В эту часть леса снова пришли люди. – Семён, – обратился ко мне Сергеич. – Хотел попросить тебя пока не подходить близко к бывшим каторжанам. Они ещё не осознали, что жизнь изменилась, и могут наделать глупостей. Хорошо? – участливо спросил он. – Конечно. Я тогда с бумагами разберусь, не всё ещё изучил, – ушёл я под тент и принялся за работу. Может, кто посторонний и удивится, что меня, мальчишку, по сути, не побоялись отправить одного в тайгу да дали в придачу своё дело, но тут всё просто. Я умный. И это не хвастовство, выкладывал я учебники за первый курс университета по специальности ботаника на стол. В свои невеликие тринадцать лет я экстерном сдал экзамены за одиннадцатый класс. А так как несовершеннолетних, не важно, насколько ты умён – в университет не берут, то осваивать его программу решил самостоятельно. – Ну, что тут у нас? – открыл я папку, переданную мне дядей, и вчитался в текст. Через два часа, потирая уставшие глаза, я подвёл итог. Семья Зориных, служившая нам и владевшая этим куском леса до меня, звёзд с неба не хватала. Мох, который они выращивали на продажу, доход приносил хоть и стабильный, но не такой и большой. Минус налог императору, минус налог в казну рода, минус зарплаты работников, другие расходы, и в итоге на руки получается всего три-пять миллионов рублей чистыми в год. – М-да, негусто… Надо поднимать урожай, – отбросил я бумаги в сторону. Даже с учётом того, что мне как бы и не надо платить каторжанам и я могу сэкономить, дядя в своих бумагах категорически не рекомендовал этого делать. Понятно почему. Ну а если учесть, что отряд Сергеича обошелся мне во все пять миллионов за год, то дело принимает нежелательный оборот. Как быть, когда их контракт закончится? Да, может, к тому времени каторжники и перестанут смотреть на всех волком и не зарежут меня ночью, но остаётся ещё и другая опасность. Тати, убившие прежних владельцев и укравшие весь урожай, так и не пойманы. – Задачка, – пробормотал я, – и мне нужно её решить, – резко пододвинул я к себе чистый лист бумаги, начав выписывать на него свои планы на ближайшее будущее. Глава 2 – Перловка? – неприятно удивился я. – Да, – улыбнулся Сергеич. – Её у нас на год, как и консервы. Рыбные, – вскрыл он банку кильки в томатном соусе. Я скривился. Питаться целый год одной кашей и консервами… – Твой дядька вкратце ввёл меня в курс дела, и я так понимаю – денег на разносолы у тебя нет? – утвердительно закончил он, с аппетитом откусывая голову склизкой рыбине. Ещё и облизался. – Нет, – подтвердил я его выводы хмуро. – Ничего, Семён, не вешай нос, – подмигнул он мне. – Охота, рыбалка. Не пропадём. – Главное егерям не попасться, – встрял в разговор мужик из отряда Сергеича. – Не то… – Это да, – покивал головой ещё один боец, с каской на голове. Водитель БТР. – Может, познакомимся? – осмотрел я народ за костром, у которого мы сидели. – Я, как вы, наверно, уже знаете, Семён Андреевич из рода Смирновых. А если точнее, то сын третьего сына князя Тимофея Митрофановича Смирнова. Тринадцать лет. Холост, – пошутил я, чем вызвал несколько улыбок вояк. – Отправлен сюда с глаз долой из сердца вон, так как не оправдал надежд папки и родился слабосилком, в отличие от других его детей, уже достигших, как и положено потомственным, первой ступени. К совершеннолетию получат вторую. – А ты на какой? – с любопытством спросил меня самый молодой парнишка в отряде. Рыжий и конопатый. Звали его Борис. – Нулевой, – с усилием вытолкнул я из себя слова. Никто не засмеялся. Вообще в мире всего пять ступеней, не считая нулевой, которую, при должном усердии, может взять любой. Первая – начало. Вторая – путь. Третья – постижение. Четвёртая – дух. И пятая – просветление. Звучит это так: начиная свой путь, я постигаю дух, чтобы достичь просветления. – Как по мне, так это неплохо, – недоумевал Борька, не понимая, чем это я недоволен. Видимо, не имел раньше дел со старыми, могучими родами. Хрясь! – дал ему подзатыльник Сергеич. – Ай! Больно! – обиженно потирал голову рыжий. – За что? – Болтаешь много, – хмыкнул тёртый калач в каске, сидящий с ним рядом. – Потомственные, благодаря многолетней селекции в своих рядах, сразу рождаются нулевыми, – начал пояснять прописные истины Сергеич. – Они легко берут первую и вторую ступени. Когда как мы, – обвёл он рукой свой отряд, – простолюдины, должны пахать для этого словно волы, – вбивал он знания рыжему в голову. – Я так понимаю, Семён, ты свою ступень выгрыз сам, а не получил от череды предков? – Да, – удивился я догадливости Сергеича. – Понял, Борька? – показал он ему кулак. – Понял, понял, – пробурчал двадцатилетний парень, в ответ показав командиру язык, правда тот в этот момент отвлёкся на шум среди каторжан, делящих еду, и не увидел этого. Я тоже отвлёкся, наблюдая за дракой из-за лишнего куска хлеба. Потрепала же мужиков жизнь, впрочем, они не ангелы, дал я себе втык. Поделом. На рудники ссылают не за мелкие кражи в магазине, а за серьёзные правонарушения. Тут половина маньяки, рэкетиры и убивцы, за редким исключением. – БАСТА! – прекратил балаган Сергеич, выстрелив несколько раз из автомата в воздух. Как всё успокоилось, мы продолжили знакомство. – Как ты уже знаешь, я Сергеич. Командир наёмного отряда «Мангуст». Слева от меня сидит Степан. Справа Жук. Михаил Жук. Василь, Петро, Дмитрий… – перечислял он имена своих людей, давая краткую характеристику. – Ну а это рыжее неразумное дитё – Борька. Мой младшенький. То-то мне показалось, что они похожи, кивнул я, давая понять, что уразумел. – Семейный подряд, – мягко улыбнулся я. – Если бы, – сурово нахмурился Сергеич, а Борис сжался, словно ждал удара. – Вылетел из офицерской школы при училище имени Первого императора Николая. У-у-у, дурень! – Вновь замахнулся он, но доводить руку до конца не стал. – Бывает, – сказал я, чтобы хоть что-то сказать, и сразу перевёл тему. – Не поможете брошюры раздать? – указал я головой на стопку бумаги рядом с собой. – Пусть каторжники матчасть учат. Как ухаживать за мхом, удобрять, лечить, собирать и всё такое, – неопределённо покрутил я рукой в воздухе. – Конечно. Можешь на нас положиться, – взяли они и себе по экземпляру. – Самим интересно. – Ну и славно, – заработал я ложкой, бренча по железной миске и исподтишка рассматривая народ вокруг. Весь оставшийся день мы обустраивались и налаживали взаимоотношения. Притирались… Пришлось охране прострелить ногу при попытке к бегству одному из каторжан. Далеко он не ушёл. Дурак, видимо, забыл, что при посадке на самолёт им надели браслеты с маячками слежения, снять которые не так-то просто. Да и куда бы он утикал, скажите мне? На тысячи километров вокруг один лес. Эх, натура человеческая! Не понимаем мы добро, зато зло таим всю свою жизнь. Лёжа в спальном мешке и наблюдая за звёздами через полупрозрачный тент палатки, я впервые за последнее время не боялся заснуть и не проснуться, ходили рядом часовые, сторожа мой сон. Жизнь-то налаживается, да? * * * – Я слышала, – подняла бокал с красным, как кровь, вином дама с длинной, золотистой косой до самых пят, – что вы берётесь за любые дела. Это так? – Вглядывалась она в вино, не поднимая взгляд на собеседника. – Всё верно, Людмила Ильинична. – Без имён! – резко прервала она мужика в шрамах напротив, резанув по нему взглядом, словно ножом. Не повезло же связаться с этой сумасшедшей, с репутацией, от которой стыла кровь в жилах, подумал наёмник, стараясь не смотреть в её змеиные глаза. Официант же, подошедший к столу, вообще убежал, скрывшись на кухне ресторана. – Всё верно, – повторил он, поклонившись в извинениях. – Это задаток, – выложила она на стол чек на крупную сумму. – Вам со своим отрядом надлежит отправиться в Сибирь. * * * – Ух, – вытер я пот со лба. – Вышли. Я убрал компас за шиворот, счастливо улыбаясь. – Теперь можешь ходить в лес сам. Не заплутаешь, – пробурчал сзади Сергеич, всю последнюю неделю учивший меня науке ходить по компасу. Бурчал же он из-за гнуса, на который не действовали все эти новомодные мази, судя по этикетке убивающие всех жуков на свете, кроме тараканов. Те непобедимы. – Да. Спасибо тебе за науку, – кивнул я и с хлопком прибил противно пищащего под ухом комара. – Да чего там, – отмахнулся он, внимательно осматривая наш лагерь и не найдя, к чему бы придраться, отправился на кухню.