— Между прочим, новый тесть Кима Хазарова имеет к находке непосредственное отношение, — Байкалова поискала глазами пульт телевизора. — Его показывали в самом начале репортажа — маленький такой старичок с торчащими ушками и злыми глазками. Байкалова, наконец, обнаружила пульт в горшке с декоративной розой и включила телевизор. — Старичка не помню, — рассеяно пробормотала Ирина. — А кресты серебряные запомнила хорошо. Подождите, Полина, сколько в таком случае лет Жилянской, если её отец — старичок?.. — А тебе сколько? — Байкалова, вытянув шею, мрачно посмотрелась в зеркало. — Уже двадцать восемь, — вздохнула Ирина. — И я такая старая и такая невезучая, что просто кошмар!.. — А ей скоро сорок три, — Байкалова задумчиво потрогала свои щёки и нахмурилась. — Кстати, у неё не самая хорошая кожа. — Ну, она неплохо выглядит, откровенно-то говоря, — сочла нужным добавить Ирина. Подруги переглянулись и прыснули. — И всё-таки я не поняла, при чем здесь отец Жилянской и этот старый клад? — отсмеявшись, пробормотала Ирина. — Ты со своим шоу, похоже, ничего не знаешь про НИИ мифологии и древностей?! — Байкалова сняла очки и с подозрением воззрилась на Ирину. — О нём постоянно говорят и пишут в самых восторженных интонациях, неужели ты не читала?.. — Господи, да сейчас о чём угодно говорят в восторженных интонациях, о женских прокладках, например! — воскликнула Ирина. — Ира, о них говорят и пишут каждый месяц, а началось все десять лет назад, когда никому не известный кандидат исторических наук выторговал себе НИИ у тогдашнего правительства, и он же предложил себя в качестве директора. — Десять лет назад себя предлагали очень многие люди, что сейчас со страной, мы видим, — вздохнула Ирина. — Как же ему это удалось? На ум приходит, извините, одно шарлатанство. Байкалова надела очки и поверх них строго взглянула на Ирину. — Жилянский обещал правительству, ни много, ни мало, каждый месяц находить крупный клад на территории России, — писательница кивнула на календарь на стене. — Знающие люди утверждают, что половина от вырученных за них денег идёт в государственную казну, а половина Жилянскому. — Как же им это удается? — Неизвестно, но каждый месяц НИИ профессора Жилянского находит по кладу, притом, что у него совсем небольшой штат. Я это узнавала по просьбе Круглика. — А какое ему дело до русских кладов? — хмыкнула Ирина. — Круглик свой человек в мире древностей, а в штате НИИ действительно всего пятнадцать человек плюс студенты-археологи с кафедры исторического факультета… При этом планомерное извлечение кладов на территории России идёт уже десять лет. Тебе понравилась книжка про горбунов? — Очень! Неужели такие наследства действительно существуют? — Ирина протянула книжку Байкаловой. — Если это не рекламный трюк Триединого банка, то, вероятно, существуют. Знаешь, мне для романа просто необходимо подышать воздухом древнего места, где бродят привидения, а Круглик без объяснения причин не захотел везти меня в замок Калю, — пожаловалась писательница. — Между прочим, мсье Круглик убеждён, что я разговаривала с привидением! — рассмеялась Ирина. — Мои доводы, что это был сторож, он яростно отмёл. — Неужели там вся крыша в цветах?.. Ну-ка, расскажи мне ещё про замок Калю и про привидение, — попросила Байкалова. — Я так тебе завидую. Ирина проснулась от назойливого шума — на часах было около четырёх утра, а в кухне кто-то ожесточённо распевался под джазовую музыку. С минуту Ирина уговаривала себя снова заснуть, но не выдержала и встала… В кухне было пусто, а на тусклом экране работающего телевизора соловьём разливался какой-то африканский джазмен… Выпив ледяной воды из бутылки, Ирина выключила телевизор и, не включая свет, на ощупь пошла к туалету. Дверь туалета долго не открывалась и Ирина, не задумываясь, дёрнула её изо всех сил и вскрикнула — на унитазе, сверкая злыми глазками, сидел уже знакомый ей горбун в лиловой накидке и… тужился! — Дьябло! — открыв морщинистый ротик, цыкнул на Ирину он. — Пардон, мсье, — попятилась Ирина, увидев заросшие шерстью кривые ножки карлика и странное свечение, исходящее от кольца на его костяном мизинце. — Дьябло!.. — громогласно рыкнул горбун, и Ирина вдруг поняла, что спит, потому что свет пропал, и наступила темнота… Полная темнота и боль где-то в районе затылка. — Ты меня так напугала, я ведь чуть не споткнулась о твою голову! — Байкалова сняла мокрое полотенце со лба Ирины. — Ты не беременна случайно?.. Ирина открыла глаза и огляделась, она лежала на полу ванной комнаты рядом с дурно пахнущим унитазом. — Давай руку! — Байкалова протянула ей обе руки. Ирина села на оранжевом кафельном полу и огляделась. В кухне, куда она вошла с мокрыми после душа волосами, на плите скворчала яичница с помидорами, а в турке закипал кофе. — Будешь? — Байкалова поставила перед Ириной тарелку. — Попозже… Вы хорошо спали? — Давно так хорошо не спала, — кивнула писательница, с аппетитом начиная есть. — И ничего не слышали? — Полночи коты орали, — подмигнула Байкалова. — Вкусно, но мало, что-то у меня аппетит разыгрался. Ирина пожала плечами: — Ешьте мою порцию, я всё равно не хочу. — Спасибо! — писательница с удовольствием принялась выковыривать из яичницы помидоры. — Я, кажется, видела приведение, — тихо сказала Ирина. — Мне наяву на унитазе привиделся горбатый граф Калю. — Ты уже говорила, — Байкалова вдруг осеклась. — Что?! Здесь? Ну, это уж слишком… Он тебя напугал? — Нет, он меня стукнул, — Ирина, морщась, потрогала шишку. — Даже так? — Байкалова, протянула руку и тоже потрогала затылок Ирины. — Шишка, — в некотором удивлении констатировала она. — Но ты же упала? — Хорошо, я упала, — не стала возражать Ирина. — Закроем тему. — Угу, — согласилась Байкалова и зевнула. — В холодильнике есть сыр, и через час за тобой приедет Круглик. — Зачем? — Он тебя покатает по Парижу, а мне будет спокойнее, что ты не одна в этой квартире. Сегодня утром мне позвонили и пригласили на телевиденье, а я не могу игнорировать ни одно мало-мальски достойное предложение. Я, как дура, счастлива, что у меня есть работа, — Байкалова, сказав это, покраснела. — Я буду поздно, а ты отдыхай, погуляй по Парижу. — Догулялась уже, — Ирина помассировала шишку на затылке. — У меня сердце не на месте. Пожалуй, я поменяю билеты и поеду в Москву. Байкалова проницательно взглянула на неё. — Ира, Хазарова утешит жена, он сделал свой выбор. Поверь, не такая уж потеря для совладельца крупнейшего телеканала — его пожилая ворчливая тёща. — Она очень старая была? — Лет шестьдесят, — Байкалова решительно поднялась. — Мы уедем вместе через три дня, хорошо?.. Оставшись одна, Ирина выудила из кармана юбки косточку и попробовала её сломать. Кость гнулась, но не ломалась. «Пожалуй, её надо возвратить на крышу замка — от греха подальше! Третьей встречи с горбатым карликом я просто не переживу, если уж он и драться начал!» — думала она. Из раздумий её вывела знакомая мелодия клаксона «ямахи». — Мсье Круглик, я сейчас спущусь к вам! — крикнула из окна Ирина. — Ждите! ЧУДАКОВАТЫЙ ЛЕВ Тусклый красноватый свет лампочки в подъезде… Чья-то пыльная детская коляска с пустыми бутылками под лестницей, о которую Лев Тимофеевич задумчиво споткнулся, не проронив ни слова. Он отпер входную дверь, поставил портфель на шкафчик для обуви и повернул правое ухо… В квартире было тихо и душно, всё, как всегда. Он распахнул дверь на балкон и пошел на кухню готовить ужин. «Чудак» — звали его в межрайонной прокуратуре, и Лев Тимофеевич был в курсе этого определения собственной персоны. Просто Лев Тимофеевич совсем не стремился в начальники, что, согласитесь, выглядит чудаковато. С тех пор, как три года назад умерла его мама, он часто общался с ней во сне, изредка даже передавая приветы от Ефросиньи Галактионовны тем, кто знал её ещё при жизни. К слову, несмотря на неполные тридцать восемь лет, Льву Тимофеевичу удалось в этой жизни неприлично много — в прошлом году он закончил третий ВУЗ и был незаменим в раскрытии простых только на первый взгляд уголовных дел. «Фаталист, — так характеризовал своего лучшего следователя зам. прокурора полковник Чашкин, неизменно добавляя: — Скромняга наш». То, что Лев Тимофеевич встретил свое тридцативосьмилетие всего лишь майорской звездочкой на погонах, не наводило его ни на какие грустные размышления, ведь работать с уголовными делами всегда интереснее, чем пытаться руководить людьми. Люди очень непослушны и отличаются редкой непонятливостью. Лев Тимофеевич жарил картошку, облизывался и предвкушал… Салат из помидоров, щедро сдобренный маслом грецкого ореха, хмурился из глубокой миски на хозяина квартиры. Лев Тимофеевич на салат ничуть не сердился, к тому же, три последние года мяса вообще не ел, предпочитая картошку и овощные супы. Вскоре на боках картошки образовалась такая аппетитная румяная корочка, что Лев Тимофеевич не смог больше сопротивляться голоду и выключил газ. Ужин уже двигался к своему апогею — тульскому прянику с чаем, когда следователю пришло кое-что на ум. Залив сковородку водой, он включил ноутбук и, прихлебывая чай, стал ждать, пока загрузится Word… СЛЕДОВАТЕЛЬ?.. СЛЕДОВАТЕЛЬ На следующий день, в половине седьмого утра, Лев Тимофеевич приблизился со стороны станции метро к улице Пичугина. Охранник сидел в будке за шлагбаумом и сонными глазами наблюдал сразу за несколькими мониторами. — Муха не проскочит? — уважительно спросил Рогаткин.