– Все, попался! Заобнимаю! Издаю резкий боевой свист, и Бикуль скручивает Федерико по рукам и ногам. И спокойно садится сверху. Склоняет голову набок и протяжно урчит, поглядывая в мою сторону. – Учись, пока я жива, – ветер вплетается в волосы и дергает пряди. Играется, поднимает вокруг красное облако. Смотрю вперед, на синее море, и хочу спросить, куда же мы плывем, но замираю от накатившего восторга и облегчения. Свободны. Мы свободны… И раз так, то важно ли, куда плыть? Куда угодно. Отличный план. – Свободны, – шепчу одними губами. – Бикуль, предатель! – ворчит Федерико за спиной. – Ария, спаси меня! Мама! Он же меня раздавит своей зеленой задницей! Бикуль только недовольно мяукает. Не такой уж он и тяжелый. Свищу коротко и резко. Отзываю друга. Руки Энзо скользят по плечам, притягивают к груди. Хорошо. Спокойно. – Куда мы теперь, пират? – спрашиваю, а губы в улыбке растягиваются. – К родным берегам, – говорит он. – Хочу показать тебе места, где я родился. И Савью забрать из приюта. Хватит разделять семью. Я хочу, чтобы все были рядом. – Капитан! – откашливаясь в кулак, громко говорит Риччи. – Там Бруно к столу зовет. Будущей мамочке нужно хорошо есть, – и подмигивает мне из-под светлой кудрявой челки. Поворачиваюсь к Энзо, а он отводит взгляд и едва сдерживает смех. – Что, всем уже похвастать успел? Когда настанет очередь дочери, я буду молчать до последнего. – Эм… Ария, так вся команда слышала, – он смеется. – Сама Ишис, будь она спокойна в своих чертогах, сообщила это возле врат. Да и многие заметили раньше, чем я. Риччи только вчера сказал, что еще прикованный к постели это понял. А Бруно уже все меню перестроил. Даже Федерико знал! – он смотрит на меня сквозь ресницы как-то особенно и тянется поцеловать. Шепчет в губы: – Сразу не призналась мне, негодница… Придется наказать тебя за это. – Вот же! – наиграно хмурюсь и чмокаю его в щеку. Отстраняюсь и бегу в сторону небольшой комнаты, где моряки обычно едят, а вслед мне летит звонкий смех Федерико и рычание Бикуля. – Приберегите наказание до вечера, капитан! – Мамка, а меня отпустить?! Снимите с меня это дикое и волосатое растение! – воет со смехом Федерико. Оборачиваюсь и наблюдаю, как Бикуль, расположившись на парне и обмотав его руки и ноги цветастыми лианами, усердно вылизывает сыну капитана короткую челку. *** Энзарио *** Портовый городок Ольховая роща всегда казался мне мрачным и тухлым, но сегодня он удивляет меня. Ойс окрашивает прибрежную кладку мягким золотом, пышные деревья на аллеях раскачиваются от теплого ветра и подмигивают оранжевыми огоньками цветов. Пахнет пряностями и ванилью. Легкой, ненавязчивой сладостью. Ария подставляет румяное лицо свету и прикрывает глаза. А я вспоминаю, как ласкал ее в каюте вчера и сегодня утром, заставляя кричать. И чувствую, что надо приглушить немного свое воображение, потому что не доживу до Вайна. Буду приставать к жене в повозке. Людей тьма, размеренный шум и мягкий гул. Но такой приятный уху, не передать словами. Может, я в прошлые разы был здесь в плохом настроении? Но вспоминать не хочется, пусть прошлое останется за плечами, а я хочу идти дальше. Сначала мы едем в приют. Савья выбегает навстречу и замирает прямо перед нами. Смотрит на Арию. Изучает, скользит по ее лицу, наклоняет немного голову, позволяя пшеничным волосам рухнуть на худые плечи. – Дед, ты ничего не хочешь сказать? Ария улыбается и смотрит на меня насмешливо из-под густых ресниц, а в синей глубине пляшут золотые смешинки. – Он от волнения всегда дар речи теряет, – она выступает вперед и протягивает Савье руку. Бесстрашно, как если бы знала мою внучку сотню лет. – Меня зовут Ария, – тихий смешок. – Твой дед много о тебе рассказывал, Савья, золотистый одуванчик. – Приветик, – говорит внучка, улыбаясь, и смотрит мне в глаза. – Поехали домой, – отмирая от восторга, подхватываю ее. – Высокая стала! Настоящая красавица! Вся в бабушку, – опускаю малышку и бросаю осторожный взгляд на Арию. Прошлое из меня не вычеркнуть, оно будет напоминать о себе каждый день. Его можно увидеть в глазах моих детей и внуков. Примет ли Ария меня и их? Фурия смотрит на Савью с тем же теплом, как и на Федерико. Как на часть семьи. Она становится рядом и смешно хмурится, тянет слова: – Я в этой семье одна коротышка получаюсь. Савья скоро меня перерастет. Целую обоих в волосы, и прижимаю к своим плечам. Ария пахнет привычно ландышами, а малышка Савья сушеными лимонными дольками. Я так люблю моих женщин, что готов расплакаться на месте. В сердце щемит от одной мысли, что мог потерять. – Беги, – показываю внучке повозку. Прочищаю горло, чтобы добавить увереннее: – Там тебя Федерико ждет. – Она – чудо, – тихо говорит Ария, когда внучка скрывается из виду. – Как я и представляла. Надеюсь, что мы поладим. Все-таки я – незнакомка. Странный и неведомый зверь. Но я подозреваю, – она хитро прищуривается, – что у Бикуля скоро снова сменится хозяин. Он любит детей. Молчу и улыбаюсь. Эмоции прут из меня толчками, путают мысли, разогревают кровь в жилах. Подхватываю Арию на руки и несу к нашей повозке. Не даю ей нормально сесть, налетаю на губы. Толкаю язык и забираю ее дыхание. Пальцы зарываются в мягкие волосы, и по телу мчится сладкий огонь. Отрываюсь на миг, чтобы постучать вознице в зашторенное окно. Повозка дергается, а Ария подается ко мне. Ладони задирают ее юбку. Черное платье, почти такое, как прошлое, только с закрытой спиной и просторной талией. Для ее удобства. Животик еще не округлился, но я уже чувствую перемены. Расстегиваю ширинку и приподнимаю Арию над собой. Сталкиваемся взглядами. Синий океан топит меня и забирает остатки сомнений. – Уверена? Она упирается ладошками в стенку над моей головой и целует сама. Жадно, как в последний раз, прикусывает губы, гонит жар по моему телу, забирает себе все хриплые стоны. Устраивается удобнее и подается вперед, трется умопомрачительно медленно, жарко, до мурашек по позвоночнику. – А ты уверен? – выдыхает мне в губы и улыбается. И в этой улыбке настоящая бездна и вызов. Путаюсь в юбке. Готов порвать ее к черепашьей бабушке! Добираюсь до мягкого кружева, пальцами отодвигаю и позволю себе маленькую вольность: проникаю во влажное тепло. Ласкаю быстро, сам свирепею от возбуждения, но тяну. Хочу вывести ее удовольствие в бесконечную степень. Ария выгибается, закусывает кулак, чтобы сдержать стон. Прикрывает горящие глаза и отдается на волю моим ласкам, но о большем не просит. Молчит упрямо, будто от этого зависит ее жизнь. Что же ты, фурия? Попроси меня, как обычно это делала! Я сатанею от желание вырвать из нее это хриплое «пожалуйста», но Ария настроилась на решительное молчание и только тихо всхлипывает, цепляясь за мою рубашку. Решила переиграть меня? Рыжая… Моя. Развязываю лиф и выпускаю на свободу налитые груди. Касаюсь языком набухших сосков, кусаю и наслаждаюсь сладким стоном жены. Да, ты сдашься, фурия… По пальцам катятся ее спазмы, заставляя сильнее сдавливать нежную кожу зубами. Если она не попросит сейчас, я стану зверем. Ария прикусывает мочку уха, цепляет серьги-колечки, но молчит. Скользит губами по шее, ловит мой пульс, острые зубки сжимаются на жилке под горлом. Чуть выше, ее глаза прямо напротив моих, язык обводит нижнюю губу. Ария ворует быстрые голодные поцелуи, и мелко дрожит от накатывающего удовольствия. Повозка качается, или это мы с Арией? Так ритмично, так болезненно-приятно. Я дурею. Откровенно дурею от ее запаха. И рычу, потому что ломаюсь от возбуждения. – Победила! – вынимаю пальцы и тяну девушку выше. Насаживаю на себя, погружаясь в горячее лоно, и разрешаю ей взять темп. Только вдох и выдох для меня сейчас важны, только синие глаза, только губы и юркие пальчики, что скользят по моим плечам. Тону в ее всхлипах и движениях вниз. Сдавливаю пальцами упругие бедра и тяну, тяну, тяну на себя. Она расстегивает мою рубашку, едва сдерживается, чтобы не разорвать ее на части, выдрать пуговицы с мясом. Ведет ногтями по коже, оглаживает плечи, приподнимается и насаживается глубоко, до упора и гортанного стона. Еще раз. И снова. Напирает сильнее, вырывает из моего горла звериное рычание. Ее ногти впиваются в кожу, а у меня темнеет в глазах от одной мысли, что эти следы останутся навсегда. – Скажи мне, Энзо, – выдыхает она и сжимает руки на моих запястьях. Тянется выше, ведет по груди, к тонкой шее, заставляет коснуться лица и проводит языком по пальцам, прикусывая их, втягивает в рот. – Скажи… Мир скручивается в тугую спираль, а жар в паху нарастает, давит тяжелым раскаленным камнем. Меня ведет от каждого ее движения. Срываюсь и накручиваю огненные волосы на кулак, заставляю открыть горло, наклоняю Арию ближе и слизываю бусинки пота с белоснежной кожи. И с острой стрелой, что пробивает все тело шепчу, или кричу: – Я тебя люблю… *** Ишис *** Остров русалок, чтобы поглощать души. Остров страхов, чтобы подпитывать разум. Остров Глэн-тэй, чтобы собирать кровь и плоть. Остров зеркал, чтобы хранить воспоминания. Все, ради этого момента! Все, ради силы, напитавшей медальон и превратившей карту в пепел. Все ради одного всплеска могущества, недоступного богам, но необходимого, чтобы разорвать завесу между живыми и мертвыми.