Зак, Раф и Габс в изумлении уставились на Латифу. — Что они пытаются сделать? — воскликнула Габс. — Я… Простите, что я не все рассказала. Я просто беспокоилась, что вы можете оставить детей в лагере, когда поспешите отправиться за сеньором Мартинезом. — Забудь об этом, — сказал Зак. Он стоял в группе с Рафом, Габс и Латифой. Латифе, казалось, было удобнее разговаривать с кем-то ее возраста, так что вести разговор должен был Зак. — Позволь уточнить. У Круза и Судика более сотни вооруженных до зубов парней, и они хотят свергнуть президента Гамбии. Затем они собираются посадить Судика вместо него. Это вообще возможно? — Это зависит от того, какая у него армия, — сказала Габс. — Ситуация в Гамбии на данный момент нестабильна. Она только что покинула Содружество, и у них есть история внезапной смены режима. — Я думаю, что там не меньше сотни парней из Истсайда, — сказала Латифа. — Все вооружены. Раф выглядел мрачно. — Многое можно сделать с сотней вооруженных головорезов. Были перевороты в более крупных африканских государствах, чем Гамбия, с использованием меньшего количества людей. — А тем временем, — продолжил Зак, — они собираются устроить какое-то злодеяние против туристов в Банжуле, чтобы напугать жителей Запада. — Ты забыл о Малкольме, — добавил Раф. — Да. И у них есть Малкольм, которого они собираются использовать, чтобы отключить все средства связи в столице. Латифа кивнула. — Он действительно знает, как это делать? — спросила она. — Держу пари, что да, — Зак повернулся к своим ангелам-хранителям. — Мы должны предупредить кого-нибудь. — Передай трубку, — нахмурился Раф. — Я позвоню в 999. Они смотрели друг на друга. — Какое у него преимущество перед нами? — спросила Габс. — Три часа, — сказала Латифа. — Может быть, четыре. Габс выругалась. — Нам не помешал бы этот вертолет, — пробормотала она. — Если парни из Истсайда, которых мы только что напугали, собирались присоединиться к ним, у реки должно быть больше лодок, — сказал Зак. — Если мы собираемся идти, нам нужно идти сейчас, — добавил Раф. Он оглядел других детей. — Они не могут пойти с нами. Латифа, ты должна остаться с ними. Мы оставим оружие, и я покажу, как им пользоваться. Если кто-то из этих парней вернется, вам придется защищаться. Как только мы доберемся до Банжула, мы сообщим кому-нибудь, что вы здесь. Ты сможешь присмотреть за этими детьми? Латифа кивнула. Раф посмотрел на Улыбаку, который сидел на земле, обняв колени. Он понизил голос: — Но мы должны взять его с собой. У него следы на лице, и Круз ждет его. Если нам нужно подобраться к Крузу, он может пригодиться. — Тебе не кажется, что он уже достаточно натерпелся? спросил Зак. — Это не имеет значения. Эта вещь больше, чем любой из нас. Нам нужно применить все, что у нас есть. И нам нужно взять гроб, полный денег. Сколько, ты сказала, там было, Латифа? — Два миллиона триста сорок шесть тысяч шестьсот двадцать пять долларов США, — Латифа произнесла число так, словно оно отпечаталось у нее в голове. — Это много денег, даже для Круза. Он не захочет их потерять. Деньги и ребенок могут быть нашим билетом, чтобы увидеть его, где бы он ни был. Но нам нужно двигаться. Габс, проведи пятнадцать минут с детьми. Успокой их. Мне нужно показать Латифе, как работать с АК-47, - Раф повернулся к Заку. — Поговори с Улыбакой, — сказал он. — Он нужен нам на стороне. — Мы много просим, ​​- сказал Зак. — Тогда тебе лучше быть убедительным. Быстрее. Время уходит, и Круз точно не станет нас ждать. Ангелы-хранители Зака ​​отправились по делам, поэтому он поспешил к Улыбаке. — Ты в порядке, приятель? — спросил он. Улыбака кивнул, но выглядел не очень хорошо. Раны на его щеках воспалились, но именно затравленное выражение лица придавало ему унылый вид. Зак задавался вопросом, что происходило в голове Улыбаки. Застрелил бы он тех детей, если бы Зак не остановил его? Был ли он на грани невозврата? — Как твое настоящее имя? — спросил Зак. — Я имею в виду, тебя на самом деле зовут не Улыбака, верно? Улыбака пожал плечами. — Меня зовут Кофи. Но мне больше нравится Улыбака. Так меня называли родители. Зак положил руку ему на плечо. — Ты поступил очень смело, Улыбака, — сказал он. — Спасибо. Улыбака не ответил, но Зак подумал, что, возможно, он выглядел немного лучше. Зак глубоко вдохнул. — Мы хотим, чтобы ты пошел с нами, — сказал он. — Я не могу гарантировать, что ты будешь в безопасности, и мы знаем, что не можем тебя заставить. Мы можем оставить тебя здесь, если хочешь. Улыбака посмотрел на свои ботинки. — По правде говоря, — продолжил Зак, — я надеялся, что ты поможешь нам. Судик и сеньор Мартинез… у них мой друг. Он не хотел участвовать в этом, как и ты. Но иногда… — он слегка пожал плечами. — Иногда у тебя нет выбора, верно? Улыбака поднял голову и посмотрел на него. — Но сейчас я даю тебе выбор, — тихо сказал Зак. — Ты можешь остаться здесь, где безопасно — ну, безопаснее, — или ты можешь помочь нам помешать им убить много людей. Тебе решать. Минута молчания. — Судик правда убил твоих мать и отца, как сказал сеньор Мартинез? — спросил Улыбака. Зак кивнул. — Значит, у тебя нет семьи, как у меня? Зак на секунду задумался. — О, у меня есть семья, — сказал он, наконец. Он указал на Рафа и Габс. — Они здесь. — Парни из Истсайда сказали, что будут моей семьей, — сказал Улыбака. — Сначала я думал, что это хорошо. Но я передумал, — его лицо стало решительным. — Если ты можешь выбирать свою семью, то и я могу, — он сделал паузу. — Если я пойду с тобой, я могу умереть? Зак колебался. Затем он кивнул. — Это риск, на который мы все пойдем. Улыбака посмотрел на землю. — В любом случае, это не имеет значения. Мне не на что жить. Я сделаю все, что попросишь. Судик и сеньор Мартинез — плохие люди. Я вижу это сейчас. Их нужно остановить. Что мне делать? — Я еще не знаю. Это зависит от того, что мы найдем, когда доберемся до Банжула. А пока не мог бы ты показать мне, где деньги? Улыбака кивнул и поднялся на ноги. — Иди за мной. Он привел Зака ​​к одной из хижин с железной крышей. Лагерь при дневном свете выглядел по-другому, и только когда они вошли в саму хижину, Зак понял, что именно здесь Круз засунул его в гроб. Он с содроганием отогнал это воспоминание и сосредоточился на другом гробу посреди комнаты. Крышка была прислонена к коробке. На ней было вырезано ужасающее изображение: ужасное лицо с глазами, из которых текла кровь. Сам гроб был набит деньгами: толстыми пачками стодолларовых купюр. Зак был удивлен тому, как мало места заняли чуть более двух с четвертью миллионов долларов. Он прикинул, что мог бы поместить все это в пару больших сумок, если бы захотел. Или даже в рюкзак, который висел у него на плече. Он смотрел на деньги. Затем он повернулся к Улыбаке. — Возвращайся к остальным, — сказал он. — Подожди меня там. Если кто-нибудь спросит, где я, скажи им, что я запечатываю гроб, а потом проверяю, ушли ли все парни из Истсайда, прежде чем мы уйдем. Улыбака взглянул сначала на деньги, потом на Зака. — Ты действительно этим занимаешься? — спросил он. Зак пронзил его взглядом. Он не ответил. — Ты знаешь, что означает рисунок на крышке? — спросил Улыбака. Зак покачал головой. — В вуду это означает смерть. Никто не откроет этот гроб, если он запечатан. Люди не будут говорить о вуду, но они верят в это, — он сделал паузу. — Я верю в это.