Была я баба нежная — А стала баба снежная… И стою, смеюсь. Зареветь боюсь. Потому что я считаю: Зареву — сейчас растаю. В.Долина Часть 1 Так уж случилось, что в городе, где я родилась, у меня не только подруг и друзей, но и знакомых было мало. Большую часть сознательной жизни я прожила с мамой в маленьком южном городке, куда она когда-то попала по распределению после института. Там же я закончила школу и уехала учиться в Питер. Оставшись одна, мама продала нашу квартиру и перебралась в домик, оставшийся от родителей, к недавно овдовевшей старшей сестре. Старшей — это условно, сестры были двойняшками, и разница в возрасте у них не превышала двадцати минут. Тетя всегда смеялась, что эти двадцать минут — самые главные в ее жизни! Я была рада за маму, потому что тетю, Ирину Васильевну, очень любила, да и другой родни у нас не было. Обе сестры всю жизнь проработали в школе, только моя мама преподавала русский язык, а тетя — английский. Как я любила приезжать домой на каникулы! Дом был старым и уютным. На маминой половине была большая гостиная с удобными креслами и огромным столом, за которым мы и проводили все вечера. Висящий низко над столом абажур освещал наши лица и руки, отбрасывал кружевные тени по стенам. В прихожей мирно тикали часы, отмеряя неспешно текущее время… Иногда мы усаживались в старенькую «Волгу», оставшуюся тете в наследство от мужа, и разъезжали по окрестностям. А вечерами подолгу и со вкусом пили чай со свежей выпечкой и домашним вареньем, и разговаривали, разговаривали… Обсуждали прочитанные книги, фильмы, реформу образования, передачи канала «Культура»… В общем, пир души, честное слово! Училась я хорошо, так что забот маме и тете не доставляла. Чтобы облегчить финансовые проблемы, добавляла к своей стипендии небольшие приработки от перепечатки чужих научных работ, подрабатывала на кафедре. А последний год вовсе проработала штатным секретарем вечернего подготовительного отделения, куда меня по знакомству пристроил наш декан. Последние каникулы закончились, я вернулась в Питер. Поздно вечером позвонила тетя: — Полина, несчастье. У Кати плохо с сердцем. Приезжай скорее… Упавшим голосом я спросила: — Что, так плохо? Тетя заплакала: — Плохо. Оказывается, врачи еще в прошлом году предлагали лечь на обследование, но она наотрез отказалась… — Тетечка, вы меня ждите, я уже еду! Уши заложило, как в самолете. Уж и не помню, как собрала вещи, как добралась до вокзала. Не помню попутчиков по купе, помню только стук колес: «Мама, мама, мама…» Только через три недели я вернулась в институт, чтобы написать заявление о переводе на заочное отделение. Наш декан Семен Израилевич выслушал мою историю, посидел молча, о чем-то думая, пожевал сухими белыми губами и сердито сказал: — Пиши заявление на индивидуальный план, я с ним сам к ректору пойду… Видимо, ректор внял просьбе нашего старика, потому что уже через два дня, получив программу курса и экзаменационные вопросы, я была дома. Маму перевели из реанимации в обычную палату, но лучше ей не становилось. Я дважды в день прибегала к ней. Врачи и медсестры сквозь пальцы смотрели на нарушение режима, потому что младшего персонала не хватало, да и санитарка была всего одна на все отделение. А я и полы мыла, и в столовой помогала, и за тяжелыми присматривала. Меня беспокоило только то, что деньги, оставшиеся от продажи квартиры и ремонта дома, таяли на глазах. Последние их остатки ушли на лечение и лекарства. У тети просить было бесполезно, учительская пенсия — вот и все ее доходы. Я посоветовалась с ней, и мы решили сообща, что мне нужно найти работу. Сидя за столом, я написала текст объявления. Что-то вроде того, что студентка пятого курса престижного ВУЗа ищет работу секретаря с возможностью последующего трудоустройства в качестве экономиста, опыт работы в офисе имеется. Да, еще я указала умение работать с ПК и, по настоянию тети, упомянула владение разговорным английским. — Конечно, тетя, газетную статью я переведу без словаря, а вот насчет разговорного… У меня и практики никакой давно не было… — Не было — так будет, — твердо сказала она. — Отныне мы с тобой дома только на английском языке будем общаться, ты быстро все наверстаешь. Утром я отнесла объявление в газету. С тревогой пересчитав оставшиеся деньги, заплатила в кассу довольно приличную сумму и, осведомившись о выходе номера газеты, обрадовалась: редакционная тетка уверила меня, что уже завтра утром объявление будет напечатано! Мама мое решение неожиданно одобрила. — Тебе пора становиться самостоятельной. — Она слабо улыбнулась бледными губами. — А за меня не переживай, мне уже лучше. Я достала из сумки несколько газет с объявлениями, которые мне подарила девчонка-вахтер из редакции, и мы с ней стали их просматривать. Объявления потенциальных работодателей я обвела жирной чертой, решив, что сегодня же к ним забегу. Таких объявлений набралось с десяток, и я решила предварительно обзвонить всех по указанным в объявлении номерам. Как выяснилось, правильно сделала, потому что в трех местах удивились и сказали, что давно уже приняли на вакантные места работников, в трех мне ответить не пожелали, а в двух пригласили на собеседование. Чмокнув маму в щеку, я направилась по первому адресу. Нужный мне офис располагался в первом этаже неказистого особнячка. Когда я открыла входную дверь, сразу услышала визгливый женский голос, распекавший кого-то по телефону. Я заглянула в приемную. За секретарским столом сидела полноватая блондинка лет сорока, с желтоватыми пергидрольными кудряшками и очень черными бровями. Она подняла на меня глаза и с неудовольствием рявкнула: — Вам кого? Сжимая в руках папку с резюме, с достоинством ответила: — Я по объявлению. Вы пригласили меня на собеседование… — Я?! — злобно взвизгнула блондинка. На ее крик из соседнего кабинета появился довольно молодой, но уже лысый, толстяк. Он поморщился: — Нина, да что ж ты кричишь так? Это я пригласил девушку, нужно, в конце концов, принять секретаря. Нина злобно сказала: — Послушай, я еще от предыдущей не оправилась, так ты опять за свое… Он пожал плечами: — А на все звонки отвечать будешь ты? Милая, иди домой, я тебя умоляю… Блондинка взвилась: — Конечно, и оставить тебя наедине с очередной свистушкой!!! Толстяк не сделал даже попытки извиниться передо мной за нелепую сцену, поэтому я повернулась и пошла к дверям. В коридоре натолкнулась на молодого парня. Он подмигнул мне и кивнул в сторону приемной: «Высокие отношения!» Я фыркнула, а он вышел вслед за мной. — Она сегодня нам уже человек пять клиентов отпугнула. Работу ищешь? — деловито осведомился он. — Кто ж так делает-то? Надо пройтись по знакомым, по родственникам, получить какую-нибудь рекомендацию. А так, за здорово живешь, кто ж тебя возьмет? — Да нет у меня никаких знакомых. Я тут в газете несколько объявлений нашла, вот и хожу. Парень заглянул в газетный лист и сморщил нос: — Туфта это все! Платить будут копейки. Да и фирмы, так себе… Я о них ничего не слышал…