— Ты невозможна. — От тебя набралась, — парировала. — Ой ли? — хмыкнул он и сам глянул в окно. — А вот поздно. Мы выходим. Поэтому на пейзажи потом любоваться будешь. — Ну вот, такого зрелища меня лишил… — с мнимым сожалением вздохнула, поднимаясь вслед за парнем. Семен меня проводил до подъезда, хотя я активно противилась, настаивая на том, что лучше расстаться на остановке. Но он все же поступил по-своему, аргументировав, что ему все равно недалеко потом ехать, всего остановку. Я больше и не настаивала. — На чай не приглашаю. Так что…пока? — развернулась я к парню у двери. — А я так рассчитывал, так рассчитывал… — Я тебя сразу раскусила, когда ты настоял на провожании. — Значит, не такой уж и хороший актер, — усмехнулся Сема. А потом, прежде чем я смогла что-то сказать, наклонился, и легонько коснулся губами щеки, но при этом безумно близко к губам. Я замерла от такого хода, а Семен отстранился и шепнул: — Пока, вредина. И ушел, пока я подбирала достойный ответ. — А как же спросить разрешения? — все-таки крикнула ему вслед, пока он ушел совсем далеко. Семен затормозил, обернулся и развел руками: — А я … забыл, — и столько ехидства в голосе, что я только головой покачала и все-таки зашла в подъезд. И только в квартире вспомнила, что мазь так и не отдала. Задумчиво покусала губу, но все-таки позвонила. — Уже соскучилась? — Безмерно, — хмыкнула на такое приветствие. — Я вообще-то сказать хотела, что кое-кто мазь забыл взять. — М-м-м, ну значит, повод будет для очередной встречи, чтобы ты не вздумала отказать. — С чего ты взял, что если я захочу отказаться, меня это остановит? — А как же клятва Гиппократа? — Сема, тебе эта мазь уже к этому времени вообще ни разу не нужна будет. Я ведь завтра не могу, я уже говорила, два дня подряд — никак. — Ничего, ты мне на следующий раз отдашь, вдруг Ольку еще раз разозлю. — Все, ладно, пока, герой. Я от тебя устала. — Эх, вот нет в этой жизни справедливости… — Спокойной ночи, Сема, — настойчиво, пусть и с улыбкой проговорила я. — Сладких снов, Женя, — мягко откликнулся Семен, оставив-таки тему, после чего мы рассоединились. После разговора я еще немного провела времени за учебой, а потом легла. Сны мне хоть и не запомнились, но проснулась на следующий день я с улыбкой. Правда, когда перед парами встретила Олю, настроение резко испортилось. Вот совсем. Потому что расстроенная и взволнованная подруга сказала, что Семен вчерашним вечером попал в больницу. Глава 7 После объяснений Оли, я успокоилась. В том плане, что узнала, что сейчас никаких угроз жизни нет, и Сёма чувствует себя настолько нормально, насколько это возможно после встречи с гопниками, на которых он нарвался вчера. Хорошо, что все произошло возле его же дома, на каком-то из подъездов, и какая-то сердобольная бабулька с первого этажа мигом вызвала милицию. Те приехали как нельзя вовремя: когда массовая драка «все на одного» не переросла в драку с ножами и смертельным исходом. Нет, Семен, конечно, пытался сначала решить все мирно, дав требуемую зажигалку. Пытался и уйти по-хорошему. И когда драка началась, не сразу же позволил себя уложить. Да только что он мог сделать против пятерых, пусть и пьяных, отморозков? Правильно, ничего. Так что не смотря на ни на что, скрутить Семена они смогли, чтобы потом хорошенько избить, одновременно забирая и телефон, и снимая с руки часы, и крадя кошелек с цепочкой. Они не успели сориентироваться, когда подъехали органы правопорядка. Видимо, так увлеклись, что даже не заметили, не услышали ничего. В самый последний момент рванули с места. Но троих тем не менее поймали, а двух остальных их «товарищи» наверняка если еще не сдали, то сделают это. Но меня это волновало не сильно. Больше интересовало и беспокоило состояние Семена. Как себя чувствует, какие травмы?. Оказалось: трещина в ребре, многочисленные ушибы, сломанный нос, разбитые костяшки и губы. Хорошо хоть не было сотрясения, да и органы были целы. Я прямо выдохнула, когда Олька сказала об этом. На парах, после таких новостей, я сидела как на иголках. И думала. О том, что за пару дней, за такой мизерный срок, Семен стал достаточно близким мне человеком, раз его состояние вызвало во мне такие эмоции. Это удивляло. Ведь я всегда была уверена — чтобы человек стал «близким», нужно много времени, нужен долгий и медленный процесс узнавания. А тут получалось, что не всегда — так. Потому что за Семена я переживала, как за достаточно близкого мне человека. Поэтому все пары я-таки не высидела. Попросив Ольку меня прикрыть на последних двух, узнала палату Семена и поехала в больницу. И, честно говоря, я была совсем не готова встретить там кого бы то ни было. Тем более — высокую, стройную русоволосую женщину, лет пятидесяти, стильно одетой и выглядевшей весьма ухожено. Замерев в дверях, я раздумывала, заходить или нет, но поняв, что меня уже заметили «соседи» Семена, я чуть замявшись, все-таки зашла. — Здравствуйте. Женщина, которая явно была мамой Семена, и сам парень, тут же обернулись в мою сторону. И если дама просто кивнула, подумав, видимо, что я к кому-то другому, то Сема взгляд не отвел. Улыбнутся, правда, не смог, но глаза довольно, с ноткой удивления, сверкнули. — Привет, Жень. Мама, знакомься, это моя девушка — Евгения. А это, Женька, моя мама — Оксана Сергеевна, — сразу же выдал Сема. — Приятно познакомится, — вежливо кивнула. Оксана чуть прищурилась. — И мне приятно. Я мысленно вздохнула, уловив в голосе обратное. — И давно вы встречаетесь? — Нет, — за Семена ответила я, чувствуя себя предельно неловко. Обстановка, обстоятельства знакомства — все было не совсем подходящим… так что вся эта ситуация мне очень не нравилась. — Я так понимаю, это от вас мой сын возвращался. Она не спрашивала даже, утверждала. И теперь уже я точно уловила враждебность. Опять мысленно вздохнула, но ответить не успела, вмешался Семен: — Мама, прекрати. Да, я действительно возвращался после встречи с Женей, но то, что случилось — могло произойти в любой другой день. Я впервые увидела Семена таким серьезным, чуточку резким, но так, чтобы не задеть мать, а лишь заставить ее прийти в себя. Впрочем, уже в следующее мгновение, Сема ехидно добавил: — Женя, ты присаживайся, мама не кусается на самом деле. Сейчас она немного придет в себя, и будет вполне приветлива и дружелюбна. — Сёма! — мы с Оксаной это выговорили одновременно. И странным образом, после этого обстановка реально разрядилась. Мы переглянулись с женщиной, потом с легким укором глянули на парня. А затем Оксана чуть подвинулась, освобождая мне место, а я уже вполне искренне улыбнувшись ей, присела. — Ну вот, совсем другое дело, — хмыкнул Семен. — Слушай, что-то ты для тяжело больного, чересчур резвый, — покачала головой я. — А он с детства такой, — вставила Оксана Сергеевна. — На горшке и то усидеть долго не мог, резвый наш. — Мама!