— Я заехал на эту улицу случайно и не смог найти, где развернуться, — сказал я, убирая портсигар в карман. — Проедешь еще метров пятьдесят, увидишь границу кварталов и там развернешься, — вступил в разговор третий бандит, — И в следующий раз будь осторожен — в Син Сити много мест, в которые опасно для жизни попадать случайно. — Я из таких мест не вылажу, — хохотнул я, усаживаясь обратно за руль кабриолета. Попрощавшись с дружелюбными бандитами взмахом руки, я придавил педаль газа и через пятьдесят метров действительно увидел границу квартала, которую обозначали большая куча мусора, в которую был воткнут металлический щит с кривой надписью. Я остановился перед щитом и прочел сделанную от руки краской надпись на щите. Она гласила: «Белым и собакам вход запрещен». Сидящие в паре метров от границы кварталов парочка молодых негров с большим интересом наблюдали за мной. Один, с красной банданой на голове демонстративно прицелился в меня из пальца и «выстрелил». Я хмыкнул и полез из машины наружу. Подошел к границе кварталов и встал рядом со щитом, демонстративно не обращая внимания на темнокожую шпану. — Эй, гринго, ты приехал сюда отдать нам все твои бабки и тачку? — весело крикнул бандит, — Ну так иди сюда! Я ничего не ответил и воззвал к своей Силе. Зашипел плавящийся металл и щит с оскорбительной надписью развалился на три части. — Эй, ты охуел снежок? — заорал темнокожий бандит, — Ты че творишь?! — Я могу так же и голову тебе отрезать, гуталинчик, — сказал я ему широко улыбаясь, — Хочешь? — Хусейн, валим, это супер! — заорал второй негр, чья одежда состояла из темно-зеленых шорт и солнцезащитных очков. Парочка бандитов припустила прочь с такой скоростью, что наверняка побила все рекорды по спринту. Я сплюнул на грязный асфальт им вслед, сел в тачку и начал разворачиваться. Никого сегодня не убил и не покалечил, ограничился только вандализмом — прямо расту над собой. Хотя еще далеко не вечер, да уж. * * * Троица латиносов-бандитов стояли на границе между кварталами, и изучала разрезанный как будто автогеном щит. Потом тот, что с удовольствием пыхал черной сигариллой дал подзатыльник самому младшему: — Пепе, когда ты уже научишься разбираться, кому здесь можно грубить, а кому нельзя?! — Да откуда ж я знал, что этот гринго — супер? — потирая пострадавшую часть тела, спросил молодой бандит, — На нем не написано! — А это неважно, что на нем написано или надето, ты всегда смотри в глаза, — потыкал ботинком разрезанный щит третий бандит, — У этого гринго глаза матерого убийцы, для такого человека убить, что муху прихлопнуть. — Вчера парни из порта говорили, что на стоянку встал новый пиратский рейдер, половина команды которого суперы, — задумчиво сказал пожилой бандит, — Думаю, что этот хлыщ — босс новой банды. И эта банда расположилась где-то рядом с нами. — Надо предупредить капо, — кивнул третий бандит, — Этот пират не успел обосноваться, а уже успел наехать на черных. Уверен — скоро прольется много крови. — Если это будет кровь черномазых, я не возражаю, — воскликнул молодой Пепе, — мне этот щит уже полгода глаза мозолит! — Вот поэтому ты все еще фалькон, а этот гринго — босс, — хохотнул пожилой латинос аккуратно туша сигариллу и убирая окурок за ухо, — Ты полгода смотрел на этот щит и бесился, а он просто мимо проезжал и порезал его на куски. Ладно, идем отсюда, скоро здесь будет не протолкнуться от черных. По носу их щелкнули знатно — могут выместить обиду на нас. * * * — Босс, я пристроил нашу добычу, — сказал Антонио, вернувшийся из города, — И еще я нашел медика, как ты хотел. Она в машине, разговаривать будешь? Я оторвался от увлекательного зрелища, как похмельные пираты тихо матюкаясь сооружают из мешков с песком пулеметное гнездо над воротами базы и повернулся к своему квартирмейстеру: — Она? Я думал, что моряки не любят женщин на борту? Ну, типа приносят несчастье и все такое… — Глупости это все, — вздохнул Антонио, утирая пот со лба грязным платком, — Баба на борту это плохо не потому, что плохая примета, а потому что она обязательно начнет вертеть хвостом и пудрить мозги парням. Такая у них всех сучья натура и ничего с эти не поделаешь. Но я рассудил, что раз уж ты уже притащил к нам одну бабу, то от второй вреда сильно больше не будет. Да и других кандидатур как-то не нашлось, нас здесь не знают и в очередь на трудоустройство не встают. — А, ну тогда веди своего медика на собеседование ко мне в кабинет, — хмыкнул я, — Ты прав — не в нашем положении перебирать. Антонио кивнул и пошел, тяжело отдуваясь, потея и ежеминутно утирая пот, к микроавтобусу, на котором уезжал вчера в город. Эта дамочка меня насторожила сразу, как только вошла. Высокая, ниже меня сантиметров на пять. Бесформенная хламида на пару размеров скрывала фигуру, но судя по тому, как легко и грациозно она двигалась, там было все в порядке. На голове какая-то странная повязка, закрывающая волосы — зачем? Очень красивое симметричное лицо, маленький аккуратный носик, пухлые чувственные губы, нереально большие голубые глаза. Это медик или ожившая картинка с рисованного порножурнала? А больше всего меня насторожила реакция Шороха на эту деваху. Впервые я услышал, как бормотание моей шизофрении стало восхищенно-одобрительным. Исключая вероятность, что демону в моей голове нравятся высокие светловолосые и голубоглазые девушки, остается только один вариант — под этой красивой оберткой скрывается первостатейная мразь и убийца. Просто потому, что Шорох любит только один вид развлечения — насилие и разрушение в любых формах, но желательно в наиболее кровавом варианте. Девушку звали Алексис, медицинского образования она не имела, но утверждала, что имеет опыт работы с колото-резаными а так же пулевыми и осколочными ранами, с переломами костей, закрытыми и открытыми, с ушибами, травмами от тупых предметов… Я слушал низкий грудной голос девушки, кивая и поддакивая. И когда та перечислила все что умеет, сказал: — А теперь сними повязку с головы! Алексис стрельнула в меня своими голубыми глазами так, что рука сама потянулась за пистолетом, посмотрела на Антонио, что попивал холодную колу, сидя на стуле за большим столом и сказала: — Догадался, да? Ну, хорошо, смотри! — и медленно сняла повязку с головы. Антонио подавился колой, закашлялся и выругался. Я встал, похлопал толстяка по спине и спросил: — Ты репликант, генетически измененный человек, я все правильно понял? — По-моему это очевидно, — тряхнула неровно подрезанной гривой светлых волос, из которых торчали треугольные «кошачьи» уши, Алексис, — Я происхожу из генетической линии XLYDZ-три-пять-восемь, подвид «Бакэнэко». Но это не совсем не значит, что я гожусь только для любовных утех! Я человек, пусть даже генетически измененный и родившийся в пробирке! И я хороший медик и могу быть вам очень полезна! — Да, но когда за тобой придет твой хозяин, нам с ним за тебя воевать придется! — брызгая слюной, заорал Антонио, — Maldita sea, если бы я сразу про это знал, тебя бы здесь не было! — Да не ори ты так, — поморщился я, — Алексис, скажи, ты сбежала от хозяина? — Да, он жестоко обращался со мной, — подпустила слезы в голос кошкодевушка, сбрасывая с плеча свою хламиду и обнажая ключицу со шрамом, — Он был плохой человек, садист, бил меня плетью и тростью. Я очень боялась за свою жизнь! — Какой интересный шрам, — воскликнул я, подходя к Алексис и скалясь дебильной ухмылкой озабоченного идиота. Девушка приосанилась и призывно мне улыбнулась, край ее балахона сполз еще ниже, обнажая часть груди. — Вот только он не от плети и трости а от пули, — закончил я фразу быстро извлекая из кобуры пистолет и приставив его к груди девушки, — И сдается мне, Алексис, что ты нам лапшу на уши вешаешь! Как думаешь, может быть мне стоит сделать рядом с этим шрамом еще один, для симметрии? Стоп-стоп, а вот это лучше не трогай! Я вытянул из-за пояса хламиды короткий изогнутый нож и откинул в сторону. — А теперь расскажи нам свою настоящую историю вместо той лапши что заготовила! И если я поймаю тебя на лжи, то вышибу мозги нахрен! — Эндрю, это же ходячая проблема! — возмутился мой квартирмейстер, — Давай просто выпнем ее отсюда? — Нам нужен медик! У тебя есть другая кандидатура? Вот и помолчи тогда, тем более что ты сам ее сюда привез. Алексис глубоко вздохнула и начала рассказ. Она оказалась не просто постельной куклой, а репликантом-телохранителем, предназначенным для защиты хозяина в любой ситуации. Никто не ожидает, что под коротким платьем кошкодевочки у которых был устойчивый имидж постельных игрушек, может быть спрятан арсенал ножей или пистолет. Навыки полевой медицины она получила вместе с боевыми — телохранитель обязан удержать раненого хозяина до подхода квалифицированной медицинской помощи. Ее продали сразу после окончания формирования организма три года назад китайскому дельцу, промышлявшему контрабандой в Юго-Восточной Азии. И все эти три года девушка служила ему верой и правдой в постели и не только, пока около трех месяцев назад, ее хозяина не застрелили в Гонконге киллеры из китайской Триады. Алексис получила три пули, защищая хозяина, и убила двоих противников, но после смерти хозяина была вынуждена бежать, спасая свою жизнь. На последние деньги девушка купила билеты на Карибы и больше месяца провела на городском дне, зализывая свои раны, благо, что у репликанта они заживают гораздо быстрее, чем у обычного человека. Ну а когда встала на ноги начала искать работу. В основном ей предлагали только места содержанки или просто шлюхи в борделе, и Алексис уже совсем отчаялась и потратила последние деньги, когда она узнала, что кто-то ищет полевого медика. Так она оказалась у нас на базе. — Складно поет, — хекнул Антонио, — Что думаешь, Эндрю? Я вздохнул и откинулся на стуле, уставившись в потолок. История казалась вполне правдоподобной, но меня беспокоило поведение Шороха. Он же на эту девку натурально запал! А учитывая его вкусы… С другой стороны я тоже ходил у него в фаворитах. Черт знает что не так с этой девчонкой, но медик нам нужен здесь и сейчас. С такой «веселой» жизнью медицинская помощь может понадобится мне самому в любой момент. Ну а пристрелить ее в случае чего никогда будет не поздно. — Ладно, ты принята, — сказал я кошкодевушке, — До первой серьезной раны будешь ходить на испытательном сроке — хочу посмотреть, что ты умеешь! Напиши список лекарственных средств и инструментов что тебе нужны — мы все закупим. — Спасибо-спасибо-спасибо! Вы не пожалеете! — прижала к груди ладошки Алексис. Ее ушки забавно встали торчком, и я подумал, что генные хирурги знают свое дело — девяносто девять процентов мужиков уже растаяло бы при виде такой милоты. — Получать будешь одну долю от добычи, как рядовой член экипажа — это на испытательном сроке. И полторы доли, когда подтвердишь свою квалификацию, — добавил я. Девушка кивнула и выразительно улыбнулась — будто солнышко проглянуло. Я вздохнул, напомнил себе, что эта милашка вполне может оказаться детоубийцей-каннибалом, подошел к Алексис и взял ее за подбородок — девушка призывно приоткрыла пухлые губы, скромно потупив глаза. Я приблизил свои губы к ее, но вместо поцелуя прошептал: — Если ты попробуешь меня предать, я выжгу нахер твои голубые глазки, прибью твои уши гвоздями к черепу, оторву руки и ноги и выброшу за борт в спасательном жилете, на корм акулам. Ты меня поняла? Вопреки моим ожиданиям, кошкодевочка ничуточки не испугалась, а скорее наоборот — ее глаза заблестели еще больше и она тихо прошептала: — Я все поняла, босс! И облизнула губы, как будто я ей пломбир пообещал. Пиздец, эта девка ушастая точно ебанутая на всю голову! Глава 6 После установки станкового пулемета в импровизированное укрепленное гнездо над воротами я вошел в раж и погнал вялых, похмельных пиратов на крышу основного здания базы, сооружать огневую позицию для спаренной зенитной пушки что мы сняли с бака «Баррозо». И пусть у нее стволы были расстреляны в ноль, но по близким целям она должна была попасть. Да и психологический фактор нельзя было сбрасывать со счетов — какой идиот полезет на столь укрепленную базу? Только хорошо вооруженный идиот.