— Я знаю? — вопросом на вопрос ответил пленник, стараясь не трястись. — Я что, его любимая девочка? Щеку обожгло хлестким ударом. Хой же невозмутимо раскурил сигарету и выдохнул дым в лицо собеседнику: — Щас ты моей любимой девочкой станешь. Ты хоть знаешь, мурло резаное, в какое дело он был ввязан? Хотя, откуда… Мощный удар в живот отбросил стул к стене. Диего звонко ударился затылком о бетон, но дикая боль в животе затмила боль в голове. И не согнуться. Пять Ран едва успел отвернуться, чтоб вырвало в сторону, а не на собственные колени. Тони тем временем встал, подошел к двери, взял одну из стоявших в углу у входа арматурин, взвесил ее на ладони, удовлетворенно хмыкнул и повернулся к пленнику: — Люди видели, что в центре Смайл пошел за тобой. Так как? Будешь говорить, или сперва девочкой сделать? — и вдруг он одним прыжком снова оказался рядом с Диего и заорал ему в лицо: — Кто тебя нанял? Где Смайл? Что знаешь о деле? Пять Ран стиснул зубы и зажмурился. Его затрясло. Влип! Скажешь — убьют, будешь молчать… Он выдохнул, пытаясь унять дрожь, затем открыл глаза и… обалдел. Тони медленно заваливался на бок. Диего метнул полный паники взгляд на остальных членов банды и увидел, что мужики тоже полегли: кто-то безвольно обвис на стуле, кто-то упал мордой в карты, кто-то сполз на пол. В это время с улицы скользнул в окно тощий пацан, и тут же стремительно развернулся, проверяя мёртвую зону. Открылась дверь боковой комнатушки, в которой рыжая Линда получала свои гешефты, и в общий зал вышел, застегивая штаны, её последний клиент. — Чё так… — две иглы, вонзившиеся в шею, оборвали фразу, а пацан метнулся к каморке и выстрелил внутрь. Лишь после этого через открытую форточку в подвал ловко спустилась узкоглазая девчонка, оказавшаяся на полголовы выше своего спутника. В правой руке девчонка сжимала игольник, за спиной у нее болтался небольшой рюкзачок, еще один висел на сгибе локтя. — Это все? — спросил пацан у Диего и пояснил: — Старшая тебя почему-то ценит. С этими словами он забрал у подружки свой рюкзачок, подошел к пленнику и присел рядом на корточки. Пять Ран с изумлением смотрел, как парень выдернул из шва его штанов длинную булавку с плоской головкой. — Чё молчишь? — вскинул голову подросток. — Ещё есть кто или все? * * * Диего торопливо искал куртку, отобранные пистолет и нож, а его освободители уже привязали Хоя к стулу, нейтрализовали парализатор, вкололи правдогонку и приступили к допросу. Когда Пять Ран, пошатываясь, подошёл к ребятам, они уже закончили. — Чего-нибудь спросить хочешь? Он под химией всё скажет, — предложил пацан. — Не. Ничего, — ответил Диего. Всё одно, все вопросы и мысли у него из головы вымело начисто. — Как знаешь, — пожал плечами паренёк и сказал снисходительно: — Да расслабься ты, про его интерес знали только эти вот. Так что живи спокойно. Он похлопал освобожденного пленника по плечу, и тот вдруг вспомнил: Лето! Пацана зовут Лето. А его спутницу — Нари. Девчонка как раз вытащила нож и шагнула к Тони. Лето удержал подругу за локоть: — Не пались. Так старшая всегда работает. Давай оригинальней, к тому же пора свой почерк вырабатывать. Лето неторопливо оглядел комнату, увидел на столе большой пакет со снеками и довольно хмыкнул. Снеки отправились на пол, а пакет — на голову Хою. После этого мальчишка вытащил из рюкзака моток широкого скотча и сноровисто обмотал ленту вокруг шеи жертвы. Тони, отупевший от допросной химии, даже не дёрнулся, только пакет мерно раздулся от дыхания и сразу сдулся. Нари довольно улыбнулась и шагнула к груде мусора в углу, чтобы найти еще пакетов. — Подчищаем, шмонаем и валим, — сказал Лето. Девчонка кивнула. Диего сперва растерянно наблюдал за происходящим, но вскоре отмер, бросая последний взгляд на Тони, который, задыхаясь, задергался на своём стуле. Рядом невозмутимо шуршала, расправляя мятые упаковки, Нари. Лето одобрительно хмыкнул, и подростки направились в боковую комнатушку. Пять Ран с тяжёлым сердцем поспешил следом. За дверью на грубой кровати лежала Линда в распахнутой блузке, задранной юбке и с раскинутыми в стороны ногами. Лето с треском развернул скотч, Нари выбрала из вороха пакетов самый на её взгляд подходящий, остальные бросила на пол. Парализованная Линда лежала труп трупом и не могла даже скосить глаза в сторону. Однако Диего даже в её остановившемся пустом взгляде воочию видел ужас. Безмолвную мольбу о помощи. Чёрт! — Погоди! — с трудом проглотив ком в горле, сказал Диего. — Может… Подросток посмотрел на него тяжёлым взглядом: — Она знает, что ты здесь был. Она тебя им сдала. Нари тронула друга за руку и показала подбородком сперва на себя, потом на него. — Она видела нас, — продолжил Лето. — А ещё она могла слышать, почему тебя схватили. Спокойно по улицам ходить хочешь? С этими словами он оторвал полоску скотча, а девчонка раскрыла пакет. У Диего задрожали руки. Беспомощная же. И с ним ещё этим утром была. Сучища, конечно, но чтоб вот так… Она ведь слышит всё! И ему по-прежнему казалось, будто Линда беззвучно орёт, умоляя не убивать, обещая молчать… Только ведь он знал, что не промолчит, сдаст. И она понимала, что он знает. А еще понимала, что жизнь ей по-любому не оставят. — Я сам, — Диего вытащил из-за пояса нож — тот, которым несколько часов назад прирезал Смайла, — выдохнул, приставил острие под обнаженную левую грудь Линды и одним резким нажимом вогнал клинок в тело. Снова бросило в дрожь. Лето и Нари переглянулись. В их взглядах Диего без труда прочитал: «Дилетант». — Лады, — сказал мальчишка. — Вали пока наверх, а мы тут закончим, — с этими словами он развернулся и вышел. Нари легонько ткнула Диего в бок и жестом напомнила о том, что нужно вытереть клинок, после чего вышла за Лето. * * * На двести четвертый опустились сумерки. Это было красиво: горящие тёплым ровным светом фонари, светящиеся окна домов, баров, отелей и забегаловок. Сочные девчонки фланировали в лучах электрических огней, подыскивая клиентов. За столиками на верандах сидели посетители. Улица жила. Здесь, на центральной линии сектора, даже обычному прохожему нечего было бояться, но стоило свернуть в сторону, как всё менялось: в проулках висела сизая, пока ещё неплотная, темнота, опасность снова выступала вперёд, ощущалась спиной и затылком, улавливалась краем глаза или… или без труда просматривалась в визор комплекса. Респектабельный мужчина и его миниатюрная спутница сошли в полумрак проулка без всякой боязни. Визоры комплексов, работавших в режиме комбинированного ПНВ-тепловизора, любую темноту делали прозрачной. Однако и без тонкой электроники они бы не боялись — чутье на опасность и отточенные навыки боя надежно защищали обоих от случайных проблем, ну, а от неслучайных — непредсказуемость маршрута, а также постоянный сбор и анализ информации обо всём, хоть вскользь их касающемся. — Су Мин, если я захочу от тебя что-то, чего ты не можешь сделать, просто скажи мне об этом, — нарушил молчание мужчина. Его спутница удивлённо приостановилась. — Абэ, я такая недотрога? — с искренним недоумением спросила она и вдруг лукаво уточнила: — Или сегодня ты хотел предложить мне опробовать ваши знаменитые японские извращения? — Нет, — с улыбкой покачал головой японец. — Просто я заметил кое-что необычное… — Да-а-а? — в голосе женщины прорезалось весёлое любопытство. — Тогда делись, я тоже люблю все необычное. — Это редкость — две названые сестры, одна из которых азиатка, а другая европейка. И всё-таки подобное случается. Но еще большая редкость, когда кто-то не носит оружие и не пользуется им ни при каких обстоятельствах. Как Мэрилин. Ничего не говори, я просто размышляю, — он жестом остановил возможные возражения спутницы. — Обещание Трем? Тоже редкая вещь. Но где две редкости, там и третья… Поэтому, если ты тоже что-то Им обещала, то… просто скажи, когда я по незнанию коснусь твоего зарока. — А если обману? — Су Мин вскинула ладонь, не позволяя ему спорить. — Не переживай, ты, даже если специально захочешь, не сможешь попросить запретного. Она немного помолчала, а потом закончила: — Я обещала Трём спать только с теми, кто мне реально нравится. Такеши даже с шага сбился от удивления: — Наверное, не так-то просто соблюдать подобный зарок? — Ну что ты, — отмахнулась кореянка. — Некоторые мужчины, конечно, плохо понимают слово «нет», но нож в горло, заточка в печень или, скажем, пуля в голову — останавливают даже самых глупых. Так что, нет, совсем несложно. Абэ хмыкнул про себя. Вот, значит, как было заработано прозвище Кумихо. А ещё ему было лестно слышать слова Су Мин. — Спасибо, кстати, за те снимки днём, — вновь заговорил Такеши. — Мы получили к ним дополнительную информацию из другого источника и в итоге избежали серьёзных проблем. Женщина рассмеялась: — Мне завтра торговаться с Ли Янь, а ты укрепляешь мою позицию и… Абэ чуть тронул её за руку и мягко сказал: — Я уверен, позиция остается прежней. Бонза тебе, конечно, теперь должна, но она всегда сама решает, как возвращать долги. Тем временем узкий переулок вывел мужчину и его спутницу к одному из боковых входов в усадьбу Ли Янь Цинь. Здесь вдоль высокого забора каждые пятнадцать метров горели яркие фонари, освещающие периметр. Абэ открыл железную калитку, пропуская кореянку вперед. За стенами усадьбы начинался другой мир: изысканные постройки, каменные дворы, идеальные дорожки, арки… Непосвящённый человек заплутает сразу же, но Абэ уверенно шагал вперёд. Гостья спокойно шла рядом, как вдруг под очередной аркой, соединявшей центральный дом и помещения охраны, внезапно остановилась. Её спутник по инерции сделал шаг вперед и удивлённо оглянулся. — Я тут вспомнила, — вкрадчивость тона выдавала лукавство: не вспомнила, а заранее задумала, — что прошлой ночью кое-кто проиграл желание.