— Само собой! Но кто будет нами командовать? — Кто же иной, как не капитан Кайман? — Так он жив? — Он жив и не обманет ваших ожиданий, если вы сделаете все как надо. — За нами дело не станет, сэр, можете не сомневаться! — Хорошо; тогда слушайте, что я вам скажу! Все замолчали и приготовились слушать. — Вы купите себе одежду получше, и чтобы в таком виде, как сейчас, вы больше нигде не появлялись! — Будет сделано. — По вечерам вы будете, не выходя никуда, сидеть здесь, ждать меня или того, кого я к вам пришлю! — Вот это дело! Нам и так давно уже осточертело возиться с полицейскими ищейками. — Как только я дам знать, вы вместе с Томом придете к… к дому мадам де Булетр. — Тысяча чертей! Мы о ней слышали — это дьявольски богатая и важная леди. Какие дела мы можем с ней иметь? — Среди ее гостей будут моряки с «Оррибля». — О!.. — Вы изъявите желание наняться на корабль, и она рекомендует вас господам офицерам. — Разрази меня гром… нас рекомендует… знатная, богатая леди? Да вы в своем уме, сэр? — Думаю, все будет именно так! Собеседники посмотрели на него с сомнением. — Так вы что, с ней хорошо знакомы? — Возможно! По крайней мере, вы будете приняты на службу и сразу же отправитесь на борт корабля. — Как прикажете, сэр! — Будет устроено так, что и старшие, и младшие офицеры сойдут на берег. Тогда-то к вам и присоединится капитан Кайман со своими людьми и… Ну, остальное не мое дело; я всего лишь его агент. Прочее из того, что вы должны знать, вам расскажет Том. Все согласно кивнули. План мнимого агента настолько захватил их воображение, что отбил охоту к долгим разговорам. Агент, однако, продолжал: — Еще вот что: Том теперь боцман, и с этого момента вы должны во всем ему повиноваться; вы меня поняли? — Yes, сэр! — Если вы окажетесь верны и не станете болтать, то можете рассчитывать на капитана Каймана. Но знайте, если нам станут известны малейшие признаки предательства, то вы пропали. Меры уже приняты. Так что держитесь! — Нет проблем! Мы знаем, что нам предстоит, и давно хотели сделать что-нибудь в этом роде. Ну, а когда все так хорошо устроилось, то сами себе мы удовольствие портить не станем. — Я должен идти, вот вам еще немного — выпейте за здоровье капитана Каймана. До встречи! — До встречи, сэр! В то время как все почтительно встали, он небрежно протянул Тому руку и исчез в проеме двери. — Да… этот парень мог бы самого черта скрутить! — после некоторого молчания заметил один. — И что самое главное, на вид он довольно хлипок, — добавил другой. — Смотреть не на что, и в то же время будто сатана в нем сидит. — Присядьте, — сказал Том, — мне надо объяснить вам еще кое-что. Они еще очень долго сидели и слушали речи своего товарища. Это был бывалый и знающий мореход, и он смог вполне убедить их в том, что как раз теперь, во время войны между северными и южными штатами, управляемое опытным и разумным капитаном каперское судно, которое между делом тайно промышляет пиратством, может приносить большой и надежный доход… Апартаменты мадам де Булетр были ярко освещены. В этот вечер у нее собралось большое общество. В огромной гостиной танцевали под пианино; столы были уставлены изысканными винами и закусками; господа постарше собрались в соседней комнате, где велись оживленные разговоры и играли «по маленькой» — проигранные и выигранные доллары сотнями переходили из рук в руки. Сама зависть не смогла бы удержаться от признания, что среди всех присутствующих здесь дам первое место, без сомнения, принадлежит хозяйке дома. Своеобразная, полная изящества манера говорить, прирожденная грация, сквозившая во всех ее движениях, надолго приковывали к себе внимание каждого, кто ее видел. Сейчас она сидела в небрежной позе на бархатном диване, держа в руке усыпанный жемчугом раскрытый веер. Ее темные глаза с видимым участием были обращены на статного морского офицера, представленного ей знакомым капитаном. — Вы обогнули мыс Горн, лейтенант? — спросила она. — Да, но потом мне пришлось долго крейсировать вдоль берегов. — Ах, наверное, это ужасно утомительное и неинтересное занятие, не правда ли? И у вас не было времени бросить якорь в нашем порту? — К сожалению нет; правила службы весьма строги. — А вы знаете, лейтенант, несмотря ни на что, я испытываю большой интерес к вашей профессии. — О!.. Впрочем, морская стихия несет в себе нечто привлекательное даже и для женщин. Но то, что обычно имеют в виду, когда говорят о нашей профессии, обозначает род деятельности слишком обыденный и опасный, а науки, связанные с морем, довольно сухи и скучны. Поэтому я не могу себе представить леди, которая всерьез этим интересуется, так что… — Нет, нет! — перебила она его. — Далеко не все женщины испытывают страх перед опасностями, так же как вовсе не каждый мужчина являет собой Геркулеса. Я, например, родилась на маленьком островке, окруженном со всех сторон водой, и у нас имелись многочисленные родственники на материке, так что мне с детства много раз приходилось пересекать пролив туда и обратно; бывала я и в Бостоне, и в Нью-Йорке, как-то раз даже оказалась на мысе Доброй Надежды, и мне так понравилось море, что я стала интересоваться всем, что с ним связано. В частности, я постаралась получить некоторое понятие о тех морских дисциплинах, которые, как вы только что сказали, столь трудны и скучны для новичков. Если вы не имеете ничего против посещения моего рабочего кабинета, то сами сможете убедиться в том, что мои слова — это отнюдь не пустой звук. — Мадам, для меня это пока слишком большая честь! — Вы не правы! У нас здесь не принято прибегать к светским условностям, и я не нарушу приличий, если попрошу вас сейчас взять меня под руку. Они поднялись и, пройдя довольно большое число комнат, попали наконец в помещение, весьма мало заслуживающее наименования «рабочий кабинет». Это была небольшая и очень уютная комната, отделанная с исключительной роскошью. Тут хозяйка подошла к письменному столу, сделанному из драгоценных пород дерева, и, выдвинув один из ящиков, извлекла оттуда полное собрание надежнейших морских карт. В других ящиках стола находились приборы, употребляемые при навигации. Дженнер, а это был именно он, не смог скрыть удивления при виде этого неожиданного богатства. — Должен вам сказать, мадам, что у меня в каюте нет карт и приборов, которые бы превосходили эти, — признался он. — Вполне возможно, ведь я не собираю бесполезные вещи. — Но эти приборы и карты полезны только при их употреблении, а оно возможно лишь после глубокого изучения предмета. — И вы полагаете, что женщинам это недоступно? — Я не видел ни одной, которая бы убедила меня в обратном. — Что ж, тогда я прошу вас устроить мне экзамен. — С улыбкой, в которой внимательный наблюдатель без труда заметил бы изрядную долю высокомерия и презрения к собеседнику, она посмотрела на его открытое, честное лицо. — Экзамен? — переспросил он. — Сомневаюсь, что, сидя здесь, рядом с вами, я смогу сохранить необходимое для этого душевное спокойствие. На борту моего корабля у меня это получилось бы лучше. — Вы имеете в виду «Оррибль», не так ли? Да, это прекрасный корабль, сэр, пожалуй, самый прекрасный из тех, что я знаю; но представьте, именно из-за него я должна была бы вас ненавидеть. — Ненавидеть? Почему? — Я провела на нем самые горестные и страшные часы моей жизни. — Вы бывали на «Орибле»? — удивленно переспросил он. — Да. Вам, вероятно, известна история этого знаменитого, а точнее, пресловутого корабля? — Довольно подробно. — Тогда вы, конечно, слышали о женщине, которая находилась на его борту, когда корабль был взят на абордаж. — Конечно. — Она была с одним из пассажиров купца, когда его застигли в море пираты, и попала в лапы капитана Каймана. — Да, так рассказывают. — Так вот… этой женщиной была я! — Вы? Какое странное и удивительное совпадение, мадам! Когда-нибудь вы должны мне рассказать об этом подробнее! — Могу ли я кое о чем вас попросить, сэр? — Прошу вас, говорите! — Я хотела бы побывать на «Оррибле», снова посетить те места, где мне довелось так много потерять. Быть может, мое появление в какой-то степени снимет… печать проклятия, которая, безусловно, еще осталась на этом корабле. — Буду рад доставить вам это удовольствие, — ответил он, обрадованный возможностью показать ей свои небольшие, но хорошо обустроенные владения.