— А за дверью он может нормально поесть? — спросил миролюбиво Блор, мысленно грозя кулаком демону. — Почему нет? — озадаченно спросила крикунья. — Вот прямо здесь, — показал парень за угол. — Никому не станет мешать и дороги не загораживает. — У собак отдельное место имеется, — потеряв запал, возразила женщина. За спиной у нее из дверей выглядывали два мальчишки и довольно симпатичная девушка. Черные глазки так и стреляли во все стороны, а обтянутая тесным платьем грудь торчала крайне соблазнительно. Еще и юбка чуть ниже колен не скрывала красивых ног. Самое то, что ему нравилось. — Это кто, собака? — возмутился еще один присоединившийся к обсуждению. На вид не старше Блора, крепкий и невысокий. А главное — огненно-рыжий, с нахальными зелеными зенками. Такие попадались все больше на севере, в варварских племенах, и считались в Империи отменно некрасивыми. Аристократ должен быть слегка смугл, притом не черен, и темноволос. Глаза карие или черные. Желательно нос с горбинкой. Сразу видно — древняя кровь без позднейшей примеси. Блор вот правильным классическим видом похвастаться не мог. Нос подкачал. Зато блондины в негласной табели о рангах красавцев и красоток стояли ниже прочих. Все дело в районе, откуда вышли предыдущая и нынешняя династии. Там светлокожие зеленоглазые и синеглазые блондины водятся исключительно в виде рабов. В императорском домене климат жаркий, и хотя уже давно отсутствует четкое разделение на коренных и пришлых, достаточно иметь соответствующее гражданство, — тип всеми признаваемой красоты остался во многом неизменен. Правда, в отличие от мужчин, обязанных сражаться и не часто в молодости имеющих большой живот, в женщинах ценилась полнота. Негласный намек на сидение дома и отсутствие тяжелого труда. Да и хорошее питание. Тем не менее живое лицо рыжего, абсолютно точно не аристократа, все заляпанное конопушками, было вполне симпатично. На поясе стандартный недорогой меч в обычных деревянных ножнах. На пальце татуировка принадлежности к воинам. А вот одежда хоть и простая, но ткань достаточно дорогая. Не всякий может себе позволить одеваться в гримсовский лен. Блор — уж точно нет. Рыжий подмигнул ему и, изображая раздумье, сказал: — Это тот самый замечательный зверь, недавно спасший нашу единственную в своем роде леди от верной смерти? — Схватился за голову и вскричал: — И тебе для него жалко кусочек мяса? — Да разве я… — И даже большой! Это же герой! — протянул руку к зверю и быстро отдернул, когда тот щелкнул зубами в непосредственной близости от пальцев. На самом деле это было предупреждение. Если бы Возмездие захотел, с легкостью бы откусил. — Вот видите, какой грозный, — ничуть не смущаясь, произнес. — Никому спуска не дает. Весит сколько? — Осьмерик, — озвучил правильную цифру (специально проверял) Блор, имея в виду обычный корабельный груз — куль зерна или муки весом в восемь пудов. Отнюдь не за десяток, как показалось первоначально с перепугу. — Это сколько же ему пищи требуется! — закатывая глаза, вскричал рыжий. — Представляете, опять покушение — а он голодный и думает о еде? — Дюжина фунтов мяса в день, — деловито сказала «треска». — Так? — Приблизительно, — согласился Блор. Вообще-то нормальный хищник не всегда имеет постоянную добычу. Когда разгрузочные дни случаются, а когда набивает брюхо впрок до отказа. Если перекармливать, ничего хорошего. Демон, конечно, не вполне нормальный зверь, но подобные тонкости не для всех. — Оленина подойдет? — Да он все употребляет — оленя, кабана, волка, барсука, зайца, косулю, рыбу и даже кашу, но свежее мясо предпочтительней. — Слышали? — спросила она, не оборачиваясь. — Бегом! Любопытные лица за спиной исчезли. — Ждать! — приказал Блор для публики. Он и так не сомневался, что Визи все понял. Почему, собственно, выскочило это слово? Ну оно и к лучшему, решил. Возмездие — имя торжественное и не для всяких посторонних. Моментально получил одобрение от демона. Тот был полностью согласен. Нечего его замечательное имя трепать всяким разным. Мурканье вышло достаточно выразительным, даже если бы Блор и без того не ощущал эмоций. Возмездие не рычал или почти не делал этого. Только странно покашливал, предупреждая о недовольстве. Правда, в ярости его видеть пока не приходилось. Реально они и общались-то всего несколько месяцев с достаточно крупными промежутками. Только вечером и ходил навещать, а так демон сам по себе бродил в округе возле поселка псоголовых. Кое-что попутно выяснилось. Мог унести груз в полтора раза больше собственного веса и умудрялся взбираться с таким дополнительным весом на достаточно крутой скальный подъем. При желании залезет на дерево, переплывет серьезную реку. Последнее совершенно не вязалось с представлением о демонах, не способных пересечь текущую воду. Реальный мог, и еще как. Или все же не демон? Он одинаково успешно охотился темной ночью и при свете солнца. Справлялся со взрослым кабаном, но не гнушался и мелких животных вроде птиц, грызунов и рептилий. То есть никаких ящериц зимой, естественно, не обнаружилось, но так объяснил. Может, то и вовсе какой крокодил был. Не всегда четко образы соответствовали знакомым животным. Людей он различал не по лицу и уж тем более не по одежде. Зрение в данном случае — далеко не главное. Целый комплекс — запах, слух, осязание и вкус, причем как можно чувствовать на расстоянии вкус, до Блора так и не дошло, а еще пара-тройка не имеющих нормального определения в человеческом языке умений. Как можно слышать эхо от невидимых звуков или сигналы мозга, он тоже не понял. Док нечто пытался объяснить, но крайне невразумительно. Так что про полеты летучих мышей Блор уяснил, хотя чего общего с летающими тварями у демона, так и не разобрался. А уж как можно запихать в голову молнии и ими думать — и вовсе не дошло. Зато твердо знал теперь — они есть у всех, кроме мертвых, и у всех неодинаковы, а следовательно, даже близнецов можно различать. Пусть маскируются как угодно — Возмездие настигнет именно нужного. «Треска» оказалась главой поварни, что удивительно. До сих пор Блору не встречались худые повара. На храмовой и вовсе жирные, в отличие от помощников. Зато здешняя кухня и все в ней находящееся, от пола до плиты и котлов с тарелками на полках, действительно блистало невообразимой чистотой. Он с невольным сочувствием посмотрел на здешнюю команду. Как поддерживать такой порядок и чего это стоит, он представлял по Храму. Правда, воспитанников редко допускали достаточно близко до съедобного, но вот уборка висела на них. Раз в неделю и после праздников приходилось участвовать в общем мероприятии. Пол заливали водой, после чего все становились на колени и по команде начинали тереть его опилками. После трехчасового мучительного труда полы сверкали до блеска. От трения голенями об пол кожа стиралась до костей, образовывались раны, коросты и гниение. Надо думать, здесь все-таки легче. На пару десятков человек готовить проще, как и убирать последствия. Да и вид у поварят и девушки сытый. — Я — Николас, — представился рыжий, приземляясь рядом на лавку. — Для друзей — Ники. — А кто на воротах? — удивился Блор, сопоставив с ранее услышанным. — Гонт, — ничуть не удивившись, сказал тот. — Он хоть и хромой, но дело знает. — Полдничайте, — предложила «треска», показывая на стол. Пока они поднимались по ступенькам, весь стол заставили. — А бренди? — возмутился Николас, изучая изобилие тарелок. Лично Блору и без того хватало. На столе в мгновение ока появились тушеная и жареная рыба, тушеные и вареные крабы, тарелка креветок, вареная баранья нога с каперсами, репа, бобы, жареная утка, пудинг из манной крупы, сыр, вино и пиво. На двоих подозрительно много. — Обойдешься без крепкого, — вполне добродушно сказала повариха на требование рыжего. — День сегодня… — А правда, — высунувшись из-за ее плеча, жадно спросила девушка. — Что случилось? Ты же знаешь! — Расскажи, — подержали остальные вразнобой. Даже «треска» согласно кивнула. Блор не успел открыть рот для выяснения, что именно интересует. В дело вступил рыжий. Он говорил, и если имя Блор фем Грай прозвучало совершенно правильно, все остальное случившееся расцвело изумительными красками. Отсутствующий при происходящем излагал очень красиво и неправильно. То есть реальные факты присутствовали, но в таком изложении услышь их Блор в ином месте — он бы нипочем не узнал ни себя, ни Возмездия. Все это страшно напоминало Зарко с его враньем по похожему поводу, поэтому возмущаться глупо. Николас врал, но настолько вдохновенно, что и зная об этом, слушалось с неослабным интересом. Причем все слова и действия выглядели гораздо представительнее настоящих. Даже Верховный Жрец из наглого мужлана превратился в вещающего благостные истины. И не стеснялся все это при Клодине, присутствовавшей в комнате, излагать! А она просто слушала с легкой усмешкой на губах и не пыталась уточнять. Тоже ела по соседству молча. Очень скоро Блор определил источник вдохновения. Тем более что по ходу рассказа рыжий умудрился расписать его поединок с Бемом фем Клейном и исключительно оригинально изложить сражение с горцами. Блор там успел повергнуть десяток нападавших. Жоайе — больше никому он ничего в городе рассказать не успел. Да и тому всего пару фраз, без особых подробностей. Зато девушка по ходу повествования кидала на Блора столь откровенные взгляды, что он уже не сомневался в ее желании познакомиться поближе. Блор молча жевал, изредка подтверждая неопределенным мычанием обращение к нему сказочника: «Не правда ли?» — не пытаясь перебивать. На самом деле ведь про него ничего плохого не говорили, даже наоборот. Исключительно противным и почти реалистичным в рассказе смотрелся один эконом. Судя по репликам внимательно внимающих трепотне рассказчика, его в доме сильно недолюбливали. Жадный, приставучий и вечно лезущий не в свое дело. Еще и проверяющий каждую покупку и нередко доводящий своими придирками до слез. Вроде как пекся о сохранении и без того скудных средств. Сообщение о кошельке с золотом было встречено понимающими усмешками, а приговор общим одобрением. Про это и так уже знали. Неудивительно, коли повесили на воротах. — И тогда госпожа Жаклин, — увлеченно вещал рыжий, не переставая жевать наиболее лакомые куски, подсовываемые слушателями, и запивая вином, — взяла в руки меч сего воина, — неожиданно переходя на высокий штиль, — и торжественно провозгласила: «Будь бесстрашен перед лицом врага. Будь храбр и честен. Помни долг и соблюдай честь». Блору очень захотелось двинуть трепача в ухо. Причем всерьез. Он издевается? Тот, будто чувствуя настроение соседа, повернул голову и еле заметно отрицательно покачал. — «Отныне ты мой всадник!» И она ударила клинком плашмя по плечу. — Это для памяти, — прошептал с горящими глазами один из мальчишек. — Один удар, и только от хозяйки. Действительно скандал не к месту, решил Блор. Но наедине он обязательно выскажет все. — А потом вернула меч из своих рук. — Добро пожаловать в наш круг, — серьезно сказала повариха. — Госпожа молода и слишком порывиста. — Кто бы говорил, — пробормотала девушка. — Но она умная девушка и из хорошего рода. — За исключением отдельных представителей, — достаточно внятно сказал Николас. — Служить ей — честь. Действительно так! — Действительно так, — согласился рыжий. — А посему большое спасибо за прекрасный обед. — Он поклонился, и Блор поспешно вскочил, повторив вежливое поведение. — А нам еще в конюшни. Намек достаточно ясен. Обед и трепотня закончились. Жеребца ему обещали, пора ступать за ним. — Кстати, — в первый раз за все время подала голос Клодина, когда они уже были у выхода, — пора отнести госпоже и всем остальным легкой закуски, да и приготовить в дорогу. — На сколько человек? — раздалось, отсекаемое захлопнувшейся дверью. Рядом моментально очутился Возмездие и привычно пристроился сбоку. Ему происходящее нравилось. Куча впечатлений: не в горах бегать безлюдных. Привычку подслушивать разговоры он приобрел явно еще в прошлой жизни, но вот пересказать не всегда получалось. Все-таки не словами общались. После того первого раза повторений разговора не последовало. Даже уговоры не помогали. Оно и ясно — все равно что псоголовых заставить объясняться по-человечески. Может, и получится, но тяжело и мучительно язык ломать. — Держи, — сказал враль на улице, вручая красивое красное яблоко. — И зачем? — спросил Блор рыжего, показав назад. — Я тебе сейчас страшную тайну расскажу, известную всему городу, — серьезным тоном произнес Николас, прекрасно его поняв. — Старый хозяин после Черной смерти слегка сбрендил. Это тяжело — потерять жену и сыновей, но принимать посланное богами положено без надрыва. Настоящее мужество заключается не в готовности воевать, а в том, чтобы, сцепив зубы, идти вперед, не обращая внимания на обстоятельства. Лорд отвечает не только за себя. За род, не исчерпывающийся сыновьями, за подчиненных, за зависимых от него. Лорд обязан нести ответственность. Он поставил себя выше долга. Полез в разные глупости. — Магия? — Знаешь. Неудивительно. Все в курсе. Пообщаешься слегка — и видишь. Блору стало неуютно. Он-то до последнего момента оставался в неведении. Не так уж и умен, как казалось. Привели ягненка на заклание, а он и не блеет. — Он решил — не существует ничего невозможного. Захоти — сдвинешь горы. Может, и так, но за дальними целями забыл о сегодняшнем дне. Передоверил управление всем младшему брату. Может, с кем другим это и сошло бы с рук, но Витри всегда был себе на уме. Уж очень его обижало, что младший. Вот и вырос эдакий хитрый, подлый, мелочно мстительный и корыстолюбивый тип. Но с хозяином всегда вел себя почтительно. Вот и дождался своего часа с отъездом. Совсем перестал стесняться. — Ну, — неопределенно пробурчал Блор, разводя руками и показательно осматриваясь. Не каждый фем может позволить себе такие хоромы. Далеко не любой. У его родителей и слуг-то не имелось. — Мы здесь сидим, — с ухмылкой пояснил рыжий, — в столь прекрасном доме, совсем не потому что любим море. Сюда удалили фактическую наследницу, и опекун запрещает возвращение. Любые ее действия требуют одобрения. А дела в Кнауте творятся не очень веселые. Он не хочет делиться властью и вовсю пользуется правами опекуна, ограничивая даже в необходимых расходах. Фактически Антон фем Бренер, хромой Гонт и глухой Матун — это вся наша армия. И то потому, что иначе нельзя: люди смотрят посторонние. Пользы от них практически ноль. Поэтому чем грознее станет смотреться ее новый всадник с диковинным зверем, тем лучше для слуг. Они и так…