- Ну... - Громов-младший шмыгнул носом. Варвара этого не выносила, справедливо считая, что даже пацан должен быть мужиком, а потому шмыгать носом, виновато размазывать сопли по щекам и хныкать - не имеет права. Поэтому она его тут же дернула за руку: - Давай выкладывай! Перестань разыгрывать из себя барышню! - Дело в том, что я параграф не выучил, меня, как и водится, вызвали к доске, ну и вкатили «пару», - бодро отрапортовал отпрыск, - Теперь нужно исправлять. Завтра доклад о «мучнистой росе» нужно положить на стол училке - кровь из носа. - Чудно! - она устало поднялась с пуфика, стянула куртку, и повесила ее на вешалку, - И что ты думаешь делать? Сын развел руками: - Понятия не имею. - Так. Я ведь тоже не знаю, что такое «мучнистая роса». Час детального просмотра всех мало-мальски подходящих к биологической теме книжек, вплоть до сказок Киплинга дали лишь один результат: Варвара закатила глаза и простонала, вложив в голос большое чувство: «Это ж надо так детей ненавидеть! И родителей тоже!» Разумеется стон она адресовала Сашкиной «училке». Потом она перевела возмущенный взгляд на сына: - Чтобы в последний раз ты столь халатно отнесся к ботанике. Все! Теперь я самолично буду проверять твои уроки. Особенно ботанику. Нет, ботанику - в первую очередь! - А Полишкин позавчера схватил “пару” по истории, - отвечал Сашка, - Так ему задали доклад про Христианскую секту Молокан в Сибири. - И что твоему Полишкину было? - усмехнулась Варвара, - Небось отстегнул родителям пять рублей и в ус не дует. - Не-ет. С докладом не прошло. Отец ему уши надрал и в библиотеку отправил. Сказал, что это проценты от его безалаберности. А с процентов он денег не берет. «А я б уже на пять рублей согласилась... - она тут же взяла себя в руки, отругав за слабодушие, - Ребенок должен привыкать добиваться намеченной цели. Даже если эта цель столь абсурдна, как «мучнистая роса», мать ее!» - Саш, может это какая-то особенная мутная роса, только и всего? А мы тут паримся? - Если бы все было так просто... - глубокомысленно изрек «двоечник». - Что опять стряслось? - Маняша появилась на пороге комнаты и устало оперлась плечом о косяк. Варвара опять отметила для себя, что выглядит она неважно - слишком бледна для своего возраста. - Вот ищем, что такое «мучнистая роса»! - она развела руками, показывая, что ищут они уже долго и совершенно безрезультатно. - Опять пару схватил, лодырь?! - усмехнулась сестричка, - Нужно уроки учить, а не в «Денди» резаться. Тогда век проживешь спокойно, даже не зная, что такая гадость как «мучнистая роса» на свете существует. - Ой, ой, ой! Можно подумать я не знаю, что ты вместо уроков делаешь! - съехидничал в ответ братец. - Сашка, заткнись! - гаркнула на него мать, - Мужик не ябедничает! - Он не мужик, а сопля на палочке, - Маняша окинула Сашку таким презрением, что тот покраснел до корней волос, и буркнув: «Женский коллектив!», уткнулся носом в одну из разложенных на полу книг. - Мучнистая роса - это болезнь злаковых, - надменно изрекла сестра, - Ладно, помогу вам, так и быть. С этим она удалилась в свою комнату, вернулась минут через пять с «Учебником биологии для поступающих в вузы» и вручила его Варваре: - Тут есть коротенькая статья. Для доклада вполне достаточно. Но если ты, - тут она покосилась на брата, - Схватишь пару по физике или математике - на меня можешь не рассчитывать. У меня из этой ерунды ничего стоящего нет. - А это? - мать кивнула на поданный учебник, - Ты что собираешься в Темирязевскую Академию?! Маняша невыразительно передернула плечами: - Да не знаю... Вроде пока не собираюсь. Книжка, кажется, Лешкина. - Можно подумать, вы с Лешкой ботаникой развлекаетесь у тебя в комнате, - пробубнил посрамленный брат и тут же схлопотал сразу два подзатыльника: сначала от матери, потом от сестры. Завыть от боли и обиды он не посмел, просто надулся. - Вот и делай добро людям, - изрекла Маняша и побрела на кухню. Варвара резво подскочила с пола и последовала за ней: - Маш, я давно хотела с тобой поговорить. - Мам! - она обернулась на пол пути. Варвара едва успела затормозить, чтобы не налететь на нее, и не опрокинуться вместе на развалившегося через весь коридор Моню. Пес вздрогнул, поднял огромную голову и уставился на хозяек с плохо скрываемым раздражением. - Мам, если ты о мальчиках, бледности и прочих визуальных эффектах, то я не беременна. Когда забеременею, ты узнаешь об этом первой. - Когда?! - выдохнула мать. - Ну... - Маняша улыбнулась, - «Если». Во всяком случае, пока «если». Она повернулась и, перешагнув через Моню, продолжила путь на кухню. Пес зевнул и утомленно закрыл глаза. «Будто бы он в первых рядах участвовал в поиске сведений о «чертовой мучнистой росе»», - раздраженно подумала Варвара. На кухне Маняша сама включила чайник, достала из холодильника колбасу и сыр, сама сотворила себе бутерброд и поставила две чашки на стол. Делала она все это с молчаливой задумчивостью. Варвара опустилась на стул, растерянно наблюдая за дочерью. Потом не выдержала: - Мы давно не говорили по душам. Что тебя беспокоит? О чем ты думаешь? - Что? - Маняша отрешенно взглянула на нее и тут же принялась методично разливать чай по чашкам. - На все мои вопросы ты неизменно отвечаешь, что не беременна. Будто полагаешь, что мои волнения о тебе распространяются только в этом направлении. - А разве нет? - Представь себе. Я не настолько стара, чтобы окончательно забыть, что такое молодость, и как много вопросов мучают юные умы. - Да? - искренне удивилась дочь. - Тем более в такой ситуации, в какой вы все оказались. Ведь убийство в школе... - Слушай, я вот о чем думаю... - Маняша села напротив и посмотрела ей в глаза так прямо, что у Варвары мурашки по спине пробежали, - Вот если бы Сашкин отец попал в передрягу, что бы ты делала? - В какую передрягу?! Ты что-то знаешь о Борисе? - волнение перехватило горло, и последний слог она просипела. - Да нет. Я же сказала: «если бы». Например, сейчас, когда вы уже давно не живете вместе, тебе бы позвонила его нынешняя девица и попросила бы помочь? - Каким образом? - Ну... деньгами, к примеру? Сказала бы, что у него серьезные долги, что ему угрожают, что ему приходится скрываться от кредиторов? Ты бы ее послала? - Да, вряд ли... Постаралась бы помочь, разумеется. Он же нам не чужой. - Вот, - Маняша хлопнула ладошкой по столу, - И я думаю, что помогла бы. - А к чему ты это? - Просто к слову пришлось... - она принялась жевать бутерброд. - Ничего себе, к слову! Нет уж рассказывай. - Да ерунда. Просто мне странным показалось: Пашкина мать как раз послала пассию его отца, когда та обратилась к ней с подобной просьбой. - Фу... - выдохнула Варвара. Дышать стало легче, - Мало ли, что там у них произошло. И потом у разных людей разные представления о взаимоотношениях. - Тут не взаимоотношения, если речь идет о жизни и смерти человека. Не так ли? - В нашем понимании так, - кивнула Варвара, - А в понимании Пашкиной матери, может быть и нет. Нельзя судить о человеке по одному телефонному разговору. - Это, конечно, правильно... - вздохнула дочь, - только все равно странно. Варвара хотела что-то ответить дочери, но тут в дверь позвонили. - Кого принесло на ночь глядя? - она открыла дверь в недоумении. На пороге стоял сосед Гоша. Варвара уже привыкла к несколько экстравагантным нарядам своего соседа, и его ярко-синий парик вызвал смешки только у Маняши. Впрочем остальной вид у Гоши был крайне озабоченный. Он даже брови сдвинул, показывая свою сосредоточенность. Как и водится, он без приветствий шагнул за порог и начал с самого главного: - Варвара, я к тебе с двумя проблемами. Первая - самая насущная, вот! - с этими словами он протянул ей что-то маленькое похожее на брелок. - Гоша! Зачем тебе «тамагучи»? - прыснула Маняша. При слове «тамагучи» в коридор ворвался Сашка с диким воплем «И я хочу!» - Наш «тамагучи» лежит на коврике, - строго оборвала его мать. Моня, действительно растянувшийся на означенном месте, показательно зевнул и удостоил гостя вялым взмахом пышного хвоста. Гошу он, как ни странно, любил. Не пылко, но любил.