— Этот урод вырубил меня, — задумчиво сказал он. — А поругались мы совсем из-за пустяка. Из-за того, можно или нельзя ставить сумку на вот эту скамейку. Разве так можно с людьми? Не знаю, как можно, но бдительность надо сохранять везде и всегда. В этом суть воинского искусства. Нельзя, чтобы тебя шастали врасплох. Я не стал этого говорить. Парень не маленький. Должен знать, что к чему. Вместо этого протянул руку. — Меня зовут Витя. Я из СССР. Парень перестал тереть скулу. Пожал мою руку. — А я Раду, — он разговаривал на русском с сильным акцентом. — Спасибо, что остановил эту гориллу. Мы быстро переоделись и вышли всей группой. Тем более, что времени уже осталось мало. Вернулись обратно в зал и помощник организаторов снова встретил нас с улыбкой. Щепкин подошел, стуча по запястью. — Где вы ходите? Уже все скоро начнутся. Давайте, быстрее. На арену. Мы заторопились. Церемония проходила торжественно. Все команды выстроились в центре зала. Прозвучало приветствие от Жака Делькура, главы Всемирной федерации карате. Потом от Кониси Тояма, главы Федерации Всеяпонских организаций карате. Это уже официальное представительство Японии. Назвали судей. Затем началась церемония открытия. Ничего нового я не увидел. Показательные выступления. Ката и прыжки в воздухе. С криками «Киай!» Так, тут не на что смотреть. Вместо этого я расфокусировал зрение. Стоял на месте. Смотрел вперед. Но на самом деле ничего не видел. Настроился на победу. Хотя, что-то мешало. Как будто муха жужжала над ухом. Иногда присаживалась. На нос. Или на щеку. Мешала сконцентрироваться. Хотя, откуда здесь муха? В апреле? Ладно. Я все равно держал себя. Медленно считал вдохи-выдохи. И за счет этого медитировал. — Вон он, тот придурок, — сказал голос справа. Кто-то толкнул меня бок. Концентрация нарушилась. Я моргнул. Сфокусировал зрение. Огляделся. Рядом стоял Ромов. Претендент в легком весе. Он указывал вправо. О, точно. Там, среди команды Бразилии, стоял мой сегодняшний противник. Пристально глядел на меня. — Его зовут Рикардо Коста, — продолжал Ромов. — Ишь, какой хмурый. Он один из лучших каратистов Бразилии. Я разговаривал с немцами. Про него. Очень сильный. И очень жестокий. Дерется в полную силу. Не отступает. Ага, теперь понятно. Бразильцы хорошие противники. У них много эмигрантов из Японии. Которые научили боевым искусствам. Скоро начнется расцвет джиу-джитсу. — Он сейчас на мне дыру просверлит, — сказал я. Вот оно что. Недаром я чувствовал его взгляд. Во время медитации. — Ничего, на татами решим. Кто лучше. Ромов кивнул. А я глядел на бразильца. Но потом увидел строгий взгляд Щепкина. И перестал болтать. Торжественная часть закончилась. Команды сошли с татами. Теперь начались ката. Я в них не выступал. Меня решили не выпускать. Руководитель делегации Филатов сказал, что я как слон в посудной лавке. Сейчас мы перемешались. Между собой. Все команды. Так, здесь слишком много народу. Я пойду подальше. К зрительским скамьям. Посижу там. Как старичок. Но на выходе столкнулся с одним каратистом. Неподалеку от ворот. Вернее, с каратисткой. Это оказалась девушка. С длинными волосами, собранными в узел. И темными очками на макушке. Блестящие карие глаза. Тонкий носик. Пара веснушек на щечках. Алые губы, напоминающие сердечко. Она похожа на Ализе. Или Милен Фармер. Только с черными волосами и глазами. С Девушка что-то сердито сказала по-французски. Ну да, понятно. Ругается, что толкнул. Я извинился по-английски. Девушка посмотрела с интересом. Мы подошли ко входу. Девушка купила бутылку воды. Не смогла открыть крышку. Протянула мне. Так, интересно. Я открыл бутылочку. Вернул девушке. Смотреть, как она улыбается, одно удовольствие. — Вы откуда? Из Англии? — спросила девушка по-английски. С акцентом. Я покачал головой. — Из СССР. Девушка отпила воды. — Из Советского Союза? Как интересно. Никогда не общалась с вашими. Мы познакомились. Ее звали Эмили. — О, у меня кузена зовут Виктор, — она сделала ударение на последнем слоге. — Он тоже здесь. Сейчас. Я вежливо улыбнулся. — Тоже выступает? В каком весе? Эмили улыбнулась. Она вообще часто улыбалась. И это ей шло. — Нет, он зритель. Он слишком толстый. Чтобы выступать. У него одышка. Мы вышли из зала. Прошлись по коридору. Тут полно зрителей. Все смотрели на нас. Некоторые фотографировали. — А вы сами? — спросил я на ходу. — Выступаете? Девушка покачала головой. — Нет. К сожалению, мало участниц. Не хватает девушек. А так я бы хотела. Я тоже с черным поясом. Да, точно. — Он идет вашим глазам. Эмили улыбнулась. Опять. — Спасибо. А когда ваша очередь? И еще. У вас есть девушка в СССР? Вот дерьмище. Я не успел ответить. Кто-то схватил меня сзади. Оказалось, это опять Ромов. — Эй, Витя, пойдем. Твоя очередь. Выступать. Не понял. Я посмотрел на парня. Тот мне по плечо ростом. Голова вихрастая. Уши торчат в разные стороны. — В смысле? Уже началось кумитэ? Ромов покачал головой. — Нет. Ты участвуешь в ката. Филатов поменял команду. В самый последний момент. Резников ногу повредил. Придется тебе. Вот зараза. Я объяснил Эмили, в чем дело. Договорился поболтать потом. И побежал обратно. Щепкин высматривал меня в толпе. — Куда ты запропастился? Тебя все заждались. Сейчас выход. Быстро затолкал меня. К другим нашим каратекам. Не дал возразить. Я стоял самый последний. Когда объявили нашу команду, вышел вместе со всеми на татами. Ладно, придется выступить. Прошло не очень. Ката я знаю. Но всегда исполнял для себя. Индивидуально. В группе получается плохо. Не попадаю в такт. Отстаю или, наоборот, спешу. Пока делал, видел, как Щепкин схватился за голову. Да и Филатов хмуро кусал губы. Ну, что поделать. Нечего коней менять. На переправе. Когда спустился, посмотрел на оценки судей. Три балла. Из десяти. Одни из самых низких. Так поставили почти все судьи. А один из Испании вообще влепил один балл. Вот урод. — Лучше бы ты не выходил — сказал мне Филатов.