— Это же капитан Блад с Баррозо, — разочарованно сказал один из пиратов, — Айда в тот сарай заглянем, там вроде еще никто не шарился! И с гоготом и руганью гоп-компания устремилась мародерствовать дальше. Я фыркнул им в след и поковылял дальше, отметив, что ушастая старается не отставать ни на шаг. Еще и нога разболелась, похоже, не только ребрами приложился во время взрыва. Когда мы перебрались через небольшую речушку по раздолбанному пулями и осколками мостику, я увидел что-то вроде овечьего загона, огороженного колючей проволокой, в котором понуро сидело с полдюжины человек. У многих были свежие раны. Ацтеки?! — На кой черт вы пленных брали? — поинтересовался я у Диего, который обнаружился возле загона, в компании десятка своих ухорезов, — Выкуп с ацтеков хотите потребовать? Это же не война, женевские конвенции можно не соблюдать! — Это ты у своих ухарей спроси, их рук дело! — хохотнул пиратский капитан жующий жвачку, — Мои пацаны пленных не берут! В таких делах чем меньше свидетелей, тем лучше! — Скажи-ка мне, Диего, как так получилось, что у ацтеков оказалось на одну пушку больше, чем нам сказали? — задал вопрос, который мучил меня последние полчаса. — Да я удивлен, что всего одна, а не две! Или не десять! — сплюнул пират, — Ты кому решил поверить, пацан?! Наркобарыге?! Ха-ха, ну и дурак! Я даже не нашелся что возразить — действительно дурак, доверился схеме Альвереса, и чуть было не отправился на дно, в компании с двумя десятками людей, что мне доверились. Я кивнул Диего и похромал дальше. Вот и барак с зеленой крышей. Возле входа топчутся парни с экипажа Баррозо, лица у всех мрачные и ожесточенные. Что происходит? Пока я плелся к входу в барак, меня легко обогнала Алексис и ужом ввинтилась в толпу. Я поднялся на крыльцо, морщась от боли в ребрах, прошел в барак и замер. Это был рабский загон. В маленьких клетушках сидели, лежали и стояли дети возрастом от двух до десяти лет. Вдоль грубо сваренных решеток тянулось большое пластиковое корыто, в котором плескалась мутноватая вода. Так и хотелось назвать это корыто «поилкой». Все понятно, Ацтеки промышляли торговлей детьми. В наше время, когда девяносто процентов населения планеты бесплодно, дети стали очень выгодным товаром, симпатичный малыш мог стоить до сотни тысяч долларов. И зачастую их продавали сами же родители, которые хотели своим чадам лучшей жизни — покупали-то их обеспеченные обыватели благополучных стран, чтоб вырастить как своих. Или бордели для извращенцев — бывало и такое, но тут уж как повезет. Я растолкал пиратов, столпившихся вокруг источника всхлипов, что слышал по рации и замер. В центре барака сидел Джим, снявший свой шлем, и держал на руках окровавленного ребенка. — Джим, отпусти его, он мертв, — ласково, но твердо сказала Алексис, — Ему уже не поможешь, ты слышишь меня? Джим! Темнокожий здоровяк поднял голову и завыл как дикий зверь. Народ отшатнулся в стороны — неадекватный супер это страшно, я теперь знаю. Алексис поджала губы, достала из своего чемоданчика упаковку антишокового и вкатила Джиму в плечо сразу две дозы. Темнокожий супер тяжело вздохнул, его руки медленно опустились, отпуская детское тело на пол, изо рта потекла слюна — вырубился здоровяк. — Эрик, помоги довести его до корабля, — распорядилась ушастая, пытаясь поднять супера с пола, — Ну, чего стоишь столбом?! Я одна этого быка что-ли потащу? После этих слов пираты задвигались и кинулись помогать кошкодевочке, а я подошел и осмотрел ребенка. Мальчик, лет пяти. Хрен знает, откуда прилетела смерть — может из пулемета пиратов, что поливали берег как брандспойтом, может пуля из автомата ацтека, а может и картечина из дробовика Джима пробила худенькое тельце и улетела дальше, оборвав, только начавшуюся жизнь. Сссука. А может это быть осколок от снаряда рейлгана?! Да запросто! Я поднял взгляд и обнаружил, что вокруг меня плавает кровавый туман. Сердце бухало в груди, кулаки сжались так, что ногти побелели. Кажется, я знаю, кто сейчас мне за все ответит! Заткнись, Шорох, замолчи сука! Из детского барака я вышел, вбивая пятки в землю, и направился к загону для пленных, подобрав по пути валяющееся на земле мачете. Пираты поспешно отступали с моего пути. Я вошел в загородку, за волосы поднял голову пленному ацтеку, с наспех перевязанной рукой и торсом. Молодой совсем парень с жидкими усиками под носом испуганно залепетал что-то, но я его не слушал — срубил голову с плеч тремя остервенелыми ударами. Фонтан крови ударил вверх, заливая меня с ног до головы. Все остальные пленные отчаянно завопили в голос и кинулись в противоположный конец загородки. — Да что вы все орете как трусливые бабы? — недобро ухмыляясь, спросил я, наступая, — Молча надо умирать, с достоинством! — Давай, Эндрю, прикончи этих трусливых шакалов! — послышался голос Диего, но я его проигнорировал, потому что один из пленных набрался-таки храбрости и бросился на меня с камнем в руках. Его я прикончил просто и незатейливо — отрубил руку с камнем, потом разрубил голову, но неудачно — мачете застряло в черепе. Оставшиеся трое ацтеков поняли, что пощады не будет, и бросились на меня все разом кто с чем. Я ругнулся и обратился к своей силе — всех троих связала цепная молния, на землю упали дымящиеся трупы. И сразу после убийства кровавая пелена упала с глаз, меня попустило. Шорох умиротворенно и даже ласково бормотал мне что-то на своем тарабарском языке. Вокруг загона стояли и глазели на бесплатное кровавое зрелище десятка два пиратов, в том числе и несколько человек с Баррозо, среди которых я с удивлением увидел Эвелин. Глаза девушки горели, губа прикушена, кровавое зрелище ее возбудило. Еще одна маньячка на мою голову! — Ну и жаден же ты до крови, Эндрю! — покачал головой Диего, облокотившийся на край проволочного ограждения, — А башка эта тебе зачем? Я обнаружил, что все еще держу в руках голову первой жертвы. Отбросив в сторону окровавленный тесак, я подошел к Диего и насадил отрубленную голову на вертикальный прут арматуры из ограждения: — Да вот думаю начать головы коллекционировать, — сообщил я пирату, — Повешу на стену, буду любоваться вечерами! Красота! — Ну, ты и псих, hermano, таких психов еще поискать, — хмыкнул Диего, — Ты мне одно скажи — нахер склад в щепки разнес?! Там же весь товар был сложен! — Не понял, ты о чем? Мясник пустился в объяснения. Пираты, захватившие базу двадцать минут назад уже успели навести в ней тщательный шмон на предмет добычи — уважаю, настоящие профессионалы ножа и топора — и обнаружили, что все наркотики, подготовленные к отправке в САСШ ацтеки складировали в большом складе в центре базы. В том самом, который я разнес выстрелом из рейлгана. На этом складе еще и пожар начался, так что часть товара раздавили упавшие крыша и стропила, часть сгорела. Может еще получится какую-то часть дури из-под обломков склада вытащить, но это будет доля малая от общего объема в несколько тонн. Когда я понял, какая куча бабла пролетело мимо карманов этих хитрожопых мудаков, настроение мое резко улучшилось. Мы, конечно, тоже в пролете, но у меня есть целехонький кораблик, который сам по себе главный приз. Видимо мое удовлетворение так отчетливо отразилось на моей физиономии, что Диего прервался на полуслове и нахмурился. — Да это же я с испугу палить начал направо и налево, — издевательски ухмыльнулся я ему, — Старших, опытных товарищей рядом не было, подсказать-то некому было! Среди пиратов, столпившихся вокруг нас, послышались смешки, все отлично поняли, на что я намекаю. Диего тоже понял, потому что побагровел и оскалился как пес: — Ты что, bastardo, намекаешь, что я за твоей спиной спрятался?! — раненым быком заревел пират, рука которого сползла на здоровенный тесак, висящий на поясе, — Типа я трус?! — Ну, что-ты, что ты — ни на что я не намекаю! — фыркнул я, — Я тебе, блядь, прямым текстом это говорю! Где ты был гамадрил татуированный, когда меня гвоздили из каждого ствола на этой сраной базе?! И как после этого у тебя ебальник открылся упрекнуть меня, что я что-то здесь не то разнес?! — А ну тихо, успокоились здесь все! — рявкнул подошедший Микки, — Как вы оба два меня задрали вы не представляете — ни дня без свары! Да черт с ней с наркотой — что сгорело, то сгорело! Базу мы просто отлично взяли — для такого сложного штурма потери минимальные, так давайте не станем множить трупы братвы! — Босс, мы часть товара вытащили, не все сгорело, — вступил в разговор колоритный пират с голым торсом, обмотанный пулеметными лентами. Килограмм двести уже откопали! — О, миллион долларов, ну хоть что-то, — сразу подобрел Диего, — И я не виноват, что этот русский постоянно нарывается — видно мало ему носа сломанного! — Все я сказал — хватит задираться! — глаза Микки опасно сузились, рука легла на кобуру пистолета, — Вы мне еще драку между командами спровоцируйте! Диего, я только что видел, как твои бойцы что-то не поделили на севере возле автопарка — иди, утихомирь! Эндрю, а ты двигай в речку и рожу хотя бы от крови отмой — как со скотобойни вылез! Я пожал плечами и побрел к речке умываться. Продолжать свару желания не было никакого — свою дозу адреналина я на штурме получил, да еще пар на ацтеках выпустил. Так что собачился я с Диего больше из принципа. Ну, типа так исторически повелось. Как оказалось, прохладная водичка горной речки отлично отмывает кровь. Я забрался в воду по пояс, смывая с себя кровавые сгустки и лениво размышляя о том, что день прошел плодотворно. Ни разу сегодня не лажанул, отстрелялся на пять баллов, сохранил экипаж, и корабль новый захватил. Под конец правда чуть не сорвался в приступ ярости. Но тут ничего не попишешь, как говорил мой психиатр Петр Ильич Вовакин: «Твоя психика знает только один ответ на психотравмирующую ситуацию, это агрессия». Но ведь я удержался, не свалился в состояние берсерка, нашел на кого выплеснуть свою ярость. Пленных ацтеков не жалко, их бы все равно кончили, в таких войнах пленных не берут, а если берут, то только чтоб убить как можно более жестоко. Расту над собой, однако! Раньше я был психопат с воображаемым другом в башке и убийственными припадками ярости, теперь просто психопат-убийца с воображаемым другом. Для кого как, а для меня нехилый прогресс. Осталось понять, как гасить выплески ярости без массовой резни и буду совсем как человек. Хотя бы внешне, так-то я отлично понимаю, что человека, убившего пятерых людей только чтоб успокоиться нормальным назвать сложно. Смыв кровь с лица и рук, я махнул рукой на безнадежно испачканную куртку и побрел обратно к Баррозо. Нога опять разболелась, в подреберье стреляло болью — а ведь когда прыгал с мачете по загону, ничего не болело! Кое-как дохромав до Баррозо я облегченно уселся на пирс, закурил и обратил внимание на Баррозо, что раненым китом лежал на мелководье. А нехило ацтеки мне кораблик подрихтовали! Снаряд прошел через правую скулу в носовой кубрик и там разорвался, проделав в борту огромную рваную дыру длинной метра два, из которой торчали какие-то трубки, рваные куски внутренней обшивки, и вроде даже дымок до сих пор выходил. Повезло нам всем, конечно, безмерно — если бы этот снаряд угодил метров на десять дальше, меня бы здесь не стояло. Точнее не сидело. На борту Баррозо тем временем царила деловая суета — на борт закинули наспех сколоченные мостки, по которым народ как муравьи таскали всякое барахло в мой новый корабль. Молодец Антонио, пока я там на берегу развлекался, головы ацтекам рубил, делами озаботился! Повезло мне с квартирмейстером, чего уж говорить. Плюс один балл моему суке-менеджеру. Какая, там, интересно общая сумма набежала? Минус сто? Теперь будет минус девяносто девять! Ха-ха. Глава 12 Докурив, я поднялся на ноги и поковылял на борт Рум Раннера — знакомиться с приобретением. Ну что я могу сказать? Шикарно живут господа наркоторговцы! Никакого сравнения со старичком Баррозо — места больше, каюты большие и комфортабельные, отделаны дорогими сортами дерева и латунью. В каждой каюте был отдельный душ, но этого еще не все — на борту даже небольшой бассейн нашелся! На таком корабле не наркоту надо было возить, а фотомоделей по курортам катать! Хотя, возможно, ацтеки и катали — как-то они должны оттягиваться в перерывах между торговлей дурью и отрезанием голов конкурентов? Переезд на Рум Раннер подзатянулся до вечера — обжились парни на Баррозо, вещей накопили. К тому же половина команды получила ранения той или иной степени тяжести и в процессе участия не принимала. Мой персональный переезд закончился переносом в новую каюту небольшой сумки с костюмом, пистолетом и коммуникатором — не удается мне шмотками обрасти, с таким-то образом жизни перекати-поля. Когда я поднялся с вещами на борт Раннера, мне попался озабоченный чем-то Антонио. — Ну что, дружище, как тебе кораблик? — спросил я, — Выглядит покруче, чем Баррозо. Антонио вздохнул и сказал: — Выглядит Раннер отлично, тут спору нет! По скорости, я уверен, нашего старичка сделает как стоячего… — Ну и что тогда тебе не нравится? — Корабль максимально заточен на скорость! Корпус сделан из легких сплавов и полимеров, брони вообще никакой — контрабандист вышел отличный, а вот как пиратский рейдер, боюсь, будет плох. Да его очередь пулемета прошьет насквозь — от борта до борта! — Прибудем в Син Сити и отдадим корабль на бронирование, — пожал плечами я, — Все решаемо, когда есть бабки! Даже если потеряем в скорости, ничего страшного, безопасность важнее. — Ну, если только так! Правда денег понадобится изрядно! Что там с добычей, кстати? Много захватили? — Так вся добыча фьють — сгорела к херам, — рассмеялся я, — Я же из рейлгана разнес склад с наркотой в щепки — видел бы ты, как Диего ярился! От его рожи можно было прикуривать, ха-ха. Но толстяк мой смех не поддержал, наоборот скривился, как будто клюквы наелся: — Эндрю, ты как маленький — все разнес к чертям и радуешься. Вот только на какие шиши тогда мы будем Раннера бронировать?! — Попробую Виктора на бабло раскрутить, — пожал плечами я, — Недавно проговорился, что это он нам негодный корабль купил! Зуб даю — половину бабла откатил в свой карман! Вот и пусть теперь башляет. — На этого pendejo где сядешь, там и слезешь, — пробормотал Антонио, — Эндрю, ты мне еще одно скажи — когда уже свалим отсюда? Неуютно мне здесь на куче трупов сидеть! — А как сюда барыги из Нуэстра Фамилия соизволят заявиться, так сдадим им базу и пойдем обратно в Син Сити. Вроде как завтра с утра должны приплыть. — Говно плавает, а моряки ходят, — буркнул недовольно толстяк. — Альварес это именно та субстанция, что приплывет, — рассмеялся я. * * * К вечеру, когда уже все порядком подзатрахались, к Раннеру неожиданно явилась целая делегация от команд Мизекордии и Дабл Трабл. Вперед выступил громила с красной пропитой рожей, завернувшийся зачем-то в черный флаг. — Эй, там, на борту! Капитан Эндрю Блад, выходи, разговор есть! — Я Эндрю Блад, — неприветливо отозвался я, даже не подумав встать с фальшборта Раннера, с которого наблюдал за демонтажем рейлгана с палубы Баррозо, — Говори, что хотел, и вали на все четыре стороны!