— Тебе не кажется, что это слишком легко? — А чё не так-то? — Ну вот подумай: мы обуваем их в который раз? Седьмой или восьмой. Не верю я в такую халяву, рано или поздно должно закончиться. — Не сыкай, все норм. Это же обычные лошки-ботаники. Ты вот сам прикинь, сколько стоит недельный акк? Даже деревяха, на которой ты сидишь, встает в немаленькую копеечку. Но, чую я, среди тех мажориков нет ни одного деревянного Буратинки. И чё? Вваливать бабки, чтоб качать ремеслуху? Шли б в реале на завод, прокачали бы, ха, токаря. Слышал? Токаря! Говорившему, видимо, так понравилась его же шутка, что он затрясся в приступе хохота. Выглядел хохотун как классический разбойник — цветная бандана и серьга в ухе, безрукавка на голое тело, широкие шаровары, подпоясанные алым кушаком, заправлены в короткие сапожки. Мощные руки бугрились мышцами, на поясе болтались полутораручный меч в изукрашенных ножнах и устрашающих размеров тесак. Из голенищ выглядывали рукоятки ножей. Рядом к дереву был прислонен большой арбалет. Человек размерами несильно уступал своему собеседнику — полуорку в кольчужной безрукавке. — И что? — удивился полуорк, — У меня братишка играет. Он гнома качает, кузнеца. Офигенные мечи, между прочим, делает, неслабо так поднялся на торговле. — Слышь, ты не путай теплое с мягким. Он кует мечи, — последнее слово разбойник выделил. — Небось и в данжи ходит, а не только крафтит. И кстати, ты когда наконец нас сведешь? Давно обещал! — Так он же в Альгоре! А мы в тмутаракани какой-то. Но ты с темы-то не съезжай. Эти ботаны, кажись, пару боевых персов наняли. Как бы не нарваться на этот раз. — Чё, штанишки уже мокренькие? Ха! Были бы они как нормальные пацаны, как мы с тобой, или как твой брат, как большинство в Вальдире, я бы, может быть, и начал напрягаться. Но это — ботаны и лошары, и, значит, им самой судьбой предназначено быть нашей коровой. А, стало быть, наша святая обязанность — эту корову доить. Понял? — Понял, — вздохнул зеленый. — Чё там, Пыльный не пылит? — Спокуха, Пыльный на связи. Отписался, что, вроде, начинают. Значит пора и нам. Поднимай пацанов. Полуорк покосился назад, где у небольшого костерка, за игрой в карты расположились еще трое: полуорк, человек и гном. Пожал плечами: — И чё их поднимать? В это время, пригибаясь, от ближайших деревьев к ним подбежал невысокий эльф, в зеленой рубашке и штанах. — Слышь, Прокл, крафтёры зашевелились. Ща двое опять начали распашку того поля, где мы их прошлый раз положили. Новый плуг какой-то притащили. Больше, вроде, никого. Может, в деревне трое-четверо, не больше. И самое ништяковое — там за пахотой двое их старших наблюдают. — О как! Слышал? — главарь толкнул в плечо полуорка, — я же говорю: лохи. И обратился к уже поднявшимся на ноги остальным бандитам. — Значит так, братва. План немного подрихтуем. Старших — не валить. По возможности брать в плен. Подключатся местные — не стесняемся, нам экспа и лут пригодятся. Пахарей можно минусить сразу. Сека, ты этим займешься. Человек из тройки картежников кивнул. В его руках оказался длинный лук. — После контролируешь околицу. Есть инфа, что лохи наняли пару боевиков, — он сделал театральную паузу, и, выпучив глаза, выпалил, — баб! Раздались презрительный смешки. — Потом вяжем старших. Если сразу колятся где какие ништяки припрятаны, тогда в расход. Будут в партизан играть, — задумался, — Сека, тогда опять ты, больше некому. Сторожишь их, пока у нас не появится возможность основательно с ними поболтать. Ну а пока ты сторожишь, я с Агзотом и Зеленый с Глумом чистим деревню с двух сторон. Возьмем их, так сказать, в клещи. Пыльный, ты шустришь по домам. Как вам такой план? Раздался негромкий, спокойный голос: — Хороший план. Главарь явственно вздрогнул. Окинул взглядом своих башибузуков, словно подозревая, что это кто-то из них. Те недоуменно озирались. — Повторюсь, план хороший. Даже несмотря на то, что твой тихушник просмотрел засаду. Могло сработать. Ваш противник в боевом отношении ноль. Но вам, парни, не повезло. Казалось, в последнюю фразу говоривший даже вложил немного сочувствия. — И чё это нам не повезло? Ну-ка давай, покажись, смелый малый, — похоже главарь определил, откуда шел голос, и принялся старательно всматриваться в том направлении, вытягивая шею, поворачивая голову и так, и эдак. — Я тебе в глазки заглянуть хочу. — Не повезло, что в этом деле есть мои интересы. За спинами шайки, совсем не там, куда смотрел уже не один только главарь, появился новый персонаж. Он вышагнул из раскидистого куста, словно возник из ниоткуда. — Опаньки, смотри, братва, какого клоуна к нам занесло! Рыцаренок, ты не заблудился? Появившийся действительно был словно списан с классического рыцаря пятнадцатого века: полный латный доспех, известный знатокам под названием максимильяновского, глухой шлем с плюмажем. По светлой броне змеятся переливающиеся золотые узоры. Обе руки в латных перчатках расслабленно возлежат на гарде здоровенного двуручного меча, воткнутого вертикально перед рыцарем. На реплику атамана рыцарь не ответил. Неторопливо повёл головой вправо-влево. И более всего это движение напоминало повороты башни танка, выцеливающего противника. — Ох и клевый шмот нам сегодня достанется, пацаны. Разбойники, выхватили оружие, и начали окружать незваного гостя. — Ну чё, козел, потанцуем? — главарь сделал первый выпад. Реальный мир. Небольшое кафе на набережной Сорренто. Вечер. — Да уж не знаю как с Педрами, а вот различных Али немало! Меня же тут чуть было не ограбили! — Как!? — у сестры округлились глаза. — Таксист-араб. Ну как — ограбили? Не хотел сдачу отдавать. — Ты сума сошла! Итальянское такси самое дорогое в мире! — Да я опоздать боялась, опять же, пока нашла бы это кафе…Там не так много и получилось. — И что? — Что-что… представляешь, смотрю, на счетчике тридцать пять высветилось. Я ему полтинник протягиваю, а он еще чего-то про чаевые лопочет. Я ему: «Сдачу гони», — а он что-то отвечает на своем… Ты же знаешь, я по-итальянски не очень, а английского здесь то ли не понимают, то ли делают вид. И этот еще, тараторит на смеси итальянского со своим… — Надо было полицию звать. Или мне набрала бы. — Я уже хотела, но тут, представляешь: тормозит рядом Мазератти, выходит парень, видит меня в таком плачевном положении, открывает дверцу такси со стороны водителя, что-то ему говорит — я не разобрала. Тот тут же превращается в вежливого малого, протягивает сдачу, извиняется… В общем, такое вот у меня приключение получилось. — На Мазератти, ух ты! И часто тебя парни с крутыми тачками выручают? — сестра подмигнула. — Ты хоть телефончик дала спасителю? — А он и не спросил… — Как хоть выглядел-то? Красавец мачо, знойный брюнет? — Да сама посмотри, вон сидит, в газету уткнулся, — Вика показала на одинокого парня, сидящего в пол-оборота к ним, в дальнем углу кафе, с газетой, изредка отпивавшего из кофейной чашки. — Смотри-ка, и многих ты знаешь парней, которые сейчас газеты читают? Хм, а он красавчик, кстати. Без дурацкой бородки. Сейчас, куда не плюнь, все в дровосеков превратились, — увидела непонимание в глазах сестры, и с брезгливым выражением провела ладонью по подбородку туда-обратно, будто намазывала что-то. — Я супругу так и заявила: только попробуй отпусти эту козлячью принадлежность — мигом спать на кухню отправишься. Ладно, пойду поблагодарю спасителя моей младшей сестры. — Ты что?! Не надо! Жанна хмыкнула, поднялась, одернув юбку, и простучала каблучками в направлении, в котором Вика даже боялась взглянуть. Некоторое время оттуда доносилось приглушенное «бу-бу-бу» — даже непонятно, на каком языке. Девушка пару раз робко попыталась подглядеть через плечо за происходящим, но увидела только спину своей сестры. Наконец, терзаемая любопытством, решилась повернуть голову, не сразу сообразив, что снова слышит цоканье каблуков, сопровождаемое другими, размеренными шагами. Как обжегшись, дёрнулась, вжала голову в плечи. И затаилась словно мышь, уставившись в пустое блюдо из-под круассанов. — Вика, познакомься, это Паоло, — сквозь участившееся сердцебиение донеслись до девушки слова сестры. Вика удивлённо подняла взгляд — Жанна говорила по-русски: — Представляешь, твой спаситель, оказывается, наш соотечественник. Вообще-то, он Павел. Я решила пригласить его за наш столик. Ты ведь не против? — Привет, — рядом стоял высокий парень, лет двадцати пяти — двадцати семи, длинные светлые волосы собраны пучком, в руке — спортивный пиджак. Трикотажное поло рельефно обтягивает атлетичную фигуру. — Привет, спасибо тебе большое, а то я и не понимала, чего этому турку надо. — Он не турок, скорее марокканец. Я присяду? — Ой, да, конечно! — совсем смутилась Вика. И начала двигаться вместе со стулом. — Спасибо, я помещусь. Не такой уж я и большой, — с мягкой улыбкой поблагодарил парень, пристраиваясь на стул рядом. — Я, честное слово, не хотел мешать вам с сестрой общаться… Вальдира. Трактир в деревне Лухоморы. День. — За нашу победу! Восторженные вопли дюжины представителей различных игровых рас огласили освещенное десятками свечей, помещение трактира. Раздался стук и звон сдвигаемых кубков и бокалов, содержимое весело выплеснулось на сжимавшие их руки, намочило рукава. Внимание всех было приковано к оратору.