– Кики, что ты делаешь? У тебя мало времени! Но асура не подлетал ко мне ближе. Я все еще чувствовала сердцебиение, теперь ставшее немного сильнее. – Кики! Мне нужно было решать. Я должна это сделать. Это был наш единственный шанс. Я должна уберечь маму. Я не могла подвести ее, как подвела Пипа. Внезапно я увидела Пипа в его последние минуты. Его подбородок вздернулся, лицо светилось непокорностью, он выглядел абсолютно живым. Его больше не существовало, но он был. Был таким живым. Джоджо, близняшки и даже Лей – все они были живыми. Ашвини, стоявшая прямо подо мной, была живой. И Симха, и Чамундешвари, и другие жители этого города, и даже сами асуры – все они были живыми. Какая разница, что они вышли из моего альбома? Какая разница, что ничего этого не должно было случиться? Это случилось. Они преобразились и теперь жили, дышали, были настоящими. И если я разобью золотой глаз Гандаберунды, если я разрушу этот мир, то никого из них больше не станет. Я была не в восторге от такой мысли все последние дни, но мне казалось, что это единственный выход. Точнее, это казалось самым легким выходом. Брахма настоял на нем; но Вишну велел мне сражаться с Махишасурой, а это было слишком страшно, слишком невозможно, поэтому я позволила себе поверить, что путь Брахмы правильный. У меня был выбор, и я выбрала. Но было еще не поздно изменить свой выбор. Я позволила ножу выскользнуть из руки и слушала, как он со стуком летит вниз по склону купола. Затем, бросив последний взгляд на Гандаберунду, начала спускаться вниз. – Хорошо, – прошептал дворец. Когда я снова очутилась на балконе, глаза Ашвини яростно сверкнули. – Почему ты этого не сделала? – Не могу, – сказала я. – Знаю, что это был легкий путь, но я не могла этого сделать. – Почему? Слезы наполнили мои глаза. – Вы все такие живые. Я знаю, ты говорила, что не должна была оживать, что все это не должно было стать реальным, но это так. Я уверена, что мне было бы легче, если бы я могла просто пойти домой и притвориться, что этот мир – всего лишь куча историй в альбоме, но я не могу такого сделать. Нравится тебе такое или нет, но этот мир реален, как и ты, и Вороны, и сотни других людей, которые живут в нем, и я не стану просто так все рушить. Подобное не может быть правильным решением. – А как же твоя мать? – Не знаю, – вздохнула я, чувствуя комок в горле при мысли о ней. – Я защищу ее. Я не позволю им победить. Не знаю, как их остановлю, но я это сделаю. Ашвини открыла рот, но тут ее взгляд метнулся через мое плечо, и губы сжались в тонкую линию. – Я же велела тебе оставаться дома. Я обернулась и, к своему большому удивлению, увидела, как из окна выбрался Лей. Его лицо было суровым и холодным. Я никогда не видела паренька таким разъяренным, и ему определенно было что сказать. – Как ты сюда попал? – удивленно спросила я. Он указал на что-то блестящее у себя за спиной, что я с первого взгляда приняла за странный рюкзак. – Взлетел, – ответил Лей. – Прямо в окно на верхнем этаже, где я увидел, как вы двое вылезаете из этого окна. Я была настолько поражена тем, что он все-таки нашел кого-то, кто смог смастерить ему крылья или что-то на них похожее, что лишь спустя секунду заметила: яростное выражение на его лице исчезло. – Ты этого не сделала, – произнес он. – Ты могла бы уже быть дома с матерью, но осталась. Вместо этого ты спасла нас. – Я потеряла Пипа, – сказала я, и мой голос сорвался на его имени. – Я не потеряю остальных. Ашвини сердито посмотрела на Лея: – Почему ты не остался дома? Он нахмурился в ответ: – Думаю, ты знаешь почему. Я испуганно посмотрела на асуру в небе, все еще близкого, все еще опасного. – Мы можем вернуться внутрь? Дворец защитит нас, если кто-нибудь из них попытается последовать за нами. – Нам необязательно это делать, – ответил Лей уже мягче, и я поняла, что на этот раз он злился не на меня. – Асуры не нападут на нас. Ашвини усмехнулась: – Почему это? Голос его стал жестким: – Он ведь еще не напал, верно? Кики была так близка к тому, чтобы разбить глаз Гандаберунды, и он даже не пытался остановить ее. Почему же? У меня дрожали колени. Мой мозг всегда был настолько переполнен мыслями и шумом, что я не обращала внимания на важные детали, но в тот момент, когда Лей произнес эти слова, все эти маленькие ценные подсказки выскочили на свет. Король демонов, который заключил в тюрьму единственную, кто мог его изгнать, вместо того, чтобы просто взять и убить ее. Связка ключей, которая выпала возле запертой камеры. Пустая крепость. Заклинание слежения, которое никогда не использовалось. Глаз, который нужно было разбить. Гром. Асура, который не напал. Все это были мелочи. Но когда я сложила их вместе, то увидела, что меня использовали, как марионетку. Каждая из этих мелочей являлась в определенный момент толчком, который привел меня сейчас прямо сюда. Я сглотнула. – Асура не напал на меня, когда я взобралась к Гандаберунде, потому что хотел, чтобы я разбила глаз. – Не говори глупостей! – воскликнула Ашвини. – Зачем ему это понадобилось? Если бы ты разбила глаз, для них бы все было кончено! Я тут же вспомнила первые слова Махишасуры, обращенные ко мне. – Такая маленькая девочка, – сказал он. – Подумать только, что ты создала этот мир и держишь ключи от моего выхода из него, и все же ты не можешь даже смотреть мне в глаза без дрожи. Он хотел заставить меня почувствовать себя маленькой и беспомощной, и это сработало, но сейчас меня волновало кое-что другое. Я думала лишь о том маленьком, крошечном кусочке информации, которую он случайно выдал: у меня были ключи от его выхода из этого мира. – Он оказался бы на свободе, – прошептала я. Меня затошнило. Лей кивнул. – Ты сообразила быстрее, чем я. Окажись на его месте кто-нибудь другой, я бы решила, что он впечатлен, но это был Лей, так что шансы на подобное крайне малы. – Мы совершили ошибку, – пояснила я Ашвини, которая стояла с каменным лицом. – Если бы я разбила глаз, этот мир снова превратился бы в чернила, и все, кто пришел в него, отправились бы обратно в свои миры. Как я и Махишасура. Мы предполагали, что он вернется в междумирье, но его мир – это мой мир. И именно в него он должен был попасть. Он получил бы именно то, что хотел. – Ты этого не знаешь, – возразила она. – Мы все это знаем, – отрезал Лей. – Подожди, – я смотрела в пространство между ними с растущим ужасом. – Почему Брахма хотел, чтобы я это сделала? Он должен был знать, что произойдет. – Брахма никогда не хотел, чтобы ты разбивала этот глаз, – ответил Лей. – Но он сказал… Я резко остановилась, зажав рот рукой. Потому что я наконец поняла, к чему клонит Лей. Что, если Брахма вообще ничего не говорил? В конце концов, только один из нас когда-то с ним разговаривал. – Нет, – выдавила я. – Ты знаешь, где Ашвини была до бури? – спросил меня Лей. – Вчера вечером, когда все легли спать, Симха видел, как она ускользнула из дома. Он волновался, поэтому последовал за ней. Она пошла к Лалита Махалу. Прошла прямо мимо охранников, как будто бывала там раньше. А когда вышла, сказал Симха, началась буря. Я посмотрела в глаза Ашвини. Они выглядели темными, вызывающими – и чужими. – Ты знала, что случится, если я разобью глаз, – произнесла я. – Ты знала все это время. И она ответила: – Да. Глава двадцать шестая