— Вижу, — ответил дама Кристина, выпуская струйку дыма, затушив затем сигарету в пепельнице — Здравствуйте Ваше императорское Величество, — поздоровался я — Кажется, я тебе уже говорила, что я всего лишь «дама», — меланхолично ответила та, глядя на зал для игры в карты, а затем, обернулась ко мне и погрозила пальчиком, — а вообще, мы здесь все подруги: я, ты и Мила, а потому, зови меня просто Кристиной или можешь даже как-нибудь уменьшительно-ласкательно, я не против. Присаживайся, куда хочешь. — Подруги? — поинтересовался я, подняв бровь — Безусловно! — ответила та, — Если ты, конечно, не против моей дружбы… Она выразительно посмотрела на меня. — Как я могу быть против вашей дружбы, учитывая сообщения присланные мне «неизвестным доброжелателем»… — Ну и отлично тогда! И давай, заканчивай уже мне «выкать». Когда мы беседуем приватно, обращайся ко мне по имени и на «ты». Мила — налей, пожалуйста, нам вина! И Мила разлила содержимое бутылки по бокалам, которых уже оказалось три. Честно сказать, обращаться на «ты» к царской любовнице мне было не комфортно. Во-первых, я уже привык к биологическому возрасту своей новой тушки, а к людям, бывшим значительно старше меня, а даме Кристине было тридцать один и относительно четырнадцати лет Кайи — разница значительна, я всегда обращался на «вы». Во-вторых, я всегда обращался на «вы» к людям, с которыми желал сохранить некую дистанцию. — Чем освобождение твоего папы из-под стражи и снятие с него обвинений не повод всем нам немножко выпить?! — сказала она, приняв из рук Прислужницы бокал. Затем из рук Милы получил свой бокал я. — Ну, девчонки! За победу Семьи Филатовых в Суде! — громко произнесла тост Кристина. «Чокнувшись», мы выпили. Ну как «мы»… Обе взрослые женщины выпили до дна, а я так, слегка пригубил, но даже от этой малости в моей голове зашумело. Это было игристое вино. Отличное, что, конечно, не удивительно. Разве любовнице Государя подали бы тут что-то вроде «Советского шампанского»? Нет, не подали… — Не понравилось? — поинтересовалась Кристина, заметив, что я лишь пригубил напиток — Понравилось, — честно ответил я, ибо хоть и едва-едва, но мне удалось-таки попробовать местный алкоголь, — но, во-первых, мой доктор предупредила меня о том, чтобы я избегала употребления алкоголя, из-за некоторых, скажем так, особенностей моего организма…, а во-вторых, я не желаю предстать перед ва…тобой в непотребном состоянии — Ой, да ладно! — махнула рукой Кристина, — От одного бокальчика ничего же не случится! Да и мужчин среди нас нет, чтобы воспользоваться твоим «непотребным состоянием»… или…постой! Уж не считаешь ли ты, что мы с Милой можем?.. Она засмеялась. — Да, я, кажется, слышала, что некоторые девчонки из твоего Пансиона были еще теми шалуньями! — хохотнула Кристина, — Но не бойся, с девочками мы только дружим! Правда, Мил? Кристина была уже явно «хорошая». Мила в ответ лишь изобразила «фейспалм», заявив: — Да откуда же я знаю, что тебе взбредет в голову?! — Эй! — делано возмутилась царская любовница и запустила в Прислужницу небольшую подушку. Сильно промахнувшись. — Думаю, что ты прекрасно поняла, что я имею в виду. То, что можно тебе, Кристина, того нельзя мне…, — сказал я — Вот! Вот почему я искренне желаю, чтобы ты была моей подругой! — неожиданно трезвым голосом перебила меня она, — Помнится, когда мне едва-едва исполнилось шестнадцать, меня сюда, как я сейчас тебя, пригласила Государыня, вдовствующая теперь уже, и, как и я сейчас тебе, предложила мне свою дружбу. И выпить с ней… И знаешь, что я сделала? — Думаю, что выпила, — ответил я — Я была вне себя от радости, что мне, совсем еще девчонке, предложила дружбу ОНА! — сказала Кристина, поставив локоть на подлокотник, опершись щекой о свою ладонь, и задумчиво уставившись куда в один из залов, — Я, как и ты, до того момента ни разу не пробовала спиртного и на радостях «наклюкалась» так, что следующим утром совершенно не помнила то, как оказалась у себя в постели…ну и досталось же мне тогда от родителей! Больно вспоминать… — Наверное их стоит сейчас пригласить сюда, — засмеявшись, сказала Прислужница — Не вздумай! — заявила Кристина и стала шарить рукой в поисках другой подушки, а затем, обернувшись ко мне, продолжила, — ну а ты, девчонка на два года младше, чем была тогда я…такая разумная и такая спокойная!.. — Или это оттого, — Кристина внезапно, с прищуром, уставилась на меня, — что ты не считаешь меня значимой, потому, что я лишь его любовница? — Вовсе нет, — с безмятежностью на лице и в голосе, ответил я, разглядывая ее многочисленные украшения, — с моей «колокольни» и ты и Государыня стоите столь высоко, что я не могу разглядеть, кто из вас выше. — Неплохо сказано! Тебе лишь четырнадцать, а ты уже так хорошо умеешь льстить, — сказала Кристина, собственноручно наливая себе и Миле новую порцию алкоголя — Говорить правду — легко и приятно, — пожав плечами, ответил я — Иногда, — добавила Мила — Ну, и, в-третьих, — продолжил я, — моя Семья ничего не выиграла. Да, папу, конечно, отпустили и это, безусловно, самое важное для меня! Но… у моей Семьи сегодня отобрали двадцать процентов акций основного актива. И один Бог знает, какие потери будут в итоге, когда другие Семьи получат от нас причитающуюся компенсацию…за произошедший инцидент. И кто бы ни стоял за всем этим, они придумали и провернули практически беспроигрышную комбинацию. Хоть эти люди и питают явную нелюбовь к моей Семье, но я не могу не восхититься ловкостью их действий. — Питают явную нелюбовь к твоей Семье… Как там говорили эти римляне? — Кристина начала щелкать пальцами, вспоминая — Ищи кому выгодно, — подсказала Прислужница — Вот! Точно! — обрадовалась царская любовница, — Кто, по-твоему, главный выгодополучатель от конфискации активов твоей Семьи? — Государство? — поинтересовался я — Государство — это я! — процитировала она Людовика XIV и заливисто расхохоталась, от чего мне даже показалось, что курила она вовсе не табак, а затем, резко прекратила смеяться, — Ее сыновья! Александр и Алексей! Она выклянчила для них у нашего супруга конфискованное у вас… Как там раньше говорили? «На кормление», кажется… — Кристин, ужин привезли, — перебила ее Прислужница — Пусть завозят! — распорядилась Кристина и в комнату вкатили тележку с едой из ресторана, а две работницы начали шустро сервировать круглый стол, после чего, одна из них быстренько удалилась, пожелав нам приятного аппетита, а другая — осталась прислуживать за столом. — Надеюсь, ты не против морепродуктов? — поинтересовалась у меня царская любовница — Абсолютно не против, — ответил я, садясь за стол и разглядывая привезенные морские деликатесы — Кальмары у них особенно хорошо удаются, — сказала Кристина и мы приступили к трапезе, во время которой немного поболтали о разных пустяках, в основном обсуждая сам ужин. Кальмар и правда удался великолепно, как, впрочем, и все остальные морские гады, приготовленные для нас поварами заведения. После того как мы не спеша покончили с дарами моря, и работницы ресторана забрали посуду, Кристина, налив себе еще бокальчик «шампусика», вернулась на диван, похлопав рукой рядом с собой. — Присядь ко мне, пожалуйста! — сказала она, что я и сделал, положив руки себе на колени — Не будь такой скромницей! — со смехом сказала она и сев поближе, обняла свободной рукой меня за плечи. Глядя на ее раскрасневшееся лицо и учащенное дыхание, я стал сомневаться насчет ее слов по поводу того, что «с девочками она только дружит». — На чем мы с тобой остановились? — ее горячее дыхание приятно согрело мне ухо — На том, что конфискованное у моей Семьи идет в пользу Великих князей… — Именно! — продолжила она шептать мне на ухо, — Но прежде, мне очень интересно, почему ты отказалась снять перчатки? Я взглянул на обнявшую меня царскую любовницу. Эта женщина была живым воплощением греха. Понятно теперь, чего это у Государыни такой дурной характер. И если почтальон Печкин вредным был оттого, что у него велосипеда не было, то Государыня, оттого, что у ее мужа есть дама Кристина. — Мой палец, — ответил я, — мне искалечили кисть руки — Я хочу посмотреть! — безапелляционно заявила Кристина — Кристина! Не будь бесстыжей и отстань от девчонки! Для нее это трагедия! — возмутилась Мила, но как-то вяло Я, не говоря ни слова, стянул с руки перчатку и глядя в пол продемонстрировал той свою искалеченную кисть, которую она, поставив бокал на столик, тут же взяла в свои руки и начала рассматривать. — Это случилось тогда? — спросила она минуты две спустя — Да, в меня попали, — ответил я, а она поглаживала мою кисть — Это никогда не прекратится, — она внезапно сменила тему — Не прекратится что? — уточнил я — Ее преследование нас. Тебя. Меня. И обеих моих дочерей, — ответила она — Твои дочери — это и дочери Государя, великие княжны, что она им может сделать? — спросил я — Поверь мне, многое! — ответила та, и вновь зашептала мне на ухо, — В ее власти испортить жизнь обеим принцессам… А ты… ты не только посмела остаться живой, но еще и при попытке убить тебя, она наступила на грабли, здорово треснувшие ее же по лбу, фигурально выражаясь. Из-за «вытекающих последствий» ее неудачной попытки твоего убийства, наш муж сильно охладел к ней, и, поэтому она теперь в бешенстве! Будь уверена, что она не простит тебе подобной своей неудачи. — Но я-то здесь причем?! — возмутился я Царская любовница в ответ лишь пожала плечами — Какая разница, причем ты здесь? Будь ты даже абсолютно не причем… Натура у нее такая, — сказала Кристина, отпустив мою руку и вновь приобняв меня На несколько секунд в помещении установилась тишина. Я вернул перчатку на место. — А знаешь, чего еще она тебе не простит? — поинтересовалась Кристина — Чего? — спросил я