Между прочим, многие участники тут тоже пришли с поддержкой. Как и я, уже создали свои школы. И поэтому за них тоже болели. Я оглядел зал. Оказывается, я неправ. Народу уже немало набралось. Постепенно подходили все новые и новые люди. Участники и зрители. Вскоре все скамейки уже заполнены. Начало прошло довольно обыденно. Сначала выступил мужик из Спорткомитета. Яков Геннадьевич, забыл его фамилию. Потом пару слов сказал Образцов. За ним еще один из наших активистов. И все. На этом первая часть закончилась. И сразу начались кумитэ. Без ката и тамэсивари. Предполагалось, что участники и так отлично могут показать себя в ката и уничтожении дощечек. Я отошел в сторону, чтобы размяться. Тщательно отработал каждую мышцу. На дворе холодно. Сейчас предстоят жесткие замесы. Не хватало еще получить случайную травму. Из-за неразогретой мышцы. Потом вернулся посмотреть на выступления соперников. Особенно в своей весовой группе. Все сразу работали сильно и жестко. Безжалостно. Не каждый день выдается возможность поехать в Париж на чемпионат мира. Вскоре вызвали и меня. Участников не так уж и много. Через пару часов все закончится. И выявятся счастливчики из претендентов. Я вышел на татами. Противник незнакомый. Приехал из Воронежа, попытать удачи. Как-то и до окраин докатились эти слухи об отборочном турнире. И тоже ломанулись сюда. Так, кто у нас тут? Тоже черный пояс, мужик лет тридцати, черноглазый и смуглый, высокий и плотный. Прыгал на месте, неотрывно смотрел на меня. Как будто хотел разорвать на месте. Быстрый анализ пока ничего не дал. Хотя стоп, видно, что костяшки пальцев у него совсем не сбитые. Обычные, не деформированные. Возможно, больше работает ногами. Ну хорошо, сейчас проверим. Мы поклонились, как полагается. — Хаджиме! — крикнул рефери. Ну, понеслась. Я выставил руки перед собой. И чуть выше, для защиты лица. Пошел вперед. Но противник удивил. Рванул на меня со всей дури. И сразу ударил ногой в голову. С разворота. Получилось неплохо, но я успел увернуться. Резко отклонил тело назад. Нога пролетела надо мной. Только я выпрямился, как противник продолжил нападение. Снова удар, опять ногой. Но вместо того, чтобы атаковать другой ногой и не терять темп атаки, он опустил свою ногу и ударил ею снова. Это дало мне время для подготовки. Нога соперника пошла по дуге в мой бок. Маваши гери. Ну зачем так тратить удары? Я уже готов к атаке. Просто поднял руку. Отбил удар предплечьем. Противник чуток запнулся. Опустил ногу, хотел опять атаковать. Снова ногой. На этот раз уже другой, левой. И снова маваши гери, только уже с другой стороны. Не понимаю, зачем так драться? Наносить удары хаотично, без плана и цели? Быстро и лихорадочно. Как ты заработал черный пояс, дружище? Я не стал отбивать этот удар. У меня как раз появилось «окно возможности» для контратаки. Маленькое такое оконце. Форточка. Всего на пару секунд. Пока противник бил, он слишком раскрылся. Живот почти свободен. Грех не воспользоваться. Поэтому я чуть сместился вперед. Одновременно уходя с линии его атаки. И воткнул в корпус соперника правую пятку. Как обычно, мае гери. Не со всей силы, но и не легкий. Хороший крепкий удар. Для проверки на прочность. Соперник отлетел назад. Он как раз поднял ногу, чуток даже успел задеть меня. Но мой удар отбросил его. Свалился на маты. Тут же вскочил, потирая ребра. Мои болельщики радостно закричали. Свистели и махали руками. Соперник поднялся. Мы снова поклонились друг другу. — Хаджиме! — опять крикнул рефери. Махнул рукой. Так, отлично. Противник чуток поумнел. Не стал атаковать опять напролом. Подошел теперь потихоньку. Защиту поднял, вроде прикрыл все слабые места. Хорошо. Раз так, давай посмотрим, как ты реагируешь на финты. Есть у меня подозрение, что ты будешь реагировать хорошо. Видя, что противник стоит в отдалении, я сам пошел к нему. Осторожными подшагами. Поднял левую руку повыше. Провел удар ногой, снова мае гери. Противник отбился. Вроде спокойно. Я ударил еще раз. Снова ногой. Правда, уже правой, с подшагом. Приподнял, ударил прямо в низ груди противника. Прямо физически почувствовал, что основание пятки, места под подушечками пальцев, которыми я часто и бил, вонзились в солнечное сплетение противника. От предыдущей схватки куртка ги у соперника слегка распахнулась, приоткрылась волосатая грудь. Сейчас от моего удара он снова задохнулся, пытался блокировать, но не успел, отскочил назад и присел на левое колено, опять потирая грудь ладонью. Куртка распахнулась окончательно, я увидел, что волосатая грудь перешла в такой же шерстистый животик. Черный пояс у мужика ослаб, узел повис большой толстой тряпкой на животе. Рефери поднял руку, призывая меня оставаться на месте. Сам подошел к моему сопернику, наклонился к нему, коротко спросил: — Ну, как дела? Можешь продолжать бой? Противник сидел в той же позе. Голову опустил, я не видел его лица. Он еще раз быстро и резко вздохнул и выдохнул. Четыре раза подряд. Потом кивнул самому себе, поднял голову и поглядел в глаза рефери. Ну, все ясно, будет продолжать дальше. — Да, буду. Все в порядке. Ну что же, ценю упорство, хотя оно может быть и глупым. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Противник поднялся, снова потер грудь, глубоко вздохнул, выдохнул и заправил куртку за пояс. Мы снова поклонились друг другу, а рефери в это время стоял справа от меня. Оценивающе посмотрел на моего противника, прикинул, может ли он драться дальше. Потом повернул голову ко мне, слегка кивнул и выставил правую руку вперед с растопыренными пальцами. — Хаджиме! Продолжаем бой! Противник сверкнул черными глазами. Рванулся ко мне гигантским длинным прыжком, похожим на бросок кобры и опять начал с ноги. Только не стал рисковать и наносить высокие удары в голову. Нет, последовал моему примеру и атаковал мае гери в корпус. Причем тоже не ведущей левой ногой из левосторонней стойки, а сразу правой. Мощный удар с разворотом бедер, изо всех сил. Попытка дать достойный ответ на мой предыдущий удар. Но, судя по всему, мае гери у него не отработан так же хорошо, как у меня. Я каждый день за две тренировки утром и вечером набиваю по тысячу мае гери каждой ногой. Бью по грушам, макиварам и бревнам. Для меня это также естественно, как дышать. А вот у соперника получилось чуток кривовато. Я успел развернуть туловище и уйти с линии атаки. И еще частично отбил удар внешней частью предплечья левой руки, блоком гедан бараи. Защита получилась хлипкая, рука немного скользнула по ноге противника, но главное достигнуто, вражеский удар ушел в сторону. Я почувствовал его дыхание, когда противник выкрикнул «Киай!», и тут же сам пошел в атаку. Мы находились слишком близко друг к другу, чтобы бить ногами. Можно ударить коленом, но я что-то пожалел противника. Так можно и ребра сломать. Поэтому я просто чуть пригнулся, коротко замахнулся и прошел через оборону гостя из Воронежа, тем более, что он опять слишком низко опустил руки. Мой кулак достиг его челюсти, и я почувствовал твердую, как доска, поверхность, и услышал, как слегка клацнули зубы противника от моего маваши цуки. Надо бы, конечно, заставить всех надевать капы, но в карате это сейчас не является обязательным. А потом мой враг в третий раз свалился на маты, едва успев выставить руки, чтобы не удариться слишком сильно. Сознание он не потерял, но пару секунд лежал на боку с закатившимися вверх зрачками и не шевелился. Потом вдруг моргнул, зрачки у него снова встали на место, он принял сидячее положение, потряс головой и сердито хлопнул ладонью по мату. Глянул на меня, поднялся и поклонился. — Победа Ермолова, — закричал рефери. Я подошел к краю татами, поклонился судьям. Потом вернулся в центр татами, встал в фудо дачи, пожал руки противника, выдохнув «Осу». Он пристально посмотрел на меня, криво усмехнулся и процедил: — Мне говорили, что ты сильный. Я и не думал, что настолько. Мы сошли с татами почти вместе. Я пропустил противника вперед. Вернулся к своим. Как и ожидал, ученики поздравили меня. Пожали руки, похлопали по спине. Щепкин снисходительно улыбнулся. — Кто бы сомневался, кто бы сомневался. Ну что же. С почином, как говорится. Я посмотрел, что происходит дальше. Почти сразу же начался следующий бой. Бойцы в других весовых категориях дрались на других площадках, разбросанных по всему залу. Все происходило, как на конвейере. Ни минуты покоя. Надо делать все быстро и четко, чтобы быстро выявить счастливчиков, которые точно поедут в Париж. Между прочим, я заметил кое-что. Некоторых парней явно засуживали. Кого-то продвигали. Ну, само собой, как без этого. У кого-то родственник, знакомый, друг, которого надо по тем или иных причинам вытащить наверх. А для этого, конечно же, приходится затащить кого-то вниз. Кого-то более талантливого и способного. Утопить в грязи.