— Думаете, прямо так? — задал вопрос я. — А как иначе. Конечно. У них там у всех деменция, — ухмыльнулся капитан. — Наивные дурачки без бизнеса или с черным бизнесом вступают в их «бизнес-клубы», где бухают, жрут наркоту, забавляются с проститутками, пока жены думают, что их мужья якобы развиваются. А те возвращаются, наблядовавшись, и женам в качестве подарка триппер дарят, — рассмеялся капитан. — А потом и вовсе их бросают и уходят к любовницам, оставляя жен ни с чем, бросая детей. Ну, а что? С любовницами кувыркаться же веселее! Так мало того, они еще в этих типа «бизнес-клубах» уходят от налогов и занимаются «черным» налом. Про тренинги «Спарты» с «бритвой» слышали? — Слышал, что на их тренингах умерли несколько человек, кто-то инвалидом на всю жизнь остался, но руководителей пока не посадили. — Еще не вечер, — отреагировал капитан на мои слова. — Скоро в стране произойдут изменения, всех этих мошенников будут сажать не только на бутылки, но и в тюрьмы. И никакие инфоцыганские адвокаты-счетоводы им не помогут. Из всей этой тирады меня заинтересовали только слова об изменениях, которые произойдут в стране. Генерал, которого возит капитан, мог либо по неосторожности, либо из-за чрезмерного доверия к своему водителю выдать какую-то важную информацию, ну или ляпнуть в телефонном разговоре. — Изменения — это хорошо. А что будет, предполагаете? Поделитесь. Подготовлюсь, — полушутя сказал я. — Как у нас говорят? Предупрежден значит вооружен. — Приехали, товарищ полковник! — сказал капитан, резко оборвав наш разговор. Вот так работает закон подлости: на самом интересном месте — и дыц. Конечно, сейчас вошкаться в машине, искусственно растягивая время, чтобы продлить разговор, будет совсем глупым. Ладно, хрен с ним, в другой раз поговорим. Машина между тем плавно остановилась у подъезда шестиэтажной сталинки. — Приехали, товарищ полковник! В целости и сохранности доставил, как приказывал генерал. Глава VIII. Дела домашние Я поблагодарил водителя, пожелал успехов и вошел в подъезд. По привычке остановился и замер, вслушиваясь, нет ли опасности. Нет, я не опасался ни покушений, ни ограблений, так, на всякий случай. Привычка. В подъезде царила глухая тишина, я не стал пользоваться лифтом, поднялся по широкой лестнице на четвертый этаж. Было начало восьмого. Я достал антисептик и тщательно протер руки. Открыв ключом дверь, я прямо с порога радостно объявил: — Папа вернулся! Откуда-то издалека послышались голоса четырехлетнего сына Ивана и двухлетней доченьки Маши. Судя по голосам, они бежали из самой дальней комнаты. Два маленьких урагана, сметавших все на своем пути. — Папуля, папуля вернулся! — Папочка пришел! Перекрикивая друг друга, кричали дети. Присев на корточки, я отставил портфель с документами и пакет. Успев взять в правую руку букет белых роз, я левой ладонью сделал жест «стоп». — Стоп, стоп, стоп! — с улыбкой сказал я. — Папа с улицы пришел, сейчас руки помою и расцелую вас. Подождите. Из кухни или, как называют большие трапезные комнаты, столовой вышла самая красивая и любимая женщина на свете — моя Катюша. Сколько лет мы уже были вместе, а я по-прежнему любил свою Катеньку, как в первый день нашей встречи. Поприветствовав жену, я прошел в ванную. — Ванюша, Машенька, подождите секундочку, у нас для мамы сюрприз. Я взял букет с консоли и протянул жене: — Это тебе, дорогая! — нежно и аккуратно я поцеловал ее в щечку. После чего обнял детей. Схватив в охапку, начал кружиться с ними в вальсе. Из столовой вышла Ли Мэймэй, китаянка сорока двух лет. Она работала у нас няней. Я пригласил ее для помощи жене по хозяйству и чтобы дети учили китайский язык. Общение жены и няни складывалось не всегда гладко: китаянка не знала никакого языка, кроме родного китайского, а Катюше полусотни китайских слов, которые она выучила, не всегда хватало, чтобы объяснить необходимое. Тем не менее супруге я объяснил важность присутствия в нашем доме китайской няни, рассказал, что так дети непринужденно освоят непростой китайский язык, и рекомендовал ей продолжить учить китайский, чтобы поднять свой дипломатический арсенал общения. Поприветствовав меня на родном языке, Ли Мэймэй с гордостью в голосе отрапортовала, что Сяо Мэй и Сяо Лон (Маленькая Красотка и Маленький Дракон — так на китайский лад звала няня наших детей) занимались языком очень хорошо, а Иван к тому же выучил два новых иероглифа. Накружившись вдоволь, я спустил детей с рук. — А ну-ка убегайте-убегайте, прячьтесь, — рассмеялся я. Дети с криком, переходящим в визг, сиганули в разные стороны. — Спасибо, Лешенька, очень красивые цветы, — Катюша нежно приобняла букет. — А где ты их нашел? Все же закрыто? — поинтересовалась она. Я ничего не ответил, лишь загадочно улыбнулся. Переодевшись, тщательно помыв руки и лицо, я зашел в столовую. — Кушать будешь? — поинтересовалась хозяюшка. — Да, — ответил я заигрывающе. — А дети? — спросил я, глядя на часы. — Давно уже, в шесть тридцать поужинали. Ты же сам велел строго соблюдать режим, — улыбнулась Катя. — Вот мы и соблюдаем. — Ванюша, Машаня, бегите сюда! — позвал я детей, готовясь вручить киндер-сюрпризы. Дети обрадовались подаркам и с азартом стали их распаковывать в ожидании какой-то новой маленькой игрушки. — Сейчас папа немного отдохнет и покушает. А в другой раз мы все вместе сходим в наше любимое место! — пообещал я детям и супруге. — Куда? — спросил я всех. — Ура! В Ангарию! — радостно кричал Иван. — Ангалия, Ангалия, — хлопала в ладоши Машенька. Она еще плохо выговаривала букву «р». У каждой семьи, проводящей досуг дружной компанией, есть свои волшебные места. Для нас таким местом в Москве стала волшебная страна «Ангария», по странному стечению обстоятельств расположенная в излюбленном месте встреч сотрудников смежной службы, коллег из ФСБ — Центральном детском магазине на Театральном проезде, дом пять, почти напротив главного здания ФСБ на Лубянке. На четвертый этаж, где располагалось кафе, мы всегда добирались на эскалаторах — такой был у нас ритуал. Это было веселое и доброе место не только с хорошей кухней, но и с детскими аниматорами, сказочной программой, тематическими декорациями. «Ангарию» любили не только наши дети, но и мы с Катюшей. — А что мы там будем кушать, а, Иван? Ваня, рассудительный малыш, не задумываясь выпалил: — Куриные котлетки с картофельным пюре и пирожку из манго и маракуйи. К своим четырем годам Иван уже активно осваивал китайский, испанский и английский языки, запоминать сложные названия и выговаривать их для него было делом легким. Я посадил Машаню на колени и задал тот же вопрос. Она улыбнулась и радостно проговорила: — Клем-блюле! — она сделала это так весело и непринужденно, что все рассмеялись. — Крем-брюле ты наше карамельное! — начал я передразнивать дочь и тискать ее, приводя в восторг. — Папа, отпусти, я буду кушать киндер, — вырывалась Машенька, веселясь и морщась от щекотки. — А я буду знаете что? — выпустив ее из рук, мечтательно протянул я. — Паштет из норвежского лосося с тостами из деревенского хлеба, обжаренными на гриле, с вареньем из лесных ягод, а еще кокиль из семги с тигровыми креветками, шпинатом и сливочным соусом с корочкой из сыра «Пармезан». Ням-ням, — изобразил я вкуснятину. — А мамуля будет риет из лосося с салатом «микс», соусом с красной икрой и пасту феттуччине с тигровыми креветками, сливочным соусом, свежим базиликом и чипсами из сыра. Мама, — посмотрел я на Катю, — я угадал с выбором? — Да, мой дорогой, изумительно, но угадать-то не сложно, — кокетливо засмеялась она. — Ты же знаешь мои любимые блюда. — Да, знаю, — согласился я. — А на двоих мы с тобой закажем филе дорадо с голландским соусом. Как думаешь, не лопнем? Встав со стула, стоявшего во главе стола, я подошел к противоположной стороне и обнял жену. — От такой вкуснятины не лопнем, — она подняла руки, нежно обняв меня в ответ. — Скорее бы все закончилось, и мы не пускали слюнки, а пошли в «Ангарию». — Скоро, моя хорошая, все закончится, потерпи, — подбодрил я Катю. — Но пока мы не в «Ангарии», корми мужа домашней изысканной едой. Катя спохватилась, совсем забыв про еду здесь и сейчас, утонув в моих мечтательных разговорах о будущем гастрономическом путешествии. Пока я ел, Катюша нежно веселилась с детьми, рассматривая игрушки, которыми они хвастались. Наблюдать, как они веселились, без улыбки было нельзя. Любить детей — это, безусловно, талант, как мужчины, так и женщины. Моя супруга детей любила, она была не только прекрасной женой, но и нежной, заботливой мамой. Мне казалось, что дети ее любили больше, чем меня, но, разумеется, у меня не было никакой ревности. Наоборот, это я их научил любить и ценить маму. Первое, чему я учил детей, когда они только начинали делать первые шаги, — целовать маму. Мать, отдавшая столько сил, свое здоровье, чтобы эти маленькие комочки появились на свет, должна всю жизнь получать любовь, заботу, встречать их понимание и терпение. Задача отца взрастить все эти качества в детях, в том числе и своим примером. Откушав спагетти с жареным стейком, я почувствовал себя сытым и довольным. — Папа, — увидев, что я поужинал, обратился Ваня. — Давай ты поучишь меня играть в шахматы? — С удовольствием, мой дорогой, где будем играть? В кабинете или зале? — В моей комнате, — с серьезным видом предложил он. Мы зашли в комнату сына, на полу которой нас ждали аккуратно расставленные шахматные фигуры. Иван выбрал белый цвет. Как говорил Александр Алехин, четвертый чемпион мира по шахматам, эта великая игра учит быть объективным в первую очередь. Помня это, я старался передать сыну спокойствие, необходимое в игре. На удивление Иван за доской был всегда спокоен и, проиграв, истерик не устраивал, а просто просил сыграть еще раз. Я не отказывал. Играя с сыном, я поддавался, но не просто сдавая фигуры направо и налево, а просил его внимательно думать и рассуждать вслух о ходах, которые ему приходили в голову. Ход его мыслей, как и сама игра, был неспешным и для его возраста здравым. Определенно, шахматы ему нравились. Разве может родитель, а в особенности отец отказать ребенку в его развитии? В его желании не смотреть мультики по телефону, а развиваться по-настоящему, пробуждая в себе интерес к одной из самых древних, интеллектуальных игр. После пары партий наши девочки пришли нас проведать. — Машенька, когда мальчики играют в шахматы, нужно тихо смотреть, разговаривать нельзя, потому что они очень внимательно думают. Шахматы — игра очень сложная, поэтому отвлекать нельзя, — учила мама.