Меч у его ног мгновенно перекочевал в руку Юти. Кольца на пальцах вспыхнули, черпая силу и девочка вступила в схватку. Переступив с ноги на ногу, она присела и тут же выпрямилась, услышав рядом с головой щелчок голодной пасти, а после вонзила меч в горло шеркена. Клинок вошел едва наполовину, Одаренной не хватило сил, чтобы вогнать его поглубже, но по спутанной бурой шерсти хлынула горячая темная кровь. Тварь остановилась, издавая кашляющий звук, а Юти нанесла еще один, смертельный удар. — Когда делаешь маятник, не уклоняйся так далеко, — заметил учитель настолько спокойным голосом, словно они стояли вдвоем на тренировочной площадке. — Тебе приходится тратить время на обратный выпад. Сам тайтури вытянул руки, обрушивая на стаю сильные потоки воздуха. Это замедлило тварей, позволив оставшимся защитникам перегруппироваться. Несколько разбойников бросили на Юти недовольные взгляды, однако окровавленный меч заставил держать их свое мнение при себе. Сейчас они были заинтересованы в клинке Одаренной, как и в ней самой. Как и всегда, когда речь шла о сражении с оскверненными, враги забывали былые обиды. Люди оставались людьми, одним видом, а измененные по воле Инрада — другим. Плечо к плечу, разбойники сражались с пленницей, выкуп за которую хотели потребовать совсем недавно. Потому что мертвым не нужны деньги. Мертвым ничего не нужно. Юти успела убить еще троих шеркенов, используя исключительно свою ловкость и силу кольца ускорения, когда камни, собранные у входа в пещеру, поднялись, образуя собой подобие людей. Твари оказались не такими уж неразумными. Обломав несколько клыков о големов, они довольно быстро поняли, где находится источник, создавший этих «несъедобных» людей на ноги. Волна поменяла свой ход. Если раньше шеркены пытались заполнить собой всю пещеру, то теперь они сгрудились вокруг учителя. Воздушный щит не позволял им пробить оборону, но раз за разом оскверненные шакалы пытались прорваться к Ерикану: прыгали с валунов, разбегались и шли в лобовую атаку, бросались со спины. Горячка боя охватила Юти от пяток до кончиков ее коротких волос. Как и учила богиня, во время боя воин не должен думать ни о чем, кроме самой схватки. И у девочки, на удивление, получилось. Тревоги прошедшего дня и былые неприятности ушли на иной план. Поединок с Наместником казался такой старой историей, которую, пересказывая, каждый раз невольно добавляешь все новые подробности. Побег из города с трудом вспоминался, а лицо проводника Юти уже и различить не могла. Стали черными пятнами в ночи разбойники, смешались в сплошное месиво их горящие ненавистью и страхом глаза. Не существовало более ничего вокруг, только меч в ее руке, несколько дарующих силу колец и смрадные пасти шеркенов. Это нельзя было назвать боем, скорее легким красивым танцем. Юти перемещалась быстро, не оступаясь, четко понимая, куда хочет поставить ногу. Короткий взмах, и огромная голова валится с кряжистых плеч шеркена, уход по дуге в сторону, призыв силы элементи и оскверненная тварь прыгает как раз под обрушившийся камень. Юти не удивлялась, не раздумывала, не боялась. Казалось, она была максимально отрешена, выплясывая в глухой пещере Черной Центурии свой танец смерти. Недоумение пришло к девочке лишь однажды. Когда в очередной раз, применив старый южный прием, который именовали «коса», она не обнаружила цели. Юти повертела головой и только теперь заметила, что с десяток шеркенов, все, что осталось от могучей стаи, удирает из пещеры. Юти стояла на возвышении, посреди горы трупов. У ее ног замерли в вечном неотвеченном вопросе разбойники с разорванными телами, злобно оскалились шеркены, даже после смерти не утратив свой дурной вид, рассыпались на части каменные подобия людей. А еще девочка обратила внимание, что бедным скитальцем по ее пальцам рук перемещается серое кольцо. Богиня отметила ее победу над этими ужасными тварями. Ее пятое кольцо досталось за сражение с шеркенами? Немыслимая щедрость от Аншары. Это же сколько надо было убить оскверненных тварей? Это же сколько она их… Лишь теперь, медленно и неохотно возвращаясь в реальность. Вернулась странная слабость, характерная для обычной смертной, а никак не для Одаренной. Руки предательски задрожали, ноги подкосились, а к горлу подступил мерзкий ком. Девочка чувствовал себя здесь странно, неуместно. И еще Юти поняла, что все смотрят на нее. И остатки Черной Центурии, не более трех десятков мечей, Кирихан и ее учитель. Так глядят на старого скомороха, прослужившего при дворе тридцать лет и неожиданно одолевшего медведя голыми руками. — Это девочка. И она не мастер, — скрипуче отозвался Кирихан. И Юти запоздало поняла, что обращается тот к учителю. Голова с трудом соображала. — Не мастер, — согласился Ерикан. — Но Озаренная — Озаренная, — по довольному тихому тону учителя было понятно, что для него это тоже стало сюрпризом. Приятным сюрпризом. Юти же слушала их странный разговор и не могла уловить его смысл. Бессмыслица какая-то. Озаренными становились воины, следовавшие в точности заветам Аншары после долгих лет тренировок, скитаний и боев. И да, как правило все они были мастерами. А то и мастерами-фармари. Теми, кто овладел искусством разных направлений. — Я помню лишь одну женщину, которая стала Озаренной, даже не подозревая, что делать с силой, обрушившейся на нее, — Кирихан медленно шел по пологому спуску пещеры, аккуратно обходя трупы. — И закончилось все не очень хорошо. — Ты не можешь этого помнить, ты был мальчишкой! — громко ответил учитель. И девочка впервые увидела гневные отблески грозовых раскатов в его глазах. — Никогда не говори о ней. Иначе… — Иначе, ты меня убьешь, так? — перебил его Кирихан. — Посмотри, девочка, что случается с учениками твоего нового учителя. Надеюсь, ты не успела еще принести клятву? — Ты мог стать великим воином, но выбрал другой путь, — пошел Ерикан навстречу. — Сотню лет ты только и делал, что отдавался власти монеты… Больше всего Юти опасалась, что сейчас два мастера снова начнут сражаться. Она видела, на что способен Кирихан. Изменить ткань мироздания — о таком даже в песнях боялись петь. Неизвестно, сколько сил это из него вытянуло, однако способность, если ее можно так назвать, позволила им выстоять. С другой стороны, Ерикан тоже оказался не лыком шит. Чтобы сотворить големов необходимо было долгое время наблюдать за воинами — их походкой, уловками, выпадами. Если элементи не видел барсука, но призовет его в виде стихии, пусть созданное существо и будет похоже на барсука, оно им являться не будет. Каменные гиганты Ерикана были воинами. Самыми настоящими. Юти передумала много чего, пока два старых мастера сближались. Но произошедшее смутило девочку. Ерикан и Кирихан пожали руки чуть ниже локтя, демонстрируя своими действиями старый воинский обычай. — Было честью сражаться с тобой, мой друг, — сказал учитель. — Было честью сражаться с тобой, мирхэ, — ответил лидер Черной Центурии. — С тобой и твоей ученицей. Если бы не она… Кирихан оглянулся на разбойников, которые медленно оттаскивали в сторону убитых товарищей. Как и прочим сыновьям степей им была чужда сентиментальность. Старые боги, а многие из разбойников являлись язычниками, не призвали их сегодня, значит нужно заниматься делами. Похоронить братьев, освежевать шеркенов: мясо у них никуда не годится, однако жилы используются в знахарстве, а завтра будет новый день. Вся благодарность разбойников заключалась в том, что более они не смотрели на приведенную сюда пару, как на пленников. Окропившие мечи против общего врага воины не могут считаться более врагами. Пусть к законам Империи Черная Центурия относилась скептически, трактуя на свой лад, но традиции чести старых богов такой вольности не допускали. — Как я понял, мы более не твои пленники? — озвучил учитель то, о чем и так догадалась Юти. Кирихан зло крякнул. Сначала девочка было подумала, что тот хочет воспротивиться тайтури. Однако досада лидера разбойников довольно быстро объяснилась. — Теперь я должен. И ладно бы тебе, — Кирихан перевел взгляд на Юти, — твоей ученице. — Ты не просил об услуге, — пожал плечами учитель. — И все-таки она была оказана. Как тебя зовут, дитя? Только теперь, когда Кирихан подошел близко, Юти поняла, как невероятно стар предводитель Черной Центурии. Она даже засомневалась, разве может он быть учеником Ерикана? Тайтури казался вихрастым подростком по сравнению с этой развалиной. — Юти, — коротко ответила девочка, глядя прямо в глаза Кирихану. — Примешь ли ты мою помощь, когда придет время и когда ты сочтешь нужным, Юти? Кирихан скрестил ладони, положив левую на правую. Знак, используемый только в храмах перед алтарем богини. Юти ответила тем же и на мгновение руки лидера разбойников и молодой Озаренной соприкоснулись. Девочка вздрогнула от холодной, точно ее давно покинула жизнь, ладони сиел. Но была еще одна причина для тревоги. Грудь обожгло короткой, но вместе с тем пронизывающей болью. Словно по коже кто-то провел раскаленным ножом. Юти ничего не ответила. Пока она придумывала наиболее подобающие слова, все произошло само собой. Как оно обычно и бывает. Кирихан сразу же потерял интерес к недавней пленнице, которой теперь был должен. И подошел к ее учителю. — Береги себя, мирхэ. Мне кажется, что мы больше не увидимся. — И ты себя. Дни Черной Центурии сочтены. Пора заняться чем-нибудь еще. Два мастера обменялись теми самыми странными рукопожатиями, и разошлись в разные стороны. Кирихан отправился к разбойникам, а Ерикан махнул рукой Юти и зашагал к выходу. — Жаль, жаль, — бормотал он. — Черную Центурию? — догнала его Одаренная. Учитель посмотрел на свою подопечную, как на умалишенную. А после махнул рукой на кучу разбросанных тел. — Я про них. Тебе бы покопаться в трупах. — Зачем? — удивилась Юти. — Посмотреть, как устроены мышцы, сухожилия, кости. Так ты достигнешь больших высот в направлении самоисцеления, когда придет время. Но ничего, если в Сотрете еще живет мой знакомый… Учитель оборвал себя на полуслове. Они выбрались наружу, и ночь дохнула мягким свежим ветром, от которого даже немного пробрало. Юти любила это время суток здесь, в Пределах. Наконец-то становилось тихо и хорошо. Если бы не страх перед оскверненными… — Почему Кирихан сказал, что я Озаренная? — спросила Юти, взбираясь по камням. — Потому что ты двигалась, дралась и существовала в тот момент, как Озаренная. — Этого не может быть, — замотала головой девочка. — Мастера долгие годы ждут просветления от богини, пробуют множества практик… — А другие просто действуют, — пожал плечами старик. — Так обычно всегда и бывает. Кто-то долго к чему-то идет, задумываясь над тем, так ли он ставит ноги, не слишком ли большие камни под сапогами, какой тропой стоит идти, а второй просто доходит. Что ты чувствовала во время боя? — Не знаю, — замерла на мгновение Юти. — Ничего. — Это зовется процессом полного опустошения. Вообще, к нему действительно идут довольно долго. Заставить себя не думать невероятно трудно. Во время боя мысли мешают. Знаешь, что говорила Аншара? — Что надо полностью раствориться в том, чем ты занимаешься, и тогда каждый луч солнца озарит тебя. — Так и случилось. Запомни этот момент и цени, возможно, он не повторится никогда. Скалы, пещера, разбойники остались позади. Учитель двигался неторопливо, но вместе с тем уверенно чеканя шаг. Так ходят военные, которые знают ресурсы своего тела. Или опытные кехо. А Юти пыталась вспомнить, как же с мертвого языка переводится Кирихан. Впрочем, безуспешно. Ее интересовало невероятно много. Почему предыдущего ученика Ерикана постигла такая участь? Неужели мастер-сиел не мог извлечь из своего таланта больше, чем просто руководить разбойниками? С другой стороны, обруч и четыре кольца — абсолютное мастерство в способности. Да если ученичество сулит ей такой же результат, она согласна на все. Вместо того, чтобы копаться в прошлом двух талантливых Одаренных, девочка задала вопрос, касающийся непосредственно ее. — Что за клятва, которую произнес Кирихан? Я не слышала ее раньше. — Храмовники не любят ее. Говорят, богиня не одобряет подобные вещи. Но когда один Одаренный хочет отблагодарить другого, но в данный момент это не требуется, он приносит клятву долга. Очень удобная штука. Настанет время, ты придешь к Кирихану и он не сможет отказать в помощи. Но тебе следует еще закрепить клятву. — Закрепить? — Перед алтарем в храме богини. Тогда на твоем теле останется след долга. Не переживай, короткий рубец, не более того. Девочка вспомнила исполосованное шрамами тело учителя. По ее скромным прикидкам, вся Империя ходила в должниках у мастера. — А когда долг будет отдан, шрам исчезнет? — Верно. Богиня невероятно строга к своим детям, но вместе с тем милостива. — А почему не взять деньги? Они у разбойников водятся. А Кирихан сегодня есть, а завтра… Учитель посмотрел на нее внимательно. Юти даже смутилась. Ну да, когда тебе обязан волшебник, способный заставить иллюзию стать реальностью, это, конечно, хорошо. С другой стороны, мастер сам сказал, что дни Черной Центурии сочтены. — Деньги — это пыль. Запомни на всю жизнь. Деньги разбросаны под твоими ногами, стоит тольо наклониться и поднять их. Самое важное — люди. Без нужного человека твоя куча золота всего лишь бесполезный металл.