Боже милостивый. Значит, кто-то знал ее секрет. Кто же проговорился? Ни Карл, ни Дуг, ни кто-либо из патологоанатомов. Они вообще не могли этого заметить. Девушка слегка пожала плечами: — А разве это преступление? — Но зачем? Многие ли гробовщики болтают с мертвыми телами? — своим насмешливым тоном Флайт явно рассчитывала взбесить Кэсси Рэйвен. — Гробовщик — это американский термин, — произнесла Кэсси. — В Великобритании мы говорим «специалист по моргам» или «специалист по анатомической патологии», если вы предпочитаете правильную терминологию. — Кассандра, вы не ответили на мой вопрос. Зачем разговаривать с трупом? Разве это не односторонний разговор? — полицейская едва сдерживала усмешку. Кэсси почувствовала, что начинает вскипать: — Я не разговариваю с телами. Я разговариваю с людьми, которыми они когда-то были. — Что, простите? Я все еще не понимаю, — сержант Флайт удивленно сжала губы. «Эта светло-розовая помада никак не соответствует ее бледному цвету лица», — подумала Кэсси. — Вам известно, что некоторые из коллег считают вас одержимой трупами? — с ядовитыми интонациями спросила сержант. «Должно быть, это тот придурок, главный портье по имени Даррелл Фэйрвезер», — решила Кэсси Рэйвен. Фэйрвезер с самого начала дал понять, что его раздражает внешний вид Кэсси. Возможно, кто-то из его парней подслушал, как она доставляла гостя в хранилище тел. Девушка представила, как Даррелл поносит ее перед Флайт: «На вашем месте я бы допросил девицу-гота из морга — та еще чудачка». — Носильщики любят посплетничать, — заметила Кэсси. Флайт не посмотрела на нее, чем подтвердила догадку девушки. Должна ли Кэсси Рэйвен попытаться объяснить свои чувства к телам, находящимся на ее попечении? Она иногда представляла себя жрицей или современным Хароном, переправляющим тела через Стикс в подземный мир. Кэсси представила себе реакцию Флайт, поделись она своими ощущениями с сержантом. — Вы сейчас шутите? — спросила Флайт. — Слушайте, мы ведь уже закончили, да? Я должна завершить обработку белки. — Нет, мы еще не закончили, — на алебастровых щеках полицейской вспыхнул румянец. — Я просмотрела вас по полицейской базе данных. У вас есть судимость за хранение наркотиков. Не горячись! — Мне было тогда семнадцать лет. Речь шла о клочке «травки» и полоске сульфата. Какое это имеет отношение к пропавшему телу? — Продажа тел может быть одним из способов поддерживать пагубную привычку. Вы все еще принимаете наркотики? — Только самые популярные. Вроде водки, — ответила Кэсси, вспомнила ночь с Тиш, и ее пульс, несмотря на все видимое хладнокровие, участился. Девушка, разумеется, молчала о травке в кухонном ящике. Она не могла вспомнить, что сделала с пустой упаковкой из-под кокса в клубе. Смыла ли она его, или наркотик все еще лежал в кармане джинсов, которые отправлены в корзину для белья? Тогда полицейская собака может его вынюхать. — Вы заявляли о своих неблаговидных поступках, когда подавали заявление о приеме на работу? — Да. Они расценили это как проступок несовершеннолетней. Именно так и есть, — произнесла Кэсси Рэйвен и вызывающе взглянула на Флайт. Сержант долго смотрела на девушку, затем закрыла тетрадь. Очевидно, Флайт исчерпала свой ресурс. Кэсси с трудом восстановила дыхание. Похоже, одного только использования кода доступа для оправдания ее ареста было недостаточно. Все же, если Флайт углубится в записи и обнаружит, сколько раз она оставалась на ночь в морге без какой-либо официальной причины… Так мучительно об этом думать! Полицейский — напарник Флайт подал голос: — Могу воспользоваться вашим туалетом? — Дальше по коридору и направо, — объяснила Кэсси. Сержант Флайт положила блокнот в сумку и защелкнула замок: — Пока все, но мы хотим снова вас допросить. Она была уже у входной двери, когда полицейский вернулся из туалета. — Сержант, — сказал он. — Я думаю, вам лучше взглянуть на это. Кэсси последовала за ними в ванную, мужчина указал на Зигги, сидевшего на своем обычном месте на шкафчике над раковиной. — Неужели человеческий череп? — Флайт говорила небрежно, но Кэсси уловила волнение в ее голосе. Кэсси намеренно равнодушно кивнула. — Полагаю, у вас есть соответствующие документы? Пустые глазницы над оскаленными зубами, казалось, смотрели на Кэсси с сардоническим выражением. — Документы? Он очень древний… — Хорошо. Мне просто нужно посмотреть лицензию на древности, подтверждающую возраст черепа. Впервые с тех пор, как они столкнулись, Флайт выглядела по-настоящему радостной. Сердце Кэсси вновь заколотилось: — Да нет у меня никакой лицензии. Я купила его на обувной ярмарке в Хакни, да ради бога! — Тогда, боюсь, я должна сообщить вам, что обладание человеческими останками считается уголовным преступлением, если только им не будет, по меньшей мере, сто лет. Голос Флайт оставался бесстрастным, но нельзя было не заметить торжествующего выражения на ее бледном лице. Глава двенадцатая На следующее утро Кэсси отправилась прямо в кабинет начальника. Она хотела рассказать, что ее код доступа был использован в корыстных целях, Флайт конфисковала череп в ее квартире и ожидает «дальнейшего расследования». — Я купила его много лет назад, еще до того, как начала работать, здесь, — пояснила она. — Парень на обувной ярмарке сказал: череп из девятнадцатого века, из старого медицинского училища. Мне и в голову не приходило заполучить на него лицензию. — Полиция предъявляет тебе обвинение? — Дуг внешне был спокоен, но не переставал мерить шагами свой крошечный кабинет. — Пока нет. Сержант Флайт сказала, что для определения возраста черепа понадобятся недели, — скривила губы в улыбке Кэсси. — Если они предъявят мне обвинение, я полагаю, вам придется сообщить об этом в ГТА? Техник, уличенный в хранении недокументированных человеческих останков, наверняка будет уволен в мгновение ока. — Не будем забегать вперед, — ответил Дуг, проводя рукой по лысеющей голове. — Хуже всего, что в то время, которое этот упертый детектив впустую тратит на изучение меня, она не ищет тех ублюдков, которые украли бедного мистера Хардвика. — Я чего-то не понимаю. Каким образом, черт возьми, кто-то мог заполучить твой код доступа? Думаешь, кто-нибудь мог видеть, как ты его пробивала? Кэсси прищурилась, вспоминая ежедневное появление на работе: — Им пришлось бы стоять довольно близко. Я вряд ли могла не заметить, как кто-то дышит мне в затылок. Дуг выпрямился во весь рост. — Послушай, пойду-ка я поговорю с инспектором Беллуэзером. Скажу ему, что сержант на неверном пути. Я не готов к тому, чтобы мои сотрудники подвергались подобным преследованиям. Войдя в хранилище тел, Кэсси не отступила от своеобразной привычки — проверила, все ли в порядке с миссис Э. и другими «обитателями». Тут раздался звонок из похоронного бюро «Пенни и сыновья». — Доброе утро, мышь летучая, — раздался непринужденный протяжный голос Луки. — Доброе утро, придурок. Все еще разводишь насекомых в своей ужасной бороде? Громкий смех Луки всегда поднимал ей настроение. У них была интрижка пару лет назад, и время от времени девушка ловила себя на мысли, что не хотела бы заканчивать эти отношения. «То же самое можно сказать и про все остальные твои отношения», — добавил лукавый голос в ее голове. Лука, как человек, который тоже работал с мертвыми, знал, насколько иногда истощает и эмоционально выматывает каждодневное общение со скорбящими родственниками. В отличие от Рейчел, он, по крайней мере, понимал, что иногда, уходя с работы, надо отключаться от неприятных вещей. — Послушай, Кэсс. Оуэн Эдвардс спрашивает, когда мы сможем приехать и забрать его маму? Взгляд Кэсси метнулся к ящику миссис Э.: — Уже? Когда он звонил? — Гм… Вчера, поздно утром? И снова всего десять минут назад. Кэсси быстро подсчитала: должно быть, Оуэн вчера позвонил в похоронное бюро сразу, как вышел из морга. — Так… Что мне ему сказать? — спросил Лука. — Мы еще даже не получили заключение патологоанатома. Зачем он так торопится? — Оуэн говорил что-то о поездке за границу на заработки. Ему нужно поскорее закрыть тему похорон, тогда он сможет выбрать рейс.