Черт. Перепутал. Зато теперь на сто процентов я уверен, что версия Артура верная. Ах, ты ж, Пчелкина! Ну, погоди! Заставлю так отрабатывать, что ходить не сможешь потом неделю. - Отдает так, - нахожу выход из ситуации. – Опухло левое, а болит правое. Оба уха могут ампутировать поэтому. Ну, вот, кому я такой безухий нужен буду? Ох, - закатываю глаза. - Может, доктора вызвать? – она чуть наклоняется и вглядывается в меня. - Зачем нам доктор? – чуть приподнимаюсь и смотрю на нее. – Ты же сама будущий врач. - Я? – хлопает глазками своими. – Я будущий ветеринар. Это немного другое. Хотя… - задумчиво смотрит на меня. - Давай, Пчелкина, лечи меня, - с удовольствием ложусь на ее подушку и складываю руки на груди. – Представь, что я беззащитный и пушистый… - Баран? Строго смотрю на нее: - Почему это баран? - Не знаю, - пожимает плечами. – Не нравится? Тогда козел. Вот, нахалка. Вижу ведь, что уголки губ вверх ползут, хотя она и пытается сдержать улыбку. - Опять не угадала, - решаю подыграть ей. – С интуицией плохо у тебя, Пчелкина. Не надо третьего варианта. Боюсь совсем разочароваться. Представь, что я большой, пушистый и беззащитный медведь, - улыбаюсь. – Ах, как же мне плохо. Одна плохая девочка избила беззащитное создание… Куда смотрят экологи? - Вы притворяетесь, да? – смотрит с подозрением. – Что у вас болит-то? - Все. Но начать можешь с прощупывания, - задираю майку. - Что? Беру ее за ладонь и кладу себе на грудь. Теплая какая и нежная. Но Пчелкина хочет убрать свою руку. Я не даю. Чуть тяну ее и она садится рядом со мной. - Вот здесь болит, - веду ее пальчики по своей груди. – Что там надо делать в таких случаях? Тебя же учили? - Вот здесь? – спрашивает тихо, надавливая подушечками пальцев. Убираю свою руку и позволяю ей самой делать, что надо. У меня мурашки от ее прикосновений. Как нежно она трогает. Постукивает пальцами. - Надо бы послушать, - неуверенно облизывает губки, но в глаза мне не смотрит. – Подождите, я фонендоскоп принесу. Хочет встать, но я успеваю схватить ее за руку. - Я твоему слуху доверяю, Юль, - говорю тоже тихо. Второй рукой обхватываю ее за затылок и аккуратно тяну к себе. Кладу ее голову на свою грудь и глубоко вдыхаю. – Вот так слушай, Юль. Чувствую ее теплое дыхание на груди. - Я не слышу ничего подозрительного, - даю ей возможность приподняться, но не отпускаю. Красивая какая она, все-таки. Вблизи так вообще пиздец! Мы смотрим друг другу в глаза и Пчелкина не выдерживает первой. Хочет встать и упирается в меня ладошками. Причем одной так удачно упирается. Прямо мне в ширинку. А там все и так напряжено. А от этого ее касания член, мне кажется, приподнимается прямо. Юля тут же отдергивает руку и трясет ею в воздухе. Как будто обожглась. - Ну, чего ты? – ухмыляюсь я. Быстро подхватываю ее и переворачиваю. Теперь все, как надо: она – снизу, я – сверху. 17. Денис 17. Денис Упираюсь локтями в кровать и не свожу взгляда с девчонки. Хрупкая какая. Мелкая, а упрямая. Даже, вон, сейчас, брови хмурит. Упирается мне в грудь кулачками. - Вам уже лучше? – спрашивает робко. Вижу ведь, что боится. И чего боится? Разве я могу обидеть? - Пока еще нет, Юль, - отвечаю. – Пока еще плохо мне. Просовываю коленку ей между ног и раздвигаю их. А она опять смыкает ноги. У меня в штанах все дымится. Взгляд спускается ниже. Сука. Соски через майку выступают. - Мне дышать нечем, - отвлекает меня от этого охрененного вида тонкий голосок. – Слезьте с меня, пожалуйста. Вы меня раздавите. Ничего не отвечаю. Просто наклоняюсь и губами обхватываю сосок. Прямо через майку. И хрипло стону. Юля вскрикивает. Я чуть посасываю сосок, когда чувствую в волосах ее пальцы и боль. Она тянет меня от себя, схватив за волосы. - Что… что вы делаете? Отрываюсь от нее и смотрю в глаза. - Может, на «ты» уже перейдем? – спрашиваю я с ухмылкой, ладонями обхватывая ее голову. – Тем более, раз было у нас уже. Ты же сама сказала, что тебе понравилось. Повторим? А то я что-то запамятовал. Большими пальцами вожу по ее скулам. А девчонка притихла. Лежит как неживая. Вообще не похоже на нее. Только глазами хлопает. - Юль, - зову ее, - я хорошо сделаю. Нам обоим. Чего ты испугалась? Я же не страшный. Ну, хочу я тебя. Капец, как хочу. И ты хочешь. Вон, как соски торчат. И в трусиках, уверен, мокро. Давай проверим? Чуть приподнимаюсь с нее и веду одну руку вниз. - Я не могу,- вдруг произносит она. – Отпустите меня. Пожалуйста, - и голос такой жалостливый. Чуть не плачет. Почему?! Что не так-то?! Надо немного успокоить ее, наверное. Приласкать. - Юль, - наклоняюсь и шепчу, губами касаясь ее щек. Потом – шейки. – Все хорошо же будет. Правда. Хочешь, ко мне поедем? У меня кровать удобнее. Хочешь? Только давай сначала здесь, у тебя. Не могу больше терпеть. Медведь хочет меда. Ррррр, - рычу сквозь улыбку и прижимаюсь к ней бедрами. Ах, сука, члену как тяжело-то. Как тесно. - А ужалиться медведь не боится? – цедит она и какая-то острая боль пронзает тело. Вернее, бедро. Я чуть ли не подпрыгиваю от неожиданности. Приподнимаюсь с девчонки и с ужасом вижу у нее в руке иголку! Реально иголку! И она направляет ее… Вскакиваю с нее и инстинктивно прикрываю ширинку. Это не сложно – я уже не чувствую возбуждения. Член обмяк. А если бы она промахнулась?! Страшно представить. Алкоголь и веселье как рукой снимает. - Ты что?! – чуть ли не кричу я. – Откуда у тебя это?! – тычу в иголку пальцем. - Из-под подушки! – Пчелкина тоже спрыгивает с кровати и выставляет вперед руку с иголкой. Ну, какой нормальный человек иголки под подушкой держит?! Какой? - А если бы ты в яйца мне попала?! – не могу успокоиться. - Ну, подумаешь, укололо бы немного, - пожимает плечами. – Не вытекли бы. - Откуда такая уверенность?! - По зоологии проходила, - зло шипит она. – У животных яйца защищены специальной тканью. - А у людей?! - А где здесь люди? – демонстративно оглядывается и разводит руками. – Ну, не считая меня. Но у меня яиц нет. А больше людей не вижу. Сжимаю зубы до скрежета. - Ты! – задыхаюсь от эмоций. – Знаешь что?! Да пошла ты! Кидаю на девчонку гневный взгляд и быстрым шагом иду к двери. - Мешки захватите с собой! – кричит она мне в спину.