, а его ноги были босыми. Он был до боли горячим — больше, чем кто-либо появлявшийся в этих краях за очень долгое время. За всё время. Он возможно немного староват для меня, но всё моё тело не переставало гудеть, когда я смотрела на него. Его возраст — его зрелость — были главным возбудителем. Я одновременно чувствовала к нему возбуждение и ужас. Он вел себя так, будто меня не было. Я смотрела как он обернулся и потянулся за чем-то через открытое окно — за сигарой. Он прокрутил её между своих пальцев перед тем, как закурить. Я никогда не любила сигаретный дым, но было что-то сексуальное в том, как он держал её в своих руках. Говоря о его руках, они были большими и жилистыми, мощными — руками, которые могли навредить так же легко, как и защитить. Он взял сигару в свои губы, и её кончик загорался, когда он затягивался. Я продолжила смотреть на его руки. Мозолистые и грубые, — они не мало трудились. Я вздохнула. Ноа Каваллари был мужчиной в любом смысле этого слова. Он продолжал меня игнорировать, и по какой-то причине это добавило мне еще больше смелости поговорить с ним — вероятно вопреки тому эффекту, который он хотел произвести. Хорошая попытка, но “никаких сигар”, Ноа. Я прочистила горло. — Я очень извиняюсь за это недоразумение. Он сделал долгую затяжку и выдохнул дым обратно. Потом он повернул голову в моем направлении так быстро, что это ошарашило меня. — Кто танцует в озере в одиночку?