– Отец? – отвечает он. – Не покажешь ли мисс Теллион, где мы с гордостью выставили ее работу? Асель сначала поворачивает голову к Темре, и довольная улыбка расплывается на его лице, когда он смотрит на мою прекрасную сестру. При ходьбе идеальные локоны ее темных волос подпрыгивают. За лето солнце окрасило ее кожу великолепным загаром, а ее рост считается вполне нормальным – чуть меньше пяти с половиной футов. Губернатор, видя, как его сын смотрит на мою сестру, говорит: – Нет, это Зива, магически одаренный кузнец. – Он указывает на меня, и лицо Аселя лишается прежней радости. Я – бегемот ростом чуть больше шести футов. Выше большинства мальчиков, и Асель не исключение. Мои тусклые каштановые волосы прямые, как доска, и я всегда зачесываю их высоко, оставляя лицо открытым. Я никогда не утруждаю себя макияжем, как большинство девушек моего возраста (какой смысл, если он все равно сойдет вместе с потом, пока я работаю?), так что мои веснушки резко выделяются на носу, лбу, подбородке и щеках. В прямом смысле – везде. Я совсем не стыжусь, ожидая, когда Асель закончит меня изучать. Только страх наполняет меня от такого пристального внимания. От вынужденного общения с людьми. От волнения, что скажу или сделаю какую-нибудь глупость. От беспокойства, что, просто взглянув на меня, Асель сможет угадать все мои слабости. Сын губернатора быстро возвращает своему лицу непринужденное выражение. – Приятно познакомиться. Ну что, пойдемте? – Он протягивает руку, и я думаю, что должна ее принять. Должно быть, я становлюсь белой как полотно, прикосновение к незнакомцам только усугубляет ситуацию, потому что Темра берет меня за руку и говорит: – Идите вперед, Асель. Мы пойдем следом. Благослови Господь мою прекрасную, чудесную сестру. Однако губернатор замечает: – На самом деле, мисс Темра, не могли бы вы проводить меня на кухню? Мне просто необходимо ваше мнение о меню сегодняшнего ужина. Темра смотрит на меня, ожидая разрешения. В действительности не разрешения, а уведомления, что я справлюсь сама. Я, конечно, не справлюсь, но я не могу в этом признаться в присутствии самого могущественного человека в городе. Я киваю, когда понимаю, что происходит. Все спланировано. Губернатор и его муж хотят, чтобы я влюбилась в их сына. Разве не великолепно иметь одного из немногих людей в мире, владеющих магией, в качестве члена семьи? Меня тошнит. Поняв намек в первый раз, Асель, больше не предлагая руки, просто шагает рядом и выводит меня из банкетного зала. В тишине мы поднимаемся по лестнице. Шум от вечеринки становится все тише, когда мы, оставив все позади, входим в какой-то кабинет. Я замечаю письменный стол из пурпурного дерева и книги, занимающие большую часть стен. В конце комнаты стоит камин, в котором сейчас нет ни дров, ни тепла. Однако над каминной полкой на полированных металлических крючках висит моя булава. Выставленная напоказ. – Что это? – кричу я, прежде чем успеваю себя остановить. – Твоя работа, как мне сказали, – отвечает Асель. – Эта булава крадет дыхание окружающих врагов! Она может убить, даже не прикасаясь к противнику, и все же ее повесили над каминной полкой, как… как… украшение! Как только слова вылетают из моего рта, опомнившись, я в панике поворачиваюсь к Аселю. Он расскажет все отцу, и я буду… Он начинает смеяться. Затем, как будто найдя меня интересной, поворачивается ко мне всем телом. – Неужели ты думала, что мой отец собирается взять ее в бой? Вести войну против недругов моего другого отца? Я смотрю в пол, но не могу сдержать улыбки. – Может быть. Или просто угрожающе носить ее на тот случай, если кто-то захочет поступить плохо по отношению к губернатору. – Боюсь, твое оружие всего лишь заявление и, возможно, отличное начало разговора, когда приедут другие политики. – Заявление? – Тот, кто владеет этой булавой, владеет большим богатством, – говорит Асель глубоким насмешливым тоном. Я снова смеюсь и набираюсь смелости поднять глаза. – Значит, ты не станешь болтать обо мне? – А зачем? – О моей вспышке по поводу места упокоения булавы. – Вовсе нет. Однако мне кажется странным, что тебя волнует, где в конце концов окажется оружие. Тебе же все равно заплатили, да? – Да, но… Асель делает шаг вперед, показывая, что его действительно интересует ответ. – Но? – Я хочу сделать мир безопаснее. Мое оружие должно делать это. – Но не в том случае, если оно висит на стене. – Вот именно. Асель задумчиво поджимает губы. – Если пообещаю использовать ее, когда кто-нибудь вломится в дом, это сделает тебя счастливой? – Да, вполне, – шучу я в ответ. – Тогда я обещаю, – говорит он, делая еще один шаг вперед. В одно мгновение я осознаю сразу несколько вещей. Во-первых, я снова сгорбилась, потому что наши с Аселем глаза находятся на одном уровне. Во-вторых, он гораздо ближе, чем я думала: достаточно близко, чтобы дотронуться. И в-третьих, мои действия, возможно, были расценены как флирт, когда на самом деле все, что я пыталась сделать, – это выжить во время разговора. Поджимая губы, он наклоняется вперед. Я делаю шаг назад и выпрямляюсь во весь рост. – Что ты делаешь? – Пытаюсь облегчить для тебя ситуацию с булавой. О нет. Что же мне делать? Убежать? Или сказать что-нибудь? Что кажется менее неловким в данный момент? – Спасибо, но нет, – говорю я и тут же хочу дать себе же пощечину. Как глупо говорить подобное тому, кто пытается тебя поцеловать. Но что еще можно сказать? Раньше меня никто не пытался поцеловать. Я не была готова к такой ситуации. – Что? – спрашивает он. Я съеживаюсь. Наверное, в первый раз я объяснила не совсем понятно. – Мне не нужно, чтобы ты облегчал для меня ситуацию с булавой. Я совсем не расстроена. – Все равно поцелуй меня, – шепчет он каким-то глубоким голосом, которого я от него еще не слышала. Он снова наклоняется вперед. Бог ты мой. Почему это повторяется? Я не могу сказать «Спасибо, но нет» еще раз. – Я не хочу, – говорю я вместо этого. Это звучит лучше? Почему здесь так жарко? Я чувствую, что не могу дышать в этом платье. – Никто никогда не узнает, – говорит он, следуя за мной через комнату, пока я пытаюсь отступить. – Я буду знать. При этих словах Асель застывает на месте. Прищурившись, он пристально смотрит на меня. Как будто ищет, что со мной не так. Я знаю, что со мной что-то не так, но его неотрывный взгляд не помогает моему душевному спокойствию. – Что с тобой? – спрашивает он, подтверждая мои мысли. – Я дважды заставил тебя смеяться. – Ты считал? – То есть я тоже считала, но только потому, что никто, кроме Темры, никогда не заставляет меня смеяться. Почему он вообще говорит что-то подобное, если только… Ох. Теперь я понимаю, на что были направлены все слова Аселя. Не заставить меня чувствовать себя лучше из-за всей этой истории с булавой, а добиться чего-то, что, как он думал, сделает его ночь более приятной. Он – презренный соблазнитель. Паника отступает, сменяясь яростью. – Думаешь, сказав пару ласковых слов, ты заслужишь поцелуй? Так это не работает.