Кир следовал за нами, но в дверях уже передал Тёмку мне обратно, а сам присоединился к мужчинам, что отправились на склад. Мне же выдали ключ и указали направление, отправив на самостоятельную экскурсию. Номер приятно удивил, мне выделили, по всей видимости, местный люкс, во всяком случае, отдельная спальня, гостиная и санузел, на этот факт очень намекали. Мебель, как и ремонт были, конечно, знававшие и лучшие времена, но мне ли придираться. Думать с чего такая щедрость обуяла и кого именно, не особо хотелось, не думаю, что это долго будет оставаться тайной. Кто-нибудь да спросит за доброту. Первый нагрянул Кир, неся разобранную на запчасти детскую кровать. Дальше шёл Николай, скрытый под ворохом матрасов и текстиля, а шествие замыкал комендант, гордо несущий поднос с графином и стопку полотенец. Сервис, однако. Комендант провел инструктаж, вроде воду тратить экономно, в розетки включать по одному прибору за раз, постель сдавать раз в неделю и отбыл, оставив меня в компании Николая и Кира, который снова принялся играть с Тёмкой. Повезло его внуку, хороший из Кира дед получился. — Раздевайся, — сухо сказал Николай, и у меня резко разбились все розовые очки. Вот и расплата пришла, вот так, не обращая внимания ни на сына, ни на Кира. Отбросив наволочку в сторону и не глядя на мужика, начала разоблачаться. Куртка, свитер, а стоило взяться за пряжку ремня, как меня остановил удивлённый возглас: — Ты чего творишь? — Сами же сказали раздеваться, про ваши порядки мне Кир немного успел рассказать, — продолжая теребить ремень, ответила я. — Дура, жарко тут, — отчего-то зло бросил Николай и отвернулся. И я ещё и дура? Совесть вообще есть? Но, свитер одевала с облегчением. Ну, не хотелось мне, чтобы меня вот так наспех, при свидетелях насиловали. Идеально, вообще бы без насилия, но это вообще утопия. — Системное оружие есть? — Не поворачиваясь больше, спросил Николай. — Есть, и пистолет есть, — достав глефу из инвентаря, с готовностью продемонстрировала оружие. — Неожиданно, обычно у девушек кинжалы, а тут копье, — хмыкнул он, разглядывая глефу. — Пойдёшь в охрану? Охрана это лучше, чем поломойка или постельная грелка очередного мерзкого гадёныша, вот только вопрос с Тёмой так и оставался открытым. — У нас есть детский сад, завтра увидишь, смены короткие, но пост в охране даст тебе свободу от притязаний, захочешь сама гарем заведешь, — хмыкнул он. Круто, чё уж тут. Вот только страшновато, хер его знает, что там с ребёнком будут делать, не думаю, что все такие сердобольные, слишком у баб лица злые были. — Подумай до завтра, вариантов ещё два, или кухня, но на целый день, или в шлюхи. Обрадовав перспективами, Николай смотал удочки и свалил восвояси. Как вообще за две недели вернулись рабы и гаремы? Откуда, блядь, это всё повылезало, на генном уровне было заложено? Ну ладно я, у меня особо и выбора нет, только и искать покровителя и то мерзко, хотя я бы предпочла добрую тетушку с ударом спецназовца, но остальные-то бабы куда смотрят? Что сами зомби убить не могут? Глупость же, смогла я, с мелким на руках, и они бы смогли. Страшно одной — скооперируйся с такой же жертвой шовинистов и вперёд мочить нечисть. Решение я приняла однозначное, охрана это шанс, и на раскачку и на определённую свободу, Тёмку бы как-то подстраховать. Знаю я эти женские коллективы, не в лицо, так исподволь всё равно нагадят. — Кир, не торопишься? — Заходя в спальню и с удивлением рассматривая собранную кровать, спросила у, по всей видимости, нового дедушки. — Нравится? — Гордо выпятив грудь, поинтересовался мужчина. — С юным помощником собирали. И правда, Тёма сидел и активно грыз какую-то деревянную рейку, но очевидно был доволен жизнью и занятием. — Нравится, спасибо большое, — тепло поблагодарила Кира. Жизнь скачет с такой скоростью, что механический бык задать не смог бы. Вчера ещё переживала, что пристрелит меня из мести, а сегодня вон, рассыпаюсь в благодарностях. — Ложитесь спать, я завтра останусь в пансионате, за Тёмкой присмотрю, кому надо напомню, что вас обижать не стоит, да и тебе освоиться помогу, а потом уже поеду дальше, — выходя, произнёс он, а я не выдержала и кинулась-таки ему на шею, и даже звонко в щеку чмокнула, вызвав приступ радости у сына. Глава 17 Впервые за несколько недель, мы спали мало того, что по отдельности, но и спокойно. Глупо, конечно, так расслабляться, но думаю, что даже в случае прорыва, я успела бы проснуться и собраться. И ворот, и дверей по дороге к нашему номеру слишком много, зомби же не диверсанты, нашумели бы так, что весь санаторий бы перебудили. А потом был душ. Да, быстрый и еле тёплый, но это всё не баня. Не надо топить печь, таскать воду, такая мелочь, по сути, относительно старой жизни, и такая роскошь в этой новой. А потом пришёл Кир с кучей бумаг и завтраком. Кофе, каша, бутерброд. Настоящий хлеб с сыром, разве не вершина блаженства? А когда я в два укуса съела предложенный бутерброд и только облизнулась, Кир смеясь, достал из инвентаря ещё два таких же. — Это райское блаженство, — закатывая глаза и поглощая хлеб, констатировала я. — Никогда хлеб не любила особо, ну хлеб и хлеб, не икра же, а оказывается ошибалась. Икра вон, в каждом магазине валяется, ешь не хочу, а без хлеба и не хочется. — В рационах хлеб выдают, но этот пекут здесь. — Круто, есть же люди с полезными навыками. — Кстати, о навыках, ты оказывается к охране приписана, — хмыкнул он, протягивая мне бумаги. — Не ожидал, но надеялся, всё лучше, чем рабыней быть. — Николай предложил, я не стала отказываться, — пожала плечами и одним глотком допила кофе, немного обжигая язык, и углубилась в документы. Вот зачем? Откуда такая бюрократия? Чёткое распределение групп по классам, командиры, замы. Даже отчёт и тот каждый день необходимо сдать по установленной форме. С одной стороны, резон в этом, несомненно, есть, но к чему настолько усложнять? Кто будет это всё разбирать? Невольно вспомнился Николай, сидевший в ночи над горой бумаг, уж не он ли этот великий деятель и инициатор? — Сильно, — ознакомившись с характеристиками отряда, в который меня распределили, выдала я. Реально, даже краткий психологический портрет прилагался. Мне достался отряд из четверых человек, всего второго уровня, и все четверо пехотинцы. Не удивительно, что трое моих напарников — мужики. Тут с женщинами в охране вообще туго, помимо меня ещё шестеро и это на почти пятьдесят человек. — Не понимаю, почему девушки отказываются от раскачки, — непроизвольно произнесла вслух, чем удивила Кира. — Так проще, придёт сильный мужик и решит все проблемы, разве не это мечта любой барышни? — Ты из какого века? Да даже если отбросить этот рафинированный подход к месту женщины под солнцем, то Система то, напомню тебе, не делит никого по гендерному принципу, — начала закипать я. — Всё, иди уже, устраивай революции, — сдался мужчина и подхватил готового уже к выходу Тёмку. Сначала сад, в который любезно вызвался проводить Кир. Идти было недалеко, собственно, только спуститься на первый этаж нашего же корпуса. Садом тут оказалась бывшая игровая комната, с добавленными несколькими номерами, ставшими спальней. Из подопечных дородной, активной женщины глубоко за пятьдесят, Тёма, предсказуемо оказался самым младшим. Возраст остальных детей варьировался от двух до восьми. Да и вообще их было не так уж и много. Девочка лет двух, двое мальчишек пяти лет, девочка шести и ещё двое школьников, класса второго, может и первого, но вполне уже взрослые дети, сосредоточенно что-то писавших в тетрадях, когда мы появились. — Ой, кто у нас тут такой бутузик? — Чуть ли не выхватила из рук Кира, женщина ребёнка. Артём улыбался и хохотал в ответ на воркование женщины, Кир по-доброму улыбался, а я старательно выкладывала бутылочки, баночки, одежку, подгузники, инструкции. — Мария Александровна я, — протянула мне женщина пухлую руку, а я автоматически отметила, что рука чистая, с короткими, аккуратно обработанными ногтями. — Не переживай, я детской медсестрой была, уж со смесью разберусь. Иди уж, воительница, до вечера не жду. Женщина говорила и выталкивала меня боком из комнаты, вот реально, чуть дверью перед носом не хлопнула. Я даже растерялась от такого произвола. — Не переживай, Маша гадостей не сделает, любого за детей порвёт, — разворачивая меня в другую сторону от двери, мягко сказал Кир, видимо разгадав причины моего охреневания. Даже вот не сомневаюсь, что она-то точно подлянки никому устраивать не будет, не тот типаж. Впервые за последнее время я шла одна, ну не одна, конечно, но без Тёмы и не переживала, что его там сожрут, пока я где-то прозябаю. Прикольное чувство, забытое со совсем этим пиздецом. Охрана тусовались у каптёрки на краю парка и очень недобро наблюдали за нашим приближением. Их тут по отдельному списку, что ли формируют? Воспитанных и благонравных — налево, а остальное быдло — в охрану? — Доброе утро, я Карина, и я ищу Богдана, Изю и Рамиса, — растянув улыбку так, что скулы об уши ударились, поприветствовала толпу хмурых мужиков. — Нахера? — А я ваша коллега, — продолжая сверкать зубами, продекламировала я. — А они мои напарники. Из толпы послышался женский хохот, на грани истерики, она там, в толпе уже захлебываться начала от радости и мужики немного посторонились, давая мне возможность рассмотреть девушку. Девушка сидела на корточках и утирала слёзы, а ещё пыталась что-то сказать, но я пока не могла уловить сути. — Говорит, Николаша им отомстил, — перевёл её сосед, чем озадачил меня ещё сильнее. Мужики в основном согласно кивали и одобрительно гудели, мне же никто вообще не собирался ничего объяснять. И так это меня взбесило, что я еле удержалась от того, чтобы не призвать глефу и на пальцах указать, кто тут не прав. — Эти трое, просто образцовые сексисты, ну и придурки заодно, — чуть совладав с истерикой, сказала девушка. Вот и как это понимать? Что я плохого сделала Николаю, что меня в такую компанию назначили? И главное ведь ни слова не было, про эту черту характеров, когда описание читала. — Ну и где эти жертвы комплексов? — Переводя взгляд от одного мужчины к другому, спросила у толпы. — А пересменка только через полчаса, их высочества, раньше и не появятся, — ответила мне девушка и протянула руку, когда окончательно успокоилась: — Марис. Руку я пожала, и с интересом рассмотрела собеседницу, что уже перестала утирать слёзы. Лет двадцати, плотненькая, невысокая, но так и лучилась энергией, как зайчик из рекламы батареек. Такую точно под плинтус рабства или гарема не запихнешь. — Если сильно плохо будет, иди к Николаше, пиши докладную, — и снова приступ заливистого смеха, который хочешь — не хочешь, а не поддержать, просто не получается. Да уж, писать докладные я умею, задолбаю крючкотвора его же оружием, если сильно напарники не понравятся. — Пойдём, расскажу порядки, всё равно время есть, — потянула меня Марис в сторону лавочки и я послушно потопала за ней, оставляя Кира в сугубо мужской компании.