– Псы брехливые, – рыкнул Гриша, обидевшись. – Ну, ты племя-то собачье так не обижай, – рассмеялся капитан. – Псы, они хоть и брешут, но для хозяйской пользы. А эти… – тут Залесский скорчил такую мину, что Гриша на секунду испугался, как бы его в том состоянии и не заклинило. – В общем, зря я сюда мчался, – подвёл Гриша итог беседе. – Наоборот. То, что ты рассказал, очень даже полезно. И сделал ты всё очень даже правильно. А то, что результата не получил, так то не твоя вина. Начальству оно виднее. Привыкай. – Да ну его к бесу, то начальство, – отмахнулся Гриша. – Лучше уж я и дальше стану инженером служить. – Так ведь скучно будет, – поддел его Пётр Ефимович. – Зато сам себе хозяин. Ну, почти, – нашёлся парень. – И это говорит человек, у которого все предки служили. И куда этот мир катится? – с ироничной патетикой воскликнул капитан. – Просвещение и прогресс, – рассмеялся в ответ Гриша, поднимаясь. * * * Следующие две недели прошли в заботах и хлопотах. Дела Гриша своему преемнику передавал тщательно, с пояснениями и подсказками. Новый управляющий слушал внимательно, вникая во все мелочи. Очень скоро Григорий понял, что выбор князя оказался правильным. Мастером Евдоким Савич оказался грамотным, въедливым, а главное, очень честным. Дома у парня тоже начались изменения. Однажды вернувшись из мастерских, Гриша застал в коридоре у кабинета мальчишку лет десяти, сидящего на банкетке и листающего какую-то книжку. Моментально сообразив, кто это может быть, Гриша негромко откашлялся, привлекая к себе внимание мальчика, и, чуть улыбаясь, негромко, чтобы не напугать, спросил: – Ты кто? – Васятка. А ты кто? – аккуратно отложив книжку, спросил мальчишка. – А я Григорий. Ты что тут делаешь? – Хозяина жду. – Какого хозяина? – Странный ты. Дома этого хозяина, конечно. – Ну вот, дождался. Я хозяин, – улыбнулся Григорий. – А не врёшь? – спросил мальчишка с нескрываемым сомнением в голосе. – А зачем мне врать? – удивился парень. – Ты не хозяин. Хозяин должен быть одет богато. С бородой и часами золотыми. И старым. А ты молодой и одет как студент. – А что, студенты богатыми не бывают? – спросил Гриша, старательно пытаясь на расхохотаться. – Бывают, но не часто, – подумав, выдал мальчишка. – Ну хочешь, перекрещусь? – Не надо, – подумав, решительно отказался ребёнок. – Значит, это твой дом? – Мой. – Дядька Иван сказал, что я буду у хозяина на посылках служить. Это у тебя, значит? – Выходит, так. – А делать-то чего надо? – Так сказали же, на посылках быть. – Ну, куда бежать? – спросил мальчик, спрыгивая с банкетки и подтягивая штаны. – Так, брат. Что-то не с того мы с тобой начали, – подумав, улыбнулся Гриша. – Есть хочешь? – Не, – быстро мотнул головой мальчишка, при этом звучно сглотнув. – А вот врать мне нельзя. Ты теперь на службе, и за враньё я наказываю. Так как? Пойдёшь со мной чай пить? – Пойду, – опустив голову, еле слышно сдался мальчишка. – Вот и хорошо, – улыбнулся Гриша, открывая дверь кабинета. – Входи. Вон там, на диване устраивайся. Взяв со стола колокольчик, парень тряхнул его разок, и спустя минуту в кабинет вошёл мажордом. Словно ждал этого вызова. Поздоровавшись с хозяином дома, он скосил взгляд на мальчишку, увлечённо рассматривавшего книжные полки, и, не удержавшись, укоризненно скривился. Гриша, заметив эту мину, негромко откашлялся и, пряча улыбку, сказал: – Иван Сергеевич, вели нам с Васяткой чаю подать. С пряниками. А то нехорошо получается. Пришёл человек на службу наниматься, а его даже за стол не усадили. Как же тогда узнать, что он за работник? – Сей момент сделают, хозяин. Только это, вы бы не баловали его. Ни к чему. – И не собирался. Но правила есть правила, – развёл Гриша руками. – Виноват, хозяин, не понял, что за правила? – насторожился мажордом. – Так в станице, если работника берут, первым делом его за стол сажают. Смотрят, как ест. Хорошо ест – значит, и работать хорошо будет. А если плохо, то и работник такой не нужен. А заодно разговаривают, узнают, что умеет, чьих будет. Вот и мы сейчас чаю попьём да поговорим, познакомимся. Гриша голосом выделил последнее слово, намекая мажордому, что собирается делать. Сообразив, тот понятливо кивнул и, выходя, на всякий случай продемонстрировал мальчишке внушительный кулак. Насупившись, Васятка испустил стоический вздох, но уже через минуту снова уставился на книги, приоткрыв от удивления рот. – Что, нравится? – с интересом наблюдая за ним, спросил Гриша. – Ага. – Так любишь книги читать? – Я пока только по складам, батяня толком вы-учить не успел. Но я научусь, – упрямо нахмурившись, заявил Васятка. – Батя, выходит, у тебя грамотным был? – А как же! Канонир второй статьи. Два языка знал. Считать в уме умел так, что иной приказчик на счётах за ним не поспевал, – с нескрываемой гордостью поведал мальчишка. – Молодец, – чуть улыбаясь, кивнул Гриша. – А сам-то учиться хочешь? – Хочу. Да только за меня платить некому. Нужно матери помогать, младших поднимать. – Ну, так ты теперь у меня служишь. И не просто так, а за жалованье. Вот мамке и будет помощь. – А сколько жалованья положите? – спросил Васятка с непередаваемой серьёзностью, от которой Гриша едва сдерживал смех. – А сколько бы ты хотел? – А разве так бывает, чтобы работник сам себе жалованье требовал? Хозяин жалованье кладёт. – Ну, если мастер хороший, то бывает. Мне тут сказали, что ты сообразительный и бегаешь быстро. На посылках самое оно. Так что? Какое жалованье тебе подошло бы? – А сколько вы дядьке Ивану платите? – вдруг спросил мальчик. – А ты, брат, не промах, – не удержавшись, расхохотался Гриша. – Только ты себя-то с ним не ровняй. Дядька Иван вон сколько всего умеет, а тебя ещё учить да учить. – Это да, – смутился Васятка, снова посмурнев. – Да ты не огорчайся. Тут ведь всё от тебя самого зависит. В этот момент дверь бесшумно открылась, и в кабинет вошёл мажордом с подносом в руках. Быстро расставив на столе всё принесённое, он обернулся и, бросив на мальчика быстрый взгляд, вопросительно посмотрел на Григория. Чуть улыбнувшись, парень кивнул и, указывая на мальчика, негромко сказал: – Прав ты был, Иван Сергеевич. Толковый парнишка растёт. – Я надеюсь, он не проявил непочтения? – Да бог с тобой. Вот, сидим, думаем, какое ему жалованье положено. – Жалованье?! Хозяин, да какое тут жалованье? Сытый, в тепле, науке обучают, ещё и деньги платить? – Погоди, Иван Сергеевич, – осадил его Гриша. – В семье один мужик остался. Кто ж тогда матери помогать будет? Да и самому на орехи да на пряники копеечку иметь тоже положено. Мужик растёт.