9 июня, четверг На работу Агата и Роман опоздали, проспали. До середины ночи злой Роман заставлял Агату рассказывать, как она познакомилась с Кириллом и что говорила ему о семье. — Да ничего я не говорила! — оправдывалась Агата. — Что мне рассказывать? Сказала, что есть у меня старый родственник. Сказала, что работаю в фирме его сына. Рома, Кирилл совершенно не интересовался моей семьей. Правда. Его перекашивало от скуки, когда я начинала что-то говорить про Юлия Семеныча. — Угу, не интересовался! Не интересовался и снял квартиру в том же подъезде! Причем в квартире не жил! — Послушай, я точно так же ничего не понимаю, как и ты! — Вспомни, должна быть какая-то зацепка! — Я пытаюсь. Рома, давай расскажем Павлу. — Не надо! — злился Роман. — Хватит того, что у него жена то ли чокнутая, то ли зачем-то голову тебе морочит. Она понимала, Роман не хотел, чтобы Агата даже самым минимальным образом была замешана в убийстве. А получалось, что замешана. Если, конечно, в убийстве замешан Кирилл. — Он не мог подбросить флешку, — вспомнила Агата. — Продавщица говорила, что он в это время в деревне был. Я ей верю. — Еще как мог! Сел в машину и съездил в Москву. Если рано выехать, можно к обеду вернуться. Он больше не убеждал Агату, что история с флешкой ей привиделась. — Когда я тебе говорила, что Кирилл замешан, ты мне не верил, — мстительно напомнила Агата. Роман вздохнул. — Завтра посмотрю, что в компе вашего Юлия. Начнем искать оттуда, — решил он наконец. — Пойдем спать. И вот еще что: будешь все время около меня! — Я и так хочу все время быть около тебя, — промурлыкала Агата. — А ты весь вечер на меня орешь. — Я за тебя боюсь, — тихо сказал Роман. — Кто бы тебя ни позвал, хоть Ксения, хоть еще кто, не выходи без меня из офиса. Поняла? Он устал за этот день. Между бровями появилась глубокая морщина. — Поняла. Про то, чтобы никуда не выходила, он и утром повторил. — Я помню, — поворчала Агата. — Спрятать бы тебя где-нибудь, — задумался Роман. — Не надо меня прятать. Я буду все время около тебя, как собачка, — пообещала она. Ей нравилось, что он за нее боится. Когда они приехали на работу, все коллеги были уже на своих местах. Недовольный Павел встретил их в коридоре. — Где вас носит? — буркнул он, здороваясь, и посмотрел на Романа. — Вчера где болтался? — По личным делам, — отчитался Роман. — Извини, не мог предупредить. Агата, оставив мужчин, пошла дальше. Роман подошел, когда она включила компьютер. — Дай флешку. Агата протянула ему флешку с содержимым компьютера Юлия Семеновича, вспомнила про письмо от секретаря кафедры, переслала Роману. В этом необходимости не было, та же информация присутствовала в компьютере Юлия Семеновича, но Роман приучил Агату все делать добросовестно. Добросовестно выполнять работу, за которую она получает зарплату, у Агаты сегодня не получалось. Она никак не могла заставить себя сосредоточиться на строках программного кода. Николай Антонович вчера не позвонил. Агата не выдержала, сама набрала его несколько раз, но Николай Антонович не ответил. Агата полезла в сумку, достала телефон и снова позвонила ему. На этот раз вместо гудков женский голос сообщил, что номер находится вне действия сети. Вне сети номер был и через час, и через два. Она еще не беспокоилась, только злилась. Сходили с Вероникой пообедали, погрелись на солнышке. Агата снова набрала Николая Антоновича и опять услышала женский голос. И тогда Агата поняла, что с Николаем Антоновичем что-то случилось. Он не походил на человека, забывающего о своих обещаниях. Она сорвалась с места, бросилась к кабинету Павла, рывком открыла дверь и, привалившись спиной к двери, спросила: — Как найти Николая Антоновича? — Позвонить ему, — подняв от компьютера голову, Павел с недоумением на нее посмотрел. — Номер продиктовать? — Номер у меня есть, — вздохнула Агата. — Но он не отвечает. — Позвони позже. — Вы знаете, где он живет? — Нет. Агата вышла из кабинета, тихо закрыв за собой дверь, вернулась к своему компьютеру. Она звонила Николаю Антоновичу каждый час. Его телефон был отключен. * * * Бессилие мучило, давило. Оттого, что Юлия больше не было, хотелось швырять в стену предметы или бить по ней кулаком. Предметы Павел не швырял, а кулаки сжимал. К бессилию примешивалась запоздалая вина. Раньше он совсем не думал о матери, а теперь воспоминания наплывали, и от вины и жалости сводило скулы. Она приезжала и пыталась его обнять, а он уворачивался. Это было, когда ему еще не исполнилось десяти-двенадцати, позже она обнимать его не пыталась. Глаза матери наполнялись слезами, и Павел отворачивался, чтобы их не видеть. Сейчас ему так захотелось все изменить, что он тихо застонал в пустом кабинете. Она была всего-навсего слабой несчастной женщиной. Он обязан был понять это много лет назад, а он копил в себе ненависть и подпитывался ею. Как истеричная обидчивая баба. Заглянула Агата, зачем-то спросила про Николая. Странно, что у нее и Николая есть общие интересы. Впрочем, интерес у обоих может быть только один — найти убийцу. Девочка развлекается, а Николай, пожалуй, занимается этим всерьез. Он любил мать. Он один ее любил, больше никто. Убийцу должен найти Павел. Может быть, хоть это уменьшит его вину перед матерью. Заглянула Вероника, спросила: — Вас какой-то Бектин разыскивает. Соединить? — Соединяй, — кивнул Павел. — Я Борис Бектин, — представилась трубка. — Сын Николая Антоновича. Простите, что беспокою. Не могу дозвониться отцу. Вы не знаете, где он остановился? — Не знаю. В последний раз я видел его на похоронах Майи. — Извините.