В сражениях Кимора лучше, чем Келлин. Я знала это, но сейчас это так болезненно очевидно. Мы оба просто защищаем наши жизни, блокируя удары. Ни он, ни я не получаем возможности атаковать. Я предпринимаю попытку, ныряя под свой щит после того, как отражаю им удар Киморы, и замахиваюсь молотом. Она пинает его. Должно быть, у ее сапог металлические наконечники, потому что при столкновении молот лязгает, а я едва не падаю. – Тебе меня не одолеть, – говорит Кимора. – Ты только оттягиваешь неизбежное. От полученных ран твоя сестра умрет через несколько минут, а я могу продолжать в том же духе часами. Хотя лоб Киморы покрыт испариной, я ей верю. Она отворачивается и находит мечом края моего щита, но, не продвигаясь вперед, она цепляется за невидимую границу и отбрасывает его от меня. Молот летит на землю. Я мчусь за ним, отваживаясь повернуться спиной к Киморе, потому что знаю: она не хочет моей смерти. Снова схватив молот, я поворачиваюсь и вижу, как Кимора с двумя мечами бросается на Келлина. Только благодаря длине своего клинка он удерживает военачальницу на расстоянии. Один удар. Второй. Она хочет убить Келлина, прежде чем заберет меня. Я бегу. Бросаюсь между двумя бойцами, в железной хватке поднимая свой щит-молот. Кимора врезается в него, но она уже привыкла к тому, как работает магия. От силы отскакивающих ударов она расставляет ноги, чтобы не упасть. Снова и снова она бьет по щиту, в то время как Келлин пытается ударить ее сверху. Это не сработает. Когда-то моя сила при работе с молотом была впечатляющей. Я могла колотить по металлу весь день, но, пока мы путешествовали, я расслабилась, тренируя разве что только ноги. Мои силы иссякают. Только сознание того, что Келлин умрет, как умерла или скоро умрет моя сестра – при этой мысли с моих губ срывается всхлип, – удерживает меня на ногах и заставляет бороться. Потому что, даже проиграв, я не смогу остановиться, пока окончательно не выбьюсь из сил. И тут в бой вступает четвертая фигура. Я почти рыдаю при мысли о том, что один из людей Киморы пришел ей на помощь, пока не понимаю, кто это. Петрик. Он закончил расправляться с остальными людьми Киморы и теперь присоединился к нам. У него нет ни дюйма мастерства в бою, но он все еще размахивает осью. Кимора вынуждена обратить половину своего внимания на него, поднимая один меч, чтобы задержать ось, в то время как другой парирует удар Келлина. С каждой частичкой моей силы я разворачиваюсь вокруг своего щита и позволяю себе стать уязвимой. На этот раз, когда я ударяю своим немагическим молотом… он находит кость на колене военачальницы. Хруст. Крик. Я падаю на Кимору, когда Келлин приближается, толкая меня. Однако мне все равно, потому что мы наконец-то ударили ее. С тремя противниками сразу военачальница понемногу пригибается к земле, пока Петрик наконец не ударяет ее по голове. И она, обмякнув, падает. Совсем как Темра. Я отбрасываю оружие в сторону и бегу к сестре. Ее грудь поднимается и опускается, но кровь сочится из ран на руке и правом боку. Так. Много. Крови. Я крепко прижимаю руки к источнику кровотечения, прежде чем посмотреть на двух парней рядом в поисках помощи. Глава 24 Мое тело содрогается, будто желает извергнуть последнюю трапезу. Но мне нельзя ничего делать, пока Темра не будет в безопасности. Сестра просыпается через секунду после того, как я прикасаюсь к ней. Ее крики колеблются между стонами и всхлипами, пока она пытается справиться с болью. Когда ее дыхание превращается в хрипение, слезы снова бегут по моему лицу. – Сюда, – говорит Келлин. Он бежит по грязной дороге. Кровотечение на руке Темры сильнее, поэтому я рискую оставить рану на боку в покое, чтобы поднять сестру в стоячее положение. От этого движения она вскрикивает, и я подавляю собственный стон. – Не беспокойся о Киморе, – говорит Петрик. – Я присмотрю за ней. Позаботься о… – он замолкает, не в силах произнести имя моей сестры. Я подсовываю свободную руку под колени Темры и приподнимаю ее, чтобы легче было двигаться. Я почти не слышу слов Петрика. Знаю, что мне, вероятно, следует беспокоиться, попытается ли он помочь своей матери уйти, несмотря на то, что в конце концов принял нашу сторону. Как мне хорошо известно, семейные узы крепки. Но ничто не помешает мне бежать со всех ног, пока я не узнаю, что Темра в безопасности. Келлин стучит в какую-то дверь и, не дожидаясь ответа, заходит. Он мало что говорит, прежде чем пожилая женщина с длинными седыми волосами, заплетенными в косы, приказывает нам опустить Темру на кровать. Целитель просит нас вскипятить немного воды. Прежде чем повернуться, я наблюдаю, как женщина осторожно кладет руку моей сестры на подушку, прикасая при этом свои пальцы к ране. Я выбегаю из комнаты и пытаюсь отыскать кухню в этом скромном домике. Келлин рядом со мной. – Уверен, с ней все будет в порядке. Вот, позволь мне. – Он пытается отобрать у меня чайник. – Иди и убедись, что Петрик не отпустил Кимору. Я сама здесь справлюсь. – Когда она на свободе, Петрик в такой же опасности, как и мы. Он не сделает подобной глупости. Может, и так, но я не хочу, чтобы Келлин был сейчас рядом. Мне не нужно чье-либо внимание, когда я делаю все возможное, чтобы держать себя в руках. За разговором я разжигаю костер. Ожидание, пока вода закипит, просто убивает меня. – Пожалуйста, иди к Петрику. Я справлюсь. Келлин стоит там еще несколько секунд, прежде чем уйти. * * * Я думала, что уже пережила худшее в своей жизни. Видеть Темру такой раненной было ужасно, но держать ее, пока целитель прижигает рану, гораздо хуже. Чувствовать, как сестра борется, слышать ее крики, знать, что я помогаю причинять ей боль. Это ломает меня. Позже Темра теряет сознание: лекарство, которое ввела целительница, наконец-то действует. Я прижимаю сестру к себе, обнимаю ее, пока рану на боку зашивают. * * * Первое, что я замечаю, когда просыпаюсь, что я больше не чувствую себя липкой от крови. На мне свежая рубашка и брюки. Мое тело очищено от крови и пота. Но я по-прежнему чувствую себя грязной, хотя поначалу не могу вспомнить, в чем дело. И тут я понимаю. Вчера я убивала людей. Кимора ранила мою сестру. У меня внутри все разрывается. Каждая часть меня чувствует боль. Повернув голову, я вижу Келлина, стоящего на коленях у кровати. Его голова, подпертая руками, совсем рядом со мной. Когда я толкаю его, Келлин сонно открывает глаза. – Темра? – спрашиваю я. – С ней все в порядке. Она спит в соседней комнате. – Кимора? – Связали и оставили в садовом сарае моих родителей. Теперь они все знают.