Для убедительности Рик ткнул пленника жезлом в бок. Тюремщик окончательно проснулся и вытащил из-за пояса кинжал. — Так-так. Очень хорошо. Чудесно! Молодец, Рик. Спасибо, я отведу его к дежурному комитетчику. — Не за что, брат. Вот только… — Рик опасливо посмотрел на Ахмеда. — Этот черт силен как бык, понимаете? Как бы чего не случилось… Тюремщик оценивающе взглянул на Ахмеда и кивнул: — Да, ты прав. Лишняя осторожность не помешает. Пойдем со мной. Они прошли по лучевому коридору в обратную сторону, туда, где находилась лестница. Время было позднее. Но, несмотря на это, каждый этаж патрулировался. Троица завернула на лестницу и стала подниматься. Не успели они пройти и одного пролета, как Ахмед споткнулся и упал ничком. — В чем дело? — рявкнул Шо. — Нога, — заскулил Ахмед с такой болью в голосе, словно навсегда утратил возможность ходить. Тюремщик склонился над Ахмедом, приставив к его горлу кинжал. — Меня этим фокусом не проведешь! Вставай, крысеныш, а не то я тебе вторую ногу сломаю! Рик коротко замахнулся и приложил Шо по затылку. Тюремщик засипел, как прохудившийся воздуховод. Рик ударил снова — Шо повалился на Ахмеда. Пыхтя и отдуваясь, Рик помог сообщнику выбраться из-под массивной туши. — Что дальше? Рика охватила паника. Его положение в коммуне рухнуло окончательно, пути назад нет. Но вслед за этим наступили удивительная легкость на душе и ясность действий. Он мгновенно взял себя в руки, быстро обыскал Шо, вынул связку ключей. Вместе с Ахмедом они оттащили тело к стене и кое-как запихнули его за батарею отопления. Одна рука постоянно выпадала наружу, никак не желая сгибаться. — Хватит! У нас нет на больше времени, — Рик подтолкнул Ахмеда. В любой момент сверху или снизу могли показаться люди. Рик вывел Ахмеда обратно в коридор и, как прежде, изображая конвойного, повел его к камерам, где находились варвары. В дальнем конце коридора спиной к ним прогуливался конвой. Кто-то из пленников тянул унылую песню. Они прошли до нужной камеры. Хоть Рик не умел читать, зато прекрасно справлялся со счетом: камеры одиннадцатая и двенадцатая, если идти от лестницы. Вот они. Рик в замешательстве уставился на связку ключей, перебирая их в руках. Ключи были одинаковыми. — Смотри на цифру и ищи ее на ключе, — прошептал Ахмед. Рик послушно принялся искать. Он перебрал с десяток ключей, но вот в руке блеснул подходящий. Рик с невозмутимым видом сунул его в замок и открыл камеру. Они вошли внутрь. В камере должна была находиться девушка. Но там сидел мужчина. Не варвар. Они ошиблись! Арестант ожидающе смотрел перед собой мимо Рика. — Ты кто? — невольно вырвалось у последнего. В горле у арестанта заклокотало. Рик присмотрелся внимательней: этот заключенный казался знакомым, привстал с лежанки и слепо уставился на свет. — Вы пришли убить меня? — наконец прохрипел он. — Нет. — Тогда зачем вы пришли? Рик осторожно приблизился. Но заключенный не повернул вслед за ним голову. Он и впрямь был слепым. Заросший седой бородой по самые скулы, с потемневшими зубами, весь пропитанный запахом нечистот. Человеческий обломок. И тут Рик вспомнил. Давным-давно, лет пятнадцать назад, когда он был совсем малышом, рядом с ними жила семья. Отец работал монтажником, а мать, как водится, возилась на грядках. Был у них сын, одногодка Рика. И однажды случилось в этой семье несчастье — мальчишка свалился с балкона, сильно расшиб себе спину. Лекарь сказал, что ходить он больше не сможет. Никогда. Потому что перебит позвоночник. Тогда отец пошел к жрецам и молил их обратиться к богу Машины, чтобы тот сжалился над семьей. Жрецы выслушали, пообещали помолиться, но оказались бессильны. Монтажник не отступал, многие дни он обивал пороги Комитета, Смотритель принимал его, но ничего не сделал. Кто-то шепнул, что надо искать лекарство за барьером, в темноте Пространства. Недолго думая, монтажник собрался и ушел из Коммуны. Жена ходила в гости к маме Рика, они долго сидели за столом и беседовали. Она плакала и жаловалась на судьбу, а мама утешала ее, и Рик развлекал того мальчика. Шли месяцы, о муже не было вестей, и все решили, что он сгинул в Пространстве навсегда. Жена его как-то привыкла к увечью сына и смирилась. Но он вернулся. Мать-тьма выпустила его из своих цепких объятий. Он не только сумел выжить, но и принес с собой какое-то хитроумное устройство, которое следовало прикладывать к спине сына. Смотритель лично спустился к их комнате, чтобы посмотреть на него и понаблюдать, как работает необычное устройство. Мальчика перевернули на живот и положили на спину серебряный диск, который зажужжал и осветился красным. Все молча наблюдали за этим. Когда диск стал зеленым, отец ущипнул сына за пятку и тот вскрикнул от боли — ноги вновь его слушались. Смотритель ушел, не сказав ни слова. Вернувшийся монтажник стал рассказывать небывалые вещи о Пространстве. Он клялся самым святым, что говорит правду, хоть это и шло вразрез с догмами Писания. Земляки с интересом слушали его, но считали безумцем. Монтажник вернулся к работе, но не прошло и недели, как стал слепнуть. Почему так получилось, никто не знал. А затем он исчез. Все решили, будто опять ушел за барьер, только жена, объятая горем, отрицала это. Потому что исчезло чудесное устройство-диск, исцелившее сына. Что сталось с ними потом, Рик не помнил. — Чего вам надо? — допытывался слепец. — Нам нужна девушка. Ее должны были посадить в эту камеру, — сказал Рик. — Девушка, — пробормотал узник. — Девушка. — Пойдем, от него толку мало, — позвал Ахмед. Рик был того же мнения. Они отступили к двери камеры. — Девушка. Кричала. Плакала. Девушка. Они вели ее по коридору. Они сказали: вызывает, приказал привести. Они сказали: третий раз за день… сказали они… Бормотание стало невнятным и превратилось в серию свистящих звуков. — Не знаю как ты, а я, кажется, догадался, — сказал Ахмед. — Спасибо. — Вы бывали на краю мира? — спросил слепец. — А я был. Там так светло, что больно глазам. Я до сих пор вижу этот свет… — Какой свет? Заключенный не ответил; он опустился и скорчился на лежанке, повернувшись к ним спиной. Когда они открыли дверь и хотели выйти в коридор, он вдруг громко сказал: — Солнце вышло из-за туч, уронило теплый луч. И безумно расхохотался, давясь и всхрапывая. Ахмед и Рик заглянули в соседнюю камеру. Усатого мужчины-варвара тоже не было. Не мешкая, напарники отправились на верхний уровень. Там располагались комнаты комитетчиков, там вели допросы и судебные процессы. Снова они разыграли те же роли. На этаже находилось человек пять патрульных: он даже узнал некоторых и приветственно им кивнул: — Где допрашивают тех дикарей? — Среди которых девчонка? Вон там, — охотно показали ему. — Третьего ведешь? — Точно! Они подошли к кабинету. У входа стоял патрульный. Рик соврал ему, как в прошлый раз брату Шо. Патрульный мазнул по Ахмеду любопытным взглядом, отсалютовал жезлом и сказал: — Сейчас доложу. И исчез за дверью. Рик почувствовал, что его сердце готово вырваться из груди, ладони стали скользкими от пота. — Что будем делать? — шепнул он. — Как выйдет, толкнем обратно, и навалимся. Патрульный снова показался в дверях, но не вышел. — Заходите, — равнодушно сказал он, отступая вглубь. Рик даже удивиться не успел. Они зашли. Комната была просторной: во всю противоположную стену тянулось окно, в углу стоял стол, за ним сидел комитетчик и что-то писал в свитке. Еще один стоял возле окна, через которое виднелась другая комната, ярко освещенная, где сидели варвары, привязанные к стульям, и двое инквизиторов трудились над ними, награждая затрещинами. Комитетчик покончил с записями и поднялся из-за стола, заложил руки за спину и подошел к Ахмеду с Риком. — Мы вас заждались. Прошу. — Он пригласил их подойти к окну. Все выглядело так, словно они были предупреждены. Напарники медленно подошли к окну. Сзади щелкнул завод жезла. Этот звук Рик ни с чем не мог спутать. — Рик, спасибо за труд. Ты показал себя просто блестяще. — Комитетчик похлопал его по плечу. — Смотритель Крез рекомендовал тебя как очень талантливого молодого человека, но я и не подозревал, что ты на такое способен. Привести сюда этого дикаря без лишнего шума. Я впечатлен. А вы? — Он обратился к Ахмеду. — Вот, полюбуйтесь на своих товарищей. Но Ахмед смотрел не за стекло, а на Рика. — Я не знаю, о чем он говорит, — сказал Рик. — Ты обманул меня, — сказал Ахмед. — Ну-ну, — сказал комитетчик. — Какой неловкий момент. Не мучайся, Рик, эта ложь — во благо Коммуны. — Какая ложь? Я говорю чистую правду! — Конечно, Рик. И чем убедительнее твоя ложь, тем она больше похожа на правду. Ложь становится правдой, когда искренне веришь в нее. Ты был так убедителен перед ним, потому что поверил в свою ложь. — Ты — грязный подонок! — крикнул Рик комитетчику, сжав кулаки. Улыбку на лице комитетчика сменил хищный оскал. — Поосторожней, молодой человек. На первый раз я тебя прощаю. Но впредь знай свое место! — и он отвесил Рику звонкую пощечину. — Запомни: вся твоя никчемная жизнь, твое тело и твоя душа принадлежат Коммуне, потому что она дала тебе дом, пищу, одежду, тепло. Ты должен быть счастлив, что родился здесь, а не за барьером, как эти животные. Каждую секунду своей щенячьей жизни ты должен благодарить Комитет и Смотрителя за свое счастливое детство и юность. А за то, что стал патрульным и удостоился высокой чести служить Коммуне с оружием в руках, ты вообще должен ползать на коленях! Поэтому подумай, на кого разеваешь пасть! Рик, охваченный жаром ненависти, смотрел в пол. Он чувствовал, как пылает его лицо, особенно щека, принявшая удар, как горят огнем уши и гулко стучит сердце. — Тебе еще многому предстоит научиться. И первым делом надо бы усвоить простую вещь: всегда приходится чем-то жертвовать во имя высшего блага. Ты же не хочешь, чтобы люди Коммуны погибли в мучениях от холода и голода? Братья и сестры Коммуны верят и надеются, что бог Машины поможет им, а Комитет, его проводник, спасет их. Их нельзя разочаровывать. А ведь по твоей вине Коммуна может погибнуть. Пойми! Эти варвары — наш шанс найти божественный огонь, их жизни не стоят и ломтя черствого хлеба по сравнению с жизнью самого последнего калеки в секторе Омикрона! Не забывай также про свою сестру. Решай, что тебе дороже, ее жизнь или благополучие этих… зверей. — Комитетчик повернулся к Ахмеду. — А ты, дикарь, смотри на своих друзей и готовься. Рик зарычал и ударил комитетчика кулаком в нос. Это был хорошо поставленный удар — часы тренировки в свободное время прошли не зря. Нос хрустнул, как сухарь. Комитетчик взвыл. В спину Рику с шипением впилась электрическая молния. Но пущенный в ход жезл охранника не мог так громко шипеть, Рик понял, что с выстрелом в комнате случилось что-то еще. Спустя миг Ахмед подхватил его, не дав упасть, и нацепил на лицо необычную маску-ракушку; на его лице уже красовалась точно такая же. Комната стремительно заполнилась клубами едкого тумана, в которых потонули мечущиеся люди. Стражник сзади распахнул дверь, вывалился наружу, но спустя три неверных шага рухнул на пол. Газ выползал наружу, в коридор. Комитетчик и его напарник уже лежали без сознания. Ахмед и Рик спрятались за дверью. В коридоре слышались крики бегущих патрульных, но едва те достигали комнаты, звучали стоны и звуки падающих тел. — Усыпляющий газ, — подмигнул Ахмед. — Классная штука! — Спасибо, — сказал Рик. — Я не врал. — Потом. Надо освободить моих ребят.