И, если ограничение – отличный вариант для маленьких детей, то на этапе дошкольного и школьного возраста ребенку необходимо какое-то большее понимание. Именно тут начинаются первые серьезные столкновения по поводу экранного времени. Если посмотреть на опыт, который получают наши дети в этом возрасте, то в основном это опыт ограничения, без какого-то объяснения. Даже то, что от экрана портится зрение, наши дети не всегда знают. Часто у нас нет времени на то, чтобы что-то объяснять, для нас есть правила, которых необходимо придерживаться и, как говорится, для ребенка мы хотим самого лучшего! Именно в этот, такой важный период формирования представления об этом мире, мы действуем только посредством запретов и ограничений. А достаточно ли этого для формирования личности, которая будет способна ставить себе цели и обладать волей в их достижении. Добиваемся ли мы реального результата через запреты и ограничения? Какая картина цифрового мира складывается у моего ребенка? Способен ли мой ребенок будет управлять удовольствием и развлечением, которым, по сути, и являются все гаджеты? И главный вопрос: что нужно, чтобы сформировать сознание, способное делать выбор и нести за него ответственность? А главное – как? Приведу пример. Что такое компьютер для геймера? Это единственное, что важно для этой личности, с этим психика геймера ассоциирует счастье. Можно назвать это «эмоциональной наркоманией», зависимостью от игры. Все внимание сосредоточено на движении в виртуальном мире, а прокачанный герой является продолжением личности ребенка/подростка. Часто жизнь теряет смысл и яркие краски без этого героя, и, как следствие, вся мотивация подвязывается к этим целям. Сформировать правильную картину восприятия цифрового мира, интерпретация, которая складывается в голове у ребенка – вот главная задача родителя 21 века. И этот вызов, с которым мы справимся вместе. Главное, что нужно понять: Проблема не в компьютере или гаджете. Это просто предметы, которые будут всегда в зоне доступа вашего ребенка, так же, как и суицидальный и порноконтенты, жестокие игры, онлайн-казино и ставки на спорт. Это данность информационного общества, в котором мы живем. Ограничения ничему не учат. Необходимо сфокусироваться на личности, которая формируется, и которая в подростковом возрасте будет принимать самостоятельные решения уже без вас. И будет выбирать путь удовольствия или развития, и учиться совмещать одно с другим без перекосов. Пока ребенок не достиг так называемого кризиса полового созревания (перехода от младшего школьного к подростковому возрасту, 12-14 лет), у нас есть шанс помочь создать в голове своих детей понимание, что может дать цифровой мир, и как его грамотно в своей жизни можно использовать. Я называю этот процесс – проложить лыжню. Как лыжнику будет удобнее ехать? По уже проложенному ранее маршруту, или когда он пытается это делать сам? Когда лыжи вязнут в снегу и каждый шаг вызывает сложности и тревогу, потому что нет понимания – а куда я иду. По тому же принципу нам нужно прокладывать цифровой маршрут движения нашим детям. И это намного больше, чем ограничения экранного времени и родительский контроль. Главная ошибка воспитания современных детей Возьмем любую семью, где воспитывается ребенок. Для большей наглядности рассмотрим полярный вариант – достаточно авторитарная позиция родителей, которые в воспитательных целях ограничивают экранное время ребенка. Подход в такой семье основан на жестких правилах, игнорировании интересов и мнения ребенка, принуждении. А в случае сопротивления ребенка допустимо эмоциональное или физическое насилие. В такой семейной системе взрослый принимает решение по экранному времени. Часто применяются функции родительского контроля. По мере взросления возрастает и эмоциональное напряжение вокруг экранного времени. Ребенок не в подводной лодке живет, дети также общаются, ходят в школу, взаимодействуют в том числе по «цифровой жизни». Все это в рамках нормы для Зумера. Описанный выше пример воспитания – диктат. Чем больше и безоглядней авторитарность родителя, тем быстрее он получает сопротивление от собственного дитя. Такой родитель вроде хочет своему ребенку блага, но получает совершенно обратный результат. Со временем сопротивление расширяется на другие зоны и задачи ребенка, часто – это обучение. Потому что в такой семье, как правило, жесткие внешние требования ставятся перед ребенком по успеваемости. Младший школьник такую систему вынужденно принимает, но это не значит, что ничего не происходит. Со временем наблюдается увеличение дистанции. То есть ребенок попросту отдаляется в эмоциональном поле. Родитель понимает, что его не слушают, меньше воспринимают и пытается решить вопрос обычно через усиление давления или наказания тем же экранным временем. А чем больше мы давим, тем больше внимания школьник направляет в запретную зону – гаджет, компьютер, игра. И вот семья незаметно ввязалась в боевые действия со всеми признаками холодной войны, переходящими в открытые столкновения и с серьезными очагами сопротивления. Чем старше ребенок, тем он сильнее борется за свои права со взрослыми. То есть мы сами выстраиваем линию фронта – экранное время ребенка и начинаем наступление, если ребенок не подчиняется, не выполняет что-то или падает успеваемость. Если просто целый день сидит за компьютером, то мы начинаем подвоз боеприпасов в виде угроз, наказаний, большего усиления контроля. Что происходит с ребенком от подобных действий? Он уходит в глухую оборону. Семья находится в постоянной конфронтации и не может найти выход. Потому что вся жизнь так или иначе вращается вокруг экранного времени, от которого выстраивается и система мотивации и поощрения, и система наказаний и запретов. Тут происходят еще некоторые явления. Абсолютно бессознательно мы фокусируемся на этой «экранке», превращая ее тем самым в запретный плод. Кто прячет от ребенка интересные книги? Никто. Куда в таком случае будет направлен больший поток детского внимания – на стеллаж с книгами и учебниками, которые в открытом доступе или на гаджет, который часто под запретом? Достаточно авторитарный подход и лимитирование экранного времени как бы перемещает ребенка за линию фронта, превращая его в противника. А жизнь трансформируется в бесконечный конфликт, в котором дети живут в постоянном напряжении, а взрослые – в тревоге. Одни стараются отвоевать больше свободы в своих решениях, вторые – боятся, что это причина всех проблем и негативно влияет на психику их ребенка. Именно такая модель воспитания – самый быстрый путь к интернет-зависимости. Дети не учатся обобщать и обосновывать личный опыт, интерпретировать и анализировать свои поступки, делать самостоятельные выводы. Они учатся бороться. Вот механизм, который создает среду, предрасположенную к развитию интернет-зависимости и не только. И мы практикуем данную модель в своих семьях каждый божий день. Понимание этой схемы даст возможность выбирать другие приемы и инструменты, о которых мы будем говорить дальше. Почему ограничения экранного времени и родительский контроль ничему не учат? Так или иначе наши дети взаимодействуют с медиасредой. Даже если экранное время жестко регламентировано, в такой семье ребенок все равно формирует какое-то представление в своем сознании, и в основном это опыт ограничения. Да, это отличный подход для совсем маленьких детей. Но уже с дошкольного возраста необходимо детям давать логическое обьяснение своих запретных действий, и это намного шире, чем авторитарный запрет. По мере взросления надо решать задачи, связанные с перестройкой детско-родительских отношений, главный фактор при этом – возрастающая самостоятельность. Мы же пытаемся контролировать взрослеющую личность, не позволяя делать самостоятельные шаги, получать опыт и трансформировать его в навыки. Ребенок, живущий под запретом экранного времени, не учится взаимодействовать с цифровой средой, не учится управлять удовольствием, которым, по сути, являются компьютеры и гаджеты. Возьмем две семьи, где растут мальчики. В одной семье с ребенком занимается папа. Заметив интерес к машинам, скорости и автотематике, он старается обучать сына, уделять внимание его потребностям к получению новой информации и взаимодействию с автомобилями, передавать свои знания об автомобилях, в том числе – о правилах безопасности дорожного движения. То есть, если ребенок проявляет интерес к какой-то теме, то родитель находится рядом и передает свою модель мира об интересующем его явлении или предмете. Особенно важно подчеркнуть так называемые запретные темы. Нам проще поставить жесткий регламент и установить четкие правила выполнения, нежели помогать своему ребенку осознать свое видение и понимание сути этих явлений, потому что этот подход требует больших энергетических вложений, в основном – временных. В другой семье родители много работают. Взрослым физически не хватает времени, чтобы удовлетворять познавательный интерес своего взрослеющего ребенка к автотеме. На самом деле, это просто отговорка. Просто в иерархии ценностей родителя работа занимает более значимую позицию, чем воспитание ребенка. Еще причина, когда семья неполная, и маме приходится большую часть времени проводить на работе. В этом случае взаимодействия с интересующей темой – машиной у ребенка нет. А интерес растет пропорционально запретам, которые установлены. Остается только смотреть на заветные ключи, висящие вот там на крючке (но родители не разрешают), и копить внутреннее напряжение, обиду и непонимание. Кто из детей будет более адекватно вести себя на дороге, когда повзрослеет? Ответ очевиден. У первого уже сформированы базовые навыки управления, рядом есть взрослый, который поддерживает и контролирует ситуацию. Когда наступит время, обучение продолжится в автошколе. То есть в семье организован последовательный и организованный процесс, поддерживающий небезопасное увлечение ребенка, основанный на обучении правилам управления. Во второй же семье произойдет так называемый бунт. В тот момент, когда эмоциональное напряжение возрастет настолько, что даст импульс к действиям, подросток просто утащит ключи и уедет в неизвестном направлении, уже никого ни о чем не спрашивая. Но, самое главное, это эмоциональное состояние, в котором дети из разных семей начинают самостоятельное движение. В первой – ребенок обучен, более спокоен, понимает степень опасности, обладает опытом и сформированными моделями реагирования в разных ситуациях, потому что годами взрослый с ним это обсуждал. Своровав ключи, ребенок из второй семьи, по сути, не способен совершать рациональные действия. Главная его цель – добраться до заветного желания, потому что все детство запрещали и не разрешали. Вероятность того, что движение будет закончено при встрече с ближайшим препятствием, вырастает пропорционально накопленному напряжению в голове такого ребенка. Примерно тот же процесс происходит с нашими детьми, когда мы просто лимитируем экранное время, ничего не объясняя. «Положи телефон, экранное время закончилось. – Почему нельзя больше? Потому что я так сказал(а). Это не обсуждается». Именно такой стиль воспитания приводит к девиантному цифровому поведению в подростковом возрасте. Как обезьяна с гранатой, которая так долго об этой гранате мечтала и дорвалась. Поведение близко к аффективному, неуравновешенному, взрывчатому. В психологии существует такое понятие, как доминирующая гиперпротекция (гиперопека). Это стиль родительского воспитания, характеризующийся повышенным контролем за поведением, подавление «нежелательного» в жизни ребенка, оно проявляется в запретах, слежке и других ограничениях. Но эти методики не учат самостоятельности, а главное, ответственности за себя или свои действия, умению делать взвешенный выбор, основанный на своих целях, потому что понимания этих целей особо нет, всё всегда решали родители. Конечно, никто не говорит о либеральном стиле, то есть, когда последнее слово остается за ребенком. Главная мысль в том, чтобы формировать опыт и навыки взаимодействия с цифровой средой, чтобы к подростковому возрасту сформировать понимание, как этим процессом управлять. У нас же, как правило, ситуация обратная. Ребенок взрослеет, «ворует ключи» и начинает самостоятельное и чаще всего – абсолютно хаотичное движение по цифровому городу. Лучший возраст для формирования понимания модели цифрового мира Абсолютно любой опыт ребенка формирует и закрепляет определенные модели поведения и реагирования. Очень неразумно требовать от подростка ответственного выбора, если в детстве ему никто не позволял этот выбор совершать. Если в семье по большей части преобладал автократический стиль, основанный на диктате, откуда взяться грамотным самостоятельным решениям? Опыт взаимодействия с цифровой средой, в большей степени, дети получают самостоятельно. И, как правило, это хаотичный процесс. Самое важное – формируется когнитивная составляющая. Это убеждение, собственное мнение, представление о роли интернета в собственной жизни и способах взаимодействия с цифровым пространством. Дети в одиночестве переживают так называемые аффективные реакции. То есть эмоции, чувства и различные переживания. Какие они? Все это зерна, которые обязательно дадут всходы в реальных действиях, в совершаемых поступках. Как мы учим детей плавать? Выделяем время для уроков, нанимаем тренера. В первую очередь ведем в «лягушатник» осваивать первоначальные навыки взаимодействия с водой. По мере того, как ребенок чувствует в себе силы и уверенность, под присмотром тренера он пробует плавать. Никому не приходит в голову оставить его на глубине. Ровно так же, как и просто оставить сидеть на лавке, наблюдая за обучением других. Тот же процесс и с цифровыми водами. Мы последовательно, вместе с ребенком, можно сказать, рядом с ним движемся по цифровым волнам, передавая при этом такую картину мира, которую считаем необходимой. В научном языке этот процесс называется миелинизацией прифронтальных отделов головного мозга. Он начинается с 3,5-4 лет, когда ребенок берет под контроль свое поведение, пытается строить минимальные планы своих действий. Именно в этот период у ребенка складывается представление «Кто я? Я плохой или хороший? Меня любят и принимают или отвергают? Могу ли я управлять удовольствиями? Или я тот, кого нужно строго контролировать и наказывать, если я не справился». Именно отрицательная родительская оценка, начиная с этого возраста, может носить разрушительную силу. Если у ребенка в этом возрасте не было достаточно материнской любви, либо взрослые работали, выясняли свои отношения, – причин может быть много, – тогда появляется естественное желание найти этот источник. Формируется четкая модель поведения. Внутренние переживания из-за своей ненужности образуют вакуум, который обязательно нужно заполнить. «На меня нет времени, меня не любят, у взрослого свои проблемы», – и в руках появляется лучшее средство, которое поможет справиться с тревогой и одиночеством: телевизор, гаджет, приставка или компьютер. Вот она – модель поведения, усвоенная с самого раннего возраста, то есть модель мира, которую постигают дети каждую минуту. Второй серьезный скачок – 7-8 лет. В этом возрасте дети начинают не только думать, что они будут делать, но и к какому результату это их приведет. Ребенок продолжает осваивать мир, в том числе и цифровой город, и делает это еще активнее. Кстати, если ребенок начинает «бегать» по улицам цифрового города вместе со взрослым, который принимает и разделяет его интерес, то уровень тревожности значительно ниже. Это значит более стабильное состояние, когда, будучи подростком он/она будет принимать уже самостоятельные решения – побежать на красный или дождаться зеленого сигнала светофора. Безусловным плюсом младшего школьного возраста является то, что ребенок воспринимает все слова родителя, как данность, так как еще не развито так называемое критическое мышление. По этой причине, кстати, любые попытки воспитывать подростка обычно дают обратный эффект. Цифровая картина мира формируется ежедневно с самого раннего возраста. И самое важное – ребенок считывает нашу реакцию, слова и поведение. То есть, какой он «на самом деле» с позиции родителя. «Кто я в этом цифровом мире? Тот, кто только о телефоне может думать?», или: «Ничем другим не интересуюсь!», или «Тот, кто весь день около компьютера и может сидеть, а делать и учиться не хочет!» Дети нуждаются в нашем безусловном принятии и доверии. Даже если действительно ребенок просидел весь день около компьютера, то критика не даст предполагаемого эффекта. А вот отсутствие доверия родителя заставляет всю последующую жизнь сомневаться в себе и создает базовые установки, например: «Я не способен как-то себя самостоятельно контролировать»; «Я не способен управлять удовольствием, которое сильнее, чем моя личность». Ребенок, который все свое детство это слышит, принимает слова родителя, как неоспоримую истину. Именно об этой картине мира идет речь – понимание себя и своей личности. И все это формируется в дошкольном и младшем школьном возрасте, ребенок определяет самое важное – понимание себя, своей мотивации и смыслов своей деятельности.