Дальше Воробьева со слезами на глазах рассказала о возникшей проблеме. На днях она случайно встретилась с братьями Щукиными, которые её не раз насильно пользовали. Теперь эти гады требуют за молчание деньги, иначе обещают ославить на весь город. — Они же меня везде, а потом ещё глотать заставляли, — размазывая слезы заревела Воробьева. Как я уже говорила, жизнь дворовой пацанки не сахар, каждый рад унизить чтобы показать своё мнимое превосходство. Знают что заступиться за девчонку некому, вот и издеваются, а потом ещё и денег просят. Придется Нине помочь, она не виновата, да и выдержать такое способна не каждая. Усадила рыдающую Воробьеву на стул, подробно расспросила о насильниках. Она у них не первая жертва, знает ещё о трёх, двое таскают за молчание деньги, а третья опустилась до вокзальной проститутки. Вот гадство, никогда бы не подумала что в Советском союзе такое возможно, это за гранью моего понимания. Ладно маньяк, у него с головой не в порядке, но чтобы здоровые парни творили такое…. — Так где и когда от тебя ждут деньги? — ещё раз переспросила Воробушка. — В понедельник десять вечера, под танцплощадкой в Сокольниках, — выдохнула Нина. — Странно что эти уроды ничего не боятся, ведь должны же они знать у кого ты работаешь? — задумавшись произнесла я. — Сказали, что если вы узнаете такое про меня, то сразу выгоните. Они меня в первый раз напоили, я же была дура малолетняя, верила в любовь и дружбу. Потом приходила сама, некуда было деваться, а в милицию заявлять бесполезно, я стояла за драку на учёте, — немного успокоившись рассказала Воробьева. Вот тебе и день на отдых, как чувствовала вчера что ничего хорошего не будет. Буквально через час встреча с Пельше, потом в ОДМО, а вечером институт Мориса Тореза. Впрочем, есть и положительный моменты, я имеею ввиду братьев Щукиных, аккумуляторы у меня после леса пустые, теперь есть возможность их наполнить. — Успокоилась, вот и хорошо, обещаю что они тебя больше не беспокоят. Надеюсь Коля не догадывается от твоей полной «распечатке», не хочу чтобы у него была душевная травма, — посмотрела на горничную. — Да нет, позавчера разыграла свой «первый раз», подгадала к началу месячных. Он по неопытности ткнулся мимо, я пару раз громко вскрикнула. Сейчас Коленька мой первый мужчина, кровь на кровати тому доказательство! — похвасталась своей находчивостью Нина. Я же говорила, девчонка не пропадет, везде сможет вывернутся. Белкину тоже хорошо, отхватил такую опытную в сексе любовницу. Воробьева наплетет что нибудь о старших подругах, которые научили её всему, он дурачек и поверит. — Вот и отлично Нина, так держать, позаботься о мелком. Кстати, вчера я его не узнала, ему так подошла женская одежда, да и макияж с прической был выше всяческих похвал. На этом всё, увидимся на даче, — немного поправила шотландку, после чего вышла из квартиры. У подъезда уже ждал Итон, села к нему в машину, он немного волнуясь поздоровался. По дороге рассказал все последние новости, в том числе про мой разговор с Подгорным. — Решено принять вас в партию, а после устроить в Партконтроль, — доложил генерал. Нечто похожее я себе представляла, так интересно дергать за ниточки, прямо как в театре марионеток. — Что касается вашего предложения о руководящей и направляющей роли партии, решено всё повесить на Суслова, Брежнев с Пельше его списали, — добавил Итон. Вот теперь понятно для чего я понадобилась старому интригану, хочет через меня подставить идеолога партии, я же блондинка, мне любая глупость простительна. Посмотрим что Арвид Янович предложит за это, плата должна быть серьёзной. Встреча была на той же самой конспиративной квартире, только охранник другой, помоложе. Увидев меня заулыбался, даже проводил до гостинной, не постеснялся спросить о пластинке, когда она выйдет на «Мелодии»? Пришлось обнадежить что скоро, в течении месяца наши бюрократы раскачаются, решат все организационные вопросы. Месяц это я конечно загнула, через день или два сами прибегут, да и с гонораром жадничать не станут. Спросите почему? Так там всё просто, по моей просьбе на Западе придержат контракты с «Международной книгой», которая представляет интерес нашей звукозаписывающей фирмы. «Мелодия», совместно с американской компанией «Кэпитол», собрались выпустить за четыре года триста миллионов грампластинок с записями классической музыки (для этого даже была создана фирма «Мелодия-Энджел»). Теперь представьте какие там крутятся деньги, мои жалкие сто тысяч и рядом не стояли. Впрочем, насчет сотки я наверное поспешила, умножу на два, а там посмотрим на их поведение. «Не девочку» тоже неплохо бы выпустить, конечно небольшим тиражом, да большой никто и не позволит. В гостинной, за круглым журнальным столиком сидел Пельше, перебирал какие-то бумажки. При виде меня встал, поздоровался за руку, предложил чай, но я понятно отказалась. С этими старыми коминтерновцами нужно ухо держать востро, иначе всё закончится плачевно. Заварочный чайник может быть заряжен каким нибудь психотропным веществом (у нас на это целый институт работает), так что ну его нахрен. — Что на этот раз нужно от простой Советской девушки? — усевшись на кресло и закинув ногу на ногу спросила председателя Партконтроля. — Ничего такого сложного, всего лишь предложить Суслову стать инициатором предложений о направляющей и руководящей роли партии. Желательно это озвучить после охоты, когда все соберутся у стола, ну а мы это всецело поддержим, — криво улыбнулся Пельше. — Даже не знаю что сказать, Михаила Андреевича совсем не знаю… — вопросительно посмотрела на старого интригана. — Ничего страшного, завтра Леонид Ильич вас представит ближайшему окружению, ну а чтобы ни у кого не возникло лишних вопросов, было решено принять комсомолку Ольгу Лёд в ряды Коммунистической партии, будете числится у меня в Партконтроле, — после этих слов Пельше из папки достал два красных удостоверения, протянул мне, после чего пожал руку. Развернула первое, от отдела партийного контроля, там с десяток разных печатей и подписей, настоящий «вездеход». Партбилет (в дорогой кожаной обложке!), был за подписью Гришина, Московского горисполкома КПСС. Почему оформили там непонятно, вроде должен стоять мой район, хотя какая для меня разница, сейчас придется отстегивать на партийные взносы. — Нда, красиво, но дорого, пять процентов на дороге не валяются, у меня каждая копейка на счету, — положила на стол удостоверения. Не подумайте чего плохого, от такого «счастья» не отказываются, я этими ксивами любому глотку заткну, но хотелось чего-то посущественнее, материальнее. — Это пропуск в закрытую секцию ГУМа, — Пельше достал из папки небольшую картонку с номером и печатью. — Надеюсь он не разовый? — покрутила в руках бумажку. — Нет, вход постоянный, в список ты внесена, не забудь взять с собою паспорт, для первого раза он обязателен, — с этими словами латыш пододвинул мне обратно партбилет и удостоверение своего отдела. — Скажу даже больше, если всё пройдет как задумано, после осеннего пленума есть шанс получишь Героя, сам Брежнев обещал! — озвучил цену моих трудов старый аппаратчик. Неплохо оценили стоимость моей «работы», но… обещать не значит женится! Верить на слово не в моих принципах, хотя другого всё равно ничего не остается, приходится верить на слово. — Хорошо Арвид Янович, насчет охоты можете не беспокоится, я вас не подведу, — забирая со стола удостоверение с партбилетом ответила председателю. Как же всё предсказуемо, у Брежнева два врага: Подгорный и Косыгин. После утверждения положения о «Руководящей и направляющей роли партии», он убирает своих конкурентов, они ему больше не соперники. Первого отправит на пенсию, а второго через год-полтора снимет, поставит на его место своего человека. За такое никакого звания не жалко, так что скорее всего Герой у меня будет, только интересно с какой формулировкой? — До свидания Арвид Янович, — я поднялась с кресла. — До скорого Оленька, — Пельше пожал мне руку. Уже у двери, я повернулась, — Чуть не забыла, у меня к вам маленькая просьба Арвид Янович: институту Мориса Тореза нужно дать аккредитацию на кандидатскую и докторскую, у меня там защита в декабре, — похлопала своими длинными ресницами. — Всё только после пленума, — криво улыбнулся старый интриган. На это я только кивнула, другого не ожидала, хотя он мог бы мне пойти навстречу, сделать так сказать предоплату. В коридоре ждал телохранитель, хотел что-то спросить, но глянув на моё лицо передумал. На улице плюнула в урну, было чувство что продалась как последняя шлюха, на душе стало мерзко и противно. В машине ещё раз прокрутила весь разговор с Пельше, похоже они решили сделать ставку на моем предложении о главенствующей роли партии, убрать конкурентов по тихому, без крови и вражды. — Роберт Павлович, постарайтесь как можно больше узнать об этом человеке, — я написала на листке данные своего свидетеля. — Как прошла встреча? — спросил выезжая из двора Итон. — Всё так, как я рассчитывала, ничего нового. Кстати, у вас есть такое удостоверение? — показала свою новую ксиву. — Есть, оно покруче моего гебешного, с ним могу пройти куда угодно, хоть в Совмин, хоть в Министерство обороны, хоть в ЦК КПСС. Вы у себя посмотрите, там всё должно быть подробно расписано, — генерал кивнул на мою красную папку, которую прощаясь сунул мне Пельше. Что ни говори, а женское мышление сильно отличается от мужского, мне даже в голову не пришло туда заглянуть, думала что там… да нихрена я не думала, взяла и всё! Черт с ней, потом почитаю на досуге, ознакомлюсь что можно и нельзя, и какие имеются плюшки. У своего подъезда попрощалась с Робертом Павловичем, увидимся с ним завтра на охоте, может к этому времени по моему свидетелю что прояснится. Пересела в свой автомобиль, пора отправляться в ОДМО, решать насчет моих пяти с половиной тысяч. Глава 15 В небольшом закутке Хозотдела, без окон, но с основательной железной дверью, разливался по маленьким рюмкам коньяк и резалась ароматная закуска. — Ну что я тебе тогда говорила: получишь после командировки лейтенанта! — доставая из дипломата лимоны напомнила своей подруге Трушева. — Здорово! Помнишь рожи девок из нашего бывшего отдела, их же от зависти всех перекосило. Клавка Грухина пятнадцать лет мамлейкой ходит, даже юбилейного значка не имеет, не то что мы, — Никитина с гордостью потрогала свою новенькую медаль «За отвагу». — Это ещё что, мне кажется и года не пройдет, как получим по второй, а может даже орден! Премии тоже не пожалели, выдали по пять сотен, да за сданную валюту ещё по сто пятьдесят, я таких огромных денег никогда не видела, разве что когда покупала свой Запорожец, — заулыбалась вспоминая прошлое Зинаида. — Спасибо Роберту Павловичу, это он насчет наград расстарался, да и новые звания пробил, не зря его так уважает мой папа, — открывая банку Рижских шпрот, ответила подруге Любочка Никитина. — За наши очередные звания и медали! — сказала поглядывая на свои новенькие старлейские погоны Трушина. Медаль на её груди сияла, она еще не успела потускнеть, так как выдана была совсем недавно. Девушки выпили и закусили ароматной буженинкой, затем разлили по второй рюмке. — У меня двоюродная сестра пристроила магнитофон, пару приемников и телевизор, лишняя косметика тоже быстро разошлась, теперь буду покупать новую машину. Оформлю автомобиль на отца, Запорожец перепишем сестре, так что все останутся довольны, — поделилась своими планами Зинаида. — А у меня насчет коммерции глухо, отец запретил продавать через комиссионный магазин, так мама родственникам толкнула. Вышло конечно не так много как в «комке», но всё равно прилично. Через месяц покупаем единичку, настоящий ВАЗ-2101, угадай чей он будет? — спросила подругу Любочка Никитина. — Понятно что твой, у твоего папани на иждивении двадцать четвертая Волга! Я решила брать себе двадцать первую, четыре года пробега и по цене выходило нормально. В следующий раз нужно брать кассетные магнитофоны и косметику, товар уходит влет, стоит только предложить нужным людям. С телевизором пришлось изрядно помучится, тяжелый зараза, пол комнаты занимал, зато потом скинули за хорошие деньги. Не поверишь, Москвич стоит дешевле чем этот цветной Philips, если конечно его покупать в магазине, — поделилась наболевшим Зина. Затем они выпили по второй, как любили на брудершафт, который закончился жарким поцелуем. — Нашего посла из Швеции уволили, отправили по выслуге лет на пенсию, а дочь из МГИМО попросили. Придется ей иди работать на завод, кому нужна эта фифа без связей и высшего образования, — хмыкнула Трушева. — А мне папа про того дипломата с таможни рассказывал, он сейчас работает преподавателем, а жена уборщицей. Говорят ходили извиняться перед Лёд, так она эту семейку на порог не пустила, а потом чуть ли не пинками вытолкнула с лестницы! — хихикнула Любаша. — Ольга девушка злопамятная, она ни про кого не забудет, чувство мести у неё на грани рефлекса. Про позорище в МИДе шепчутся по всем углам, скоро последуют оргвыводы, так что мы не зря писали рапорта, да ещё и с фотографиями, — вспомнила Зинаида. — Хорошо что Роберт Павлович перевел нас в свой отдел, теперь завистники заткнутся. Со следующей недели Лёд и Климова начнут сниматься в совместном с американцами фильме, мы там числимся переводчиками, а в декабре летим в Британию, на запись нового альбома Ольги. Представляешь, мы снова побываем за границей: салоны, рестораны и дорогие магазины, отдохнем как на курорте, — мечтательно произнести Никитина. Снова булькнула бутылка, разливая по третьей рюмке, девушки с удовольствием выпили. Дальше они сидели обнявшись, тихо играл магнитофон, создавая романтическую атмосферу.