– Черт, не догадался. Но ты не волнуйся. Адвокат сам это выяснит. Ты только дай адрес офиса, где произошло убийство. Позвонив, Полина не успокоилась, а еще больше разволновалась. Глядя на нее, Виктор понял, что в сложившейся ситуации должен не просто утешить ее, а совершить какой-то поступок. Взять на себя роль лидера. Жадно хлебавший чай Емельянов был испуган и на роль лидера явно не тянул. Да и, кроме того, Виктору очень хотелось помочь Глебу побыстрее. – Может, позвонить Самойлову? – встрепенулась Полина. – Он дал нам свои визитки. Он ведь из органов и знает, что Глеб не стал бы убивать Голубева. – Сомневаюсь, – возразил Левка. – Они с Глебом встречались всего один раз в жизни. Кроме того, оперативник никогда не станет вмешиваться в следствие по делу об убийстве, которое ведет другое ведомство. Глеб ведь не его агент. Ну, помогли мы Самойлову, рассказали кое-что… Но это не значит, что он кинется выручать Глеба. Они сидели на кухне до тех пор, пока не позвонил адвокат. Ему не удалось встретиться с братом Полины, зато он выяснил, по какой причине того задержали. Дело в том, что секретарша Вероника Васильева своими глазами видела, как Глеб вышел из кабинета заместителя Ракитина, тщательно вытирая руки носовым платком. Прошло не много времени, и она же нашла Голубева мертвым. Кто-то тихо, не нарушая покоя в офисе, расправился с ним. Возможно, что и Глеб. Положив трубку, Полина схватилась за голову. – Нам нужно подумать вот о чем, – напомнил Виктор, который уже некоторое время задумчиво хмурился. – Кто убил Ракитина и его заместителя? И за что? – Может быть, это американцы? – понизив голос, предположил Левка, вытаращив круглые глаза на Виктора. – Они хотят получить свою долю за последнюю поставку, а денег-то нет! Ведь Барта Анджело сожрала акула! Степан Евгеньевич Таволгин тоже подумал, что это сделали американцы. Когда до него дошла весть о двойном убийстве, он впал в такую глубокую задумчивость, что его секретарша, подавшая в обычное время чай, грешным делом подумала, что ее босс или задремал, или умер. Если низы организации здесь, в России, о существовании Таволгина вообще не знали (по крайней мере, он так думал), то американская верхушка была в курсе. «Надо отдавать свои собственные деньги», – раздраженно думал Степан Евгеньевич. С самого утра он чувствовал себя неуютно. Приказал охраннику держать в поле зрения дверь в кабинет, а шоферу велел не отходить от машины. Мало ли что. Поглядев на часы, он снял трубку прямого городского телефона, несколько секунд подержал ее на весу, потом все-таки прислонил к уху и, торопливо набрав номер, дождался, пока на том конце ответят. – Примите сообщение. В ближайшие три дня груз будет отправлен. О прибытии курьера сообщу дополнительно. Он осторожно положил трубку на место и тяжело вздохнул. Надо переждать часок. За это время информация дойдет до американцев, и, если они уже отдали приказ уничтожить его, успеют дать отбой. Он вызвал своего личного помощника. Тот неслышно возник на пороге – быстрый, не бросающийся в глаза и умный, как крыса. Порой Таволгин думал, что через некоторое время придется вообще от него избавиться. Но пока этот час еще не пробил. Отдав необходимые распоряжения, Степан Евгеньевич снова впал в задумчивость. «Слишком много людей замешано, – досадовал он. – С американцами нелегко рассчитываться. Это из-за них цепочка, по которой в его карман текут деньги, удлиняется вдвое. Проще было бы переводить средства, как это делают все – через подставные счета, с помощью компьютерных специалистов. Но нет, партнеров это не устраивает. Они не считают подобные методы надежными. И теперь приходится рисковать самому. Ракитина-то больше нет». Таволгин думал о смерти Ракитина с некоторой грустью. Тот был таким удобным человеком, они притерлись друг к другу… Поглядев опять на часы, Степан Евгеньевич наконец немного повеселел. С момента его звонка прошло уже полтора часа, можно надеяться, что механизм смерти или вовсе не запущен, или ему дан обратный ход. Между тем человек, который собирался убить Степана Евгеньевича, уже шел по соседнему переулку, а в его кармане, согреваемый теплой рукой, лежал пистолет «ТТ». Тем временем сотрудник спецслужбы, о котором Таволгин и не подозревал, сидел в неприметном автомобиле возле входа в здание, где находился кабинет Степана Евгеньевича, и шуршал газетой, делая вид, что занят чтением. Одновременно он не забывал зорко оглядывать окрестности. Человека, о котором предупреждал Самойлов, он заметил не сразу – только когда тот подошел совсем близко. На нем были черные джинсы, поношенная китайская куртка с металлической «молнией» и синяя вязаная шапка с отворотом. Сидевший в машине сделал всего лишь одно непроизвольное движение, потянувшись к ручке дверцы, но человек на улице мгновенно среагировал и сквозь лобовое стекло уставился прямо на него. Десятую долю секунды они сверлили друг друга глазами, после чего мужчина в синей шапке метнулся в сторону с легкостью гимнаста или танцора. Его движения были ловкими и изящными, и исчез он так же внезапно, как и появился. Оперативник просто не мог поверить в то, что все произошло столь быстро. Досадуя на себя, он связался с начальством. Его заменили на посту коллегой, и через полчаса он уже сидел напротив Самойлова. – Опиши его внешность. Ты хорошо разглядел киллера? – спросил тот, неторопливо закуривая. – Я видел его недолго, но мы встретились глазами и некоторое время смотрели друг на друга. – На что ты сразу обратил внимание? – Он гладко выбрит, и у него пухлая верхняя губа. Из-за этого он кажется намного моложе, чем на самом деле. Про волосы ничего не могу сказать. Из-за шапки. Глаза обычного размера и разреза, цвета их я не разглядел. – А в толпе, в баре, допустим, ты его быстро узнаешь? – Сразу же, – уверенно сказал оперативник. «Пока Таволгину везет», – подумал Самойлов. Он во что бы то ни стало был нужен им живым. Таволгин должен отправить курьера в Майами вне расписания – буквально на днях. Это хороший шанс. Задержи они курьера с поличным – операция сразу приобретет другие масштабы. Самойлов очень хотел, чтобы в этом перспективном для него деле не возникло никаких осложнений. Левка храпел так монотонно, словно у него внутри находился механизм, который завели на ночь ключиком. Созерцавший до этого потолок, Виктор скосил глаза в сторону видеомагнитофона, на табло которого горели зеленые цифры, показывающие время, и тут же встрепенулся. Половина четвертого утра. Кажется, ему пора! Стараясь не шуметь, он встал с постели и торопливо оделся, прислушиваясь к тишине, царившей в квартире. Из комнаты Полины не доносилось ни звука. «Только бы она не проснулась, – в который уже раз подумал он. – Не хватает еще бурных сцен». Узнав, куда он собрался, Полина наверняка закатит истерику, проснется Левка, увяжется следом… В общем, будет, как всегда. Виктору хотелось все сделать по-своему. Самостоятельно. Толик Покровский, который был абсолютно не в курсе происходящего, еще вечером вывел машину Виктора из гаража и подогнал ее к самому подъезду. Ни Левка, ни Полина об этом не знали. На заднем сиденье в салоне лежала теплая куртка с капюшоном и стояла сумка с нехитрой провизией, закупленной Толиком. По просьбе Виктора он заправил черным кофе маленький походный термос. На дорогах было еще достаточно пусто, машин мало, пешеходы отсутствовали, светофоры мигали желтыми глазами, и Виктор несся, не снижая скорости, в сторону Кольцевой. Даже в страшном сне ему не могло присниться, что вслед за ним, разбрызгивая жидкую грязь по обочинам, мчится автомобиль Глеба с Полиной за рулем. Виктор всегда ее недооценивал. Он не представлял, что она отлично знает каждое выражение его лица, чутко реагирует на любую морщинку, догадывается о его мыслях едва ли не раньше самого Виктора. Полина поняла, что он что-то затеял, в тот самый момент, как идея осенила его. А уж когда Виктор позвонил Толику Покровскому, чтобы «поболтать», и заперся в честь этого в спальне, она тут же решила, что сегодня спать не станет. «Вот дурачок, – думала она. – Никогда не попросит помощи. Мы с Левкой все-таки чего-то стоим, хотя бы и вдвоем. Но нет, он должен все сделать сам». Когда Виктор поднялся с кровати и начал почти бесшумно передвигаться по комнате, она против воли усмехнулась. У него нет никаких шансов улизнуть незамеченным. Полина встала и на цыпочках прошла к двери. Одеваться ей не пришлось – она экипировалась с вечера, надев на себя все самое удобное, и в таком виде лежала на неразобранной кровати. На секретере возле окна белела приготовленная заранее записка для Левки – чтобы, в случае чего, он был в курсе, куда они подевались. Впрочем, Полина и сама точно не знала, что за идея пришла в голову Виктора. Но догадывалась. Примерно через час езды ее догадка подтвердилась. Они двигались в сторону Воскресенска. Полина знала, что, кроме умной головы на плечах, у Виктора больше ничего нет – ни пистолета, ни даже какого-нибудь охотничьего ножа. Найти склады благотворительного фонда не составило особого труда. Хоть Глеб и называл им адрес, Полина боялась, что придется изрядно поплутать по окрестностям. Однако длинные строения с рифлеными жестяными воротами с электронным управлением тянулись прямо вдоль главного шоссе. На них были закреплены рекламные щиты с огромными надписями: «Линия добра». Полина увидела все это гораздо позже Виктора, потому что ей пришлось сильно отстать, иначе он непременно заметил бы знакомую машину, сидящую у него на хвосте. Неподалеку располагалась какая-то ферма, за лесополосой через поле – одноэтажный поселок. Виктор свернул под указатель и погнал машину туда. «Скорее всего, на склады он возвратится пешком», – подумала Полина. Сама она решила не уезжать далеко, потому что чувствовала бы себя ужасно неуютно на открытом пространстве без возможности быстро смыться. Она загнала машину в лесочек, достаточно редкий для того, чтобы можно было проехать, и достаточно густой, чтобы автомобиль не заметили со стороны. На улице было холодно и ветрено, серый рассвет не предвещал хорошего дня, и, небо, казалось, лежало прямо на деревьях, провиснув между верхушек. Полина не спускала глаз со складов и думала, что Виктор в настоящее время тоже наверняка занят наблюдением. Просто она не знает, где он спрятался. Минут через сорок стало ясно, что склады, по крайней мере снаружи, охраняют двое мужчин. Камуфляжной формы, правда, на них не было, но внешний вид ничего не значит. Вздохнув, она достала из пакета шоколадку и принялась жевать, борясь с внезапно набежавшей дремотой. Еще через полчаса на подъездную дорогу с автострады свернул легковой автомобиль и посигналил возле ближайших к Полине ворот. Оба охранника показались из-за угла. Вероятно, они повсюду ходили парой, чтобы было не скучно. «Если кто-то задумает на них напасть, ребята попадутся легко», – подумала Полина. Виктор, конечно же, не станет кидаться на охранников. Он должен придумать что-то более изощренное. Как выяснилось позже, Виктор ничего особенного так и не придумал. Он дождался, когда ворота поднимут, легковушка въедет в помещение склада, а оба охранника потопают за ней. Тогда-то он и появился, двигаясь короткими перебежками, прислонился спиной к стене возле входа и, осторожно заглянув внутрь, пригнулся, потом сделал один короткий бросок и скрылся в помещении. – Глазам своим не верю! – воскликнула Полина, выбираясь из машины. – Да этот парень просто рехнулся! На что, интересно, он рассчитывает? Тем временем машина, порыкивая мотором, выбралась наружу и на большой скорости покатила прочь. Охранники, о чем-то громко переговариваясь, опустили ворота. Виктор остался на складе. – Чудесно! – уперла руки в боки Полина. – Он что, собирается там сидеть до второго пришествия? Поругав Виктора, Полина снова забралась в машину и принялась уничтожать оставшийся шоколад. Через некоторое время она расслабилась, и вот тут-то обстановка начала резко и неожиданно меняться. К складам со стороны шоссе подъехала еще одна легковушка, шофер и его попутчик выскочили из машины и стали что-то оживленно обсуждать с охранниками. Затем к воротам подрулили два здоровенных трейлера. Их водители тоже присоединились к общей группе и принялись размахивать руками, показывая то в одну, то в другую сторону. «Похоже, до них наконец докатилось известие об убийстве Ракитина и его зама, – догадалась Полина. – И теперь эти люди начнут заметать следы. Если здесь есть краденые машины, их срочно переправят в другое место. Потому что убийство руководителей фонда повлечет за собой расследование и всяческие проверки. Наверное, трейлеры пригнали сюда именно с этой целью. В таком случае Виктор зря забрался внутрь! Правильнее было бы остаться снаружи и проследить, куда повезут машины». Она находилась слишком далеко, чтобы слышать, о чем говорят эти люди, но видела все очень хорошо. Происходящее казалось ей своеобразной пантомимой, и кое-что, безусловно, можно было понять. Внезапно все одновременно замолчали и повернулись в сторону поднятых ворот склада, где скрывался Виктор. Шофер легковушки что-то быстро спросил у охранников, после чего, крадучись, двинулся ко входу. За ним последовали оба охранника и один из водителей трейлера, вооруженный монтировкой. «Витька чем-то там громыхнул и выдал себя!» – с ужасом поняла Полина. Однако ей ничего не оставалось, как ждать дальнейшего развития событий. Впрочем, она так нервничала, что ее пассивное ожидание со стороны выглядело, как дикая пляска: она ломала руки, кружа вокруг машины, и то и дело обращала лицо к небу, вознося короткие, но жаркие молитвы. Она видела, как оба трейлера по очереди заехали в помещение склада и через небольшой промежуток времени выехали обратно. Не задерживаясь больше, они, выстроившись друг за другом, двинулись к шоссе и уже через пять минут пропали из виду. Оба охранника и те двое типов, что приехали на легковушке, на улице так и не появились. Более того, рифленые ворота с грохотом поехали вниз и, лязгнув, захлопнулись. «Господи, боже мой, – мелко застучала зубами Полина. – Что же там происходит?» Не в силах больше ждать она побежала к складу. Каменное строение казалось совершенно неприступным. Затравленно оглядевшись, Полина метнулась к воротам и прислонилась к ним ухом. И, естественно, ничего не услышала. Тогда она пошла в обход и в торце здания обнаружила дверь с металлической ручкой. Потянула ручку вниз, и та подалась. Едва дыша, Полина начала расширять образовавшуюся щелку, молясь про себя, чтобы дверь не скрипнула. Как только щель расширилась, Полина проскользнула внутрь. Она очутилась в узком проходе между здоровыми ящиками, водруженными друг на друга. Где-то довольно далеко от нее раздавались голоса, гулко разносившиеся по помещению. На цыпочках, затаив дыхание, Полина двинулась вперед. Голоса звучали все громче и отчетливее по мере ее продвижения. Обнаружив небольшой зазор между ящиками, Полина прильнула к нему и в ту же секунду увидела Виктора. Ей пришлось закусить указательный палец, чтобы не вскрикнуть. Астахова с двух сторон держали за руки охранники, а шофер легковушки и его пассажир, судя по всему главарь, обсуждали его судьбу. Главарь единственный из всех был в хорошем костюме. На его галстуке блестела золотая заколка, надутое лицо выражало начальственную озабоченность. Шофер был в кепке и кожанке, он все время сплевывал себе под ноги. – С ним надо кончать, босс, – угрожающим тоном говорил он, окидывая Виктора ненавидящим взглядом. – Это наверняка мент, он ведь вас в лицо видел. Полина икнула от страха и попятилась назад. «Боже мой, что же делать?» – вопило все внутри нее. Мобильного нет, ближайший телефон находится отсюда за тридевять земель, где-то в поселке, наверное. А может, и того дальше. У нее нет времени, чтобы ехать за помощью. Врываться сюда, размахивая палкой, тоже глупо. Ее сразу же поймают и убьют вместе с Виктором. Даже если разогнать машину, пробить ворота склада не удастся. И, кроме того, кто знает, не задавит ли она с налету Виктора, ведь она не героиня боевика. Подчиняясь инстинкту, Полина, тем не менее, бросилась к своей машине. Может, вырулить на шоссе и останавливать подряд все машины, умоляя о помощи? Нет, это будет слишком, слишком долго. Любой ценой надо остановить этих подонков, не дать им расправиться с Виктором. Она этого просто не переживет. Если его убьют здесь, практически на ее глазах, жизнь закончится раз и навсегда. «Думай, думай, – Полина изо всех сил дергала себя за волосы, пытаясь стимулировать мыслительный процесс. – Что бы сделала какая-нибудь отчаянная девчонка? Не ты, глупая, а другая – умная и смелая?» Тут же ей в голову пришла идея. Конечно, это был не выход, а так, слабая надежда на спасение. Но и ею пренебрегать не хотелось. «Если я это сделаю, мне удастся хотя бы выиграть время, – думала Полина, вставая коленями на водительское кресло и перевешиваясь назад. – Конечно, это ужасно опасно, и надо безупречно сыграть свою роль, но ради Витьки я, черт возьми, просто обязана рискнуть». Наконец, она отыскала пластиковый пакет, в который несколько дней назад сунула один из своих костюмов, чтобы при случае сдать его в чистку. Костюм был из толстого трикотажа и вряд ли помялся основательно. В багажнике лежали туфли на низком каблуке, которые Полина возила с собой, чтобы переобуться в машине, если предстояло долго сидеть за рулем. Конечно, сейчас больше подошла бы обувь на шпильке, но выбирать не приходилось. Прямо на улице, перед открытой дверцей, Полина стянула с себя одежду и надела костюм и туфли. Так, теперь прическа. Полина схватила бутылку минералки, отвинтила пробку и, расплескивая воду, вылила немного на ладонь, потом влажными руками пригладила волосы и быстрыми движениями зачесала их назад. Из «бардачка» достала очки с простыми стеклами, которые надевала «для понта», чтобы казаться стильной, и водрузила их на нос. Уже минут пять прошло. Что, если эти типы успели убить Виктора? Для антуража не хватало папки для бумаг и ручки. Или хотя бы карандаша. То и другое тоже нашлось – твердая пластиковая папка лежала тут же, на сиденье, в нее Полина засовывала разные сомнительной важности бумаги. Но сейчас и они сгодятся. Квитанция за телефон, ксерокопия счета из автомастерской, еще какая-то дребедень. Выудив из сумки тонкий фломастер, Полина со всех ног бросилась обратно. Во рту у нее пересохло от страха, язык приварился к небу, и Полине казалось, что она не сможет заговорить. Подлетев к двери, она быстро, но осторожно потянула ее на себя. Просочившись в образовавшееся отверстие, жадно прислушалась. Далекие голоса о чем-то спорили. «Только бы с Витькой все было в порядке», – думала Полина, на цыпочках пробегая вдоль необозримой стены ящиков и коробок. Добежав до того места, откуда в прошлый раз наблюдала за событиями, Полина кинулась к своему «глазку» и едва не заплакала от облегчения – Виктор по-прежнему стоял, удерживаемый двумя охранниками. Вид у него был, прямо скажем, невеселый. «Ничего, ничего, – прошептала Полина, сосредотачиваясь. – Потерпи еще немножко». Она выпрямилась, сделала несколько глубоких вдохов и, возвратившись к двери, изнутри громко хлопнула ею. После чего быстро и сердито зацокала каблуками по полу. Ее старые туфли были подбиты металлическими подковками, и звук получался именно такой, как надо. – А ну-ка, тихо, – приказал босс, шикнув на шофера. Вся компания повернулась в сторону прохода, откуда доносились шаги. Виктор смотрел в том же направлении с напряженным ожиданием во взгляде. Увидев Полину, он дернулся и открыл было рот, но тут же захлопнул его. Выглядела Полина именно так, как и было задумано, – юбка по колено, водолазка, классического покроя пиджак и туфли. Волосы зализаны назад, на носу очки, словом, лицо суровой бюрократки. Пришлось обойтись без верхней одежды – куртка, в которой она приехала, к этому ансамблю не подходила. Ну, и ладно. Так даже правдоподобнее. Еще она держала папку на одном локте, как это делают секретарши, а в другой руке – нацеленный в пространство фломастер. – Добрый день! – громко и не слишком любезно сказала Полина. – Вы Ракитин? – Она обращалась к боссу. – Мы начали с соседнего склада и поменяли практически все счетчики. Надеюсь, вы довольны нашей оперативностью? Босс и шофер тревожно переглянулись. Охранники таращились на нее, с двух сторон держа Виктора за локти. – А вы кто, собственно, такая? – спросил шофер, сплевывая. Это был неприятный, маленького роста мужчина с кривыми зубами и крохотными бегающими глазками. – Это что, шутка? – вместо ответа спросила Полина, морщась. – Мы по вашему же требованию выезжаем на объект ни свет ни заря… На Виктора было больно смотреть. Он до такой степени волновался за Полину, что с его лба ручьями катился пот. – Двое наших служащих сейчас замыкают цепь снаружи. Потом им останется только присоединить внутренние звенья. – Она махнула рукой в неопределенном направлении. – Надеюсь, вы сами здесь ничего не трогали? Заметив, что босс как-то странно шевельнул бровями, Полина почувствовала панический ужас и визгливым голосом повторила: – Надеюсь, молодые люди, вы ничего не трогали руками? Молодыми людьми этих типов можно было назвать только с большой натяжкой, но Полина не придумала ничего лучше. Как еще к ним обращаться? Не господа же? – Я вас спрашиваю, – перешла на более зловещий тон Полина. – Мне необходимо быть уверенной, что вы здесь ничего не трогали. – Упаси бог, – процедил главарь, озабоченно озираясь. Возможно, он надеялся, что эта ужасная женщина сейчас уйдет.