–– Кто-нибудь еще здесь видит дитя Белоруссии? – оглядел собравшихся Груббер. – Давай мы не будем врать людям. С кресла усмехнулся Вагнер, и Моргана улыбнулась. Они шутили. Пусть достаточно остро, но все же по-доброму. И сразу становилось ясно, кто здесь главный шут. –– Следи за языком. – перебил его Гюнтер, махнув рукой. – А то останешься на Новый Год без норвежской сельди. У нас еще есть незаконченное дело, ради которого я вас и собрал. Ну, Дима, твое слово. …Все помрачнели. Даже слышавшая это дважды Моргана все равно снова задумалась, как только услышала про рвущуюся к земле советскую орбитальную станцию с неизвестным грузом. Люди молчали. То и дело слышались тяжелые вздохи. Даже жизнерадостный Ганс убрал с лица привычную улыбку, когда услышал вводную к заданию. А Вагнер неудобно поерзал в кресле. Пристально оглядев русского, он подставил кулак под квадратную челюсть, засопев в пальцы. Напряжение повисло в воздухе, затянулась неловкая пауза. Ее нужно было наконец порвать, высказать хоть что-то, но никто из присутствующих не мог поверить в то, что эти слова правда. Уж больно страшно они звучали: сошедшая из глубин космоса станция с неизвестным грузом на борту, который надо достать, по пути миновать охрану нефтяного саммита, целую уйму полицейских и развалины Берлина, которые после себя оставит «Пульсар». Руку для ответа потянул Ганс, но осекся и сложил пальцы в замок, явно не уверенный в том, что он скажет. Отказываться уже было глупо, за спиной стояла безопасность города, но и разглашать нельзя – начнется паника и из этого «огонька» точно что-нибудь разгорится. А, значит, что предварительная эвакуация отменяется. –– Чистейшее самоубийство. – фыркнул Кельт, кашлянув в кулак. – Ты не знаешь, что на борту? –– Нет, не знаю. – тихо ответил Среда. – Это не приказ, это просьба. Я не имею права вас держать, это только моя операция. Предупредите родных, чтобы уезжали из города. –– Даже не вздумай говорить все это! – ткнул в его направлении пальцем Ганс. – Ты сейчас в здании Противоминного Центра, который обеспечивал безопасность страны больше тридцати лет. Не смей думать, что кто-то из этих парней откажется. Знаете, – повернулся он на остальных. – Мне плевать, что там в этом спутнике. Вот абсолютно! Под удар попадает мой город. Имею ли я право убежать? Нет, не имею. –– Если этот русский говорит правду, то на кону что-то большее. – смекнул Вагнер, все еще не спуская взгляда с Димы. – В мире заваривается что-то серьезное. Афганистан копит силы на Кавказе. Штаты двинулись на восток. А на нас с небес падает запущенный Советами Дамоклов меч. К тому же, кто-то попытался устранить генералитет в Москве. Не думаю, что это просто совокупность фактов. Эй, Мо, сколько ядерных ракет взмоют в воздух, если президенты не договорятся? –– Десять тысяч… – спокойно ответила та, потирая пальцы на согнутой в локте металлической руке. – Это только приведённых в готовность. На складах еще шесть. Подлодки, комплекты шахтенного базирования, мобильные комплексы, авиационные системы. Дай только взмах и сорок минут на подлет. –– Десять тысяч… – повторил Гюнтер, выдохнув, отойдя от стола. – В мое время было больше, но и сейчас не мало. Давайте исходить из понятного: на орбите станцию не остановить, она все равно рухнет. Этого не избежать – понятно сразу. Думаем дальше: что происходит? –– Полиция. – ответил Кельт, попивая из кружки кофе. –– А вот и не угадал. – помотала головой Моргана. – Первоначальная цель здесь не удар по городу. А груз. Будут группы захвата: Дельта Форс, ЦРУ, китайцы, иранцы или афганцы, наши, может русские наемники. Задача оказаться как можно ближе к эпицентру удара и не дать кому бы то ни было проникнуть на место падения. –– Вшестером? – искривил улыбку Вагнер, поерзав в кресле. – У Дельты минимум два десятка, броня и автоматы. Про ЦРУ и китайцев и упоминать на стоит. Максимум с кем мы можем потягаться в таком состоянии – это уличная шпана, и то не больше двенадцати человек. Нам нужен еще народ. Где Псих? –– Его убили на квартире три недели назад. – ответил старик, скрестив руки на груди и походив туда и сюда по кабинету. – Полиция завалилась с обыском. Они нашли поддельный паспорт. Недолго думая, всадили в нашего Психа обойму. У нас больше нет народа. Все, кому выдали «карточки» оказались вне города. Может даже вне нашей грешной земли. А что касается оружия… Есть одна идейка. Моргана, не подашь фотографию? Он указал на рамочку, где за стеклом было запечатлено два мужчины: он и Адлер – отец Морганы. Дима уже обращал на нее внимания, но не знал, что за ней был некий секрет, раз старику она потребовалась именно сейчас. Не став перечить, девушка протянула металлическую руку до памятной фотографии, но на мгновение задержала на ней взгляд. Смахнув пальцем пыль с улыбающегося лица русого отца, что махнул оранжевым десантным беретом, она подала фотографию Гюнтеру. Тот достал припрятанный между фотографией и донцем старый ключик. Увидев это, Дениц улыбнулась, поняв, что у старика еще есть порох в пороховницах. –– А вот и плюсы большого здания. – усмехнулся он. – В нем всегда можно что-то спрятать. А что в этих чемоданах? –– Подарок от стриптизерши. – ответил Среда, глянув на дипломат на столе. – Атомные зажигательные пули с обедненным военным ураном. –– Атомные пули?.. – сперва удивился, а потом явно смекнул что-то Гюнтер. – Что ж… это хорошо. Видел я однажды такую штуку в действии. Они пробивают БМП. – подмигнул он Моргане, улыбнувшись. – Зарядим один через четыре, как трассерный. В голове Димы что-то внезапно начало складываться. Его не покидало стойкое ощущение дежавю, и что эту фразу он уже слышал. Точно! Та самая танцовщица из «Шерхана»! Она сказала точно такую же фразу. Видимо, они были как-то связанны между собой. Ведь послание оставили именно Гюнтеру. Что это была за паутина, которая вот-вот, по толике открывалась Среде? Какое наследие оставил отец сыну, раз все знали друг друга, или хотя бы думали, что знали? Переглянувшись с Морганой, которая тоже смутилась от этой фразы, Дима ничего не сказал. Промолчала и девушка. Рано было делать выводы. –– Что б меня… – раскрыл дипломат Кельт, поставив кружку рядом. – Похоже на «святую» гранату. –– Вероятно, это она и есть. Лучше не трогай ее. – произнес старик, пройдя до дверей, подкинув ключик в руках. – Пойдемте, покажу кое-что. Надеюсь, замки еще работают… …Спустившись в подвальные помещения, весь ново собранный отряд прошагал по пустующей парковке. Здесь когда-то были десятки служебных машин, а теперь пустота. Подсвечивая себе путь фонариками, группа осторожно шла мимо толстых колонн, что поддерживали все здание. Здесь еще пахло тем гаражом. Стены были пропитаны автомобильными выхлопами. Старые масляные пятна говорили о том, что еще недавно здесь слышался свист шин и рев двигателей. Теперь же здесь с потолка свисали, болтаясь на проводах, люстры с ртутными лампами, а вандалы уже успели раскрасить граффити одну из стен. Полоснув светом по разукрашенному бетону, Моргана убрала фонарь и отвернулась. Ей было обидно видеть гараж в таком состоянии. Она отлично помнила, как для входа сюда требовался пропуск, а теперь здесь шастали дети и уличные художники, искатели приключений или простые бездомные. Еще бы, освободилась такая площадь для жилья… Все остановились, когда свет фонарей выхватил из черноты голый бетон с большущей намалеванной цифрой «4». Сложив руки за спиной, и посмотрев на четверку, Гюнтер сделал не самый уверенный шаг вперед. Он приглаживал бетон рукой, явно нащупывая что-то, а затем просто воткнул ключ в самую середину цифры, провернув. За стеной что-то громыхнуло, и Моргана, наклонив голову, удивленно нахмурила брови. –– Добро пожаловать в ГДР, товарищи. – улыбнувшись, старик повернулся ко всем, разведя руками. За его спиной начала двигаться стена. В ней оказались спрятаны громадные замаскированные ворота, которые начали открываться со скрипом не смазанных навесов. Всю эту радость в движение приводил какой-то аккумуляторный электродвигатель, который опухолью нависал на одной из створок ворот. Створки же были толстыми, будто из бункера. Десяток сантиметров отборнейшей высококачественной стали, которая даже и не думала ржаветь от времени. Но самое интересное было за этой волшебной калиткой. Внутри оказалась огромная зала, которая засверкала светом десятка желтых ртутных ламп. Повсюду был сантиметровый слой пыль. Тут было все, что нужно для небольшой войны. Видимо, Гюнтер знал, что рано или поздно все это раздолье понадобится, и позаботился о запасах. Вдоль стен стояли стеллажи с автоматами, пистолетами и гранатами, ножами, шлемами и бронезащитой. Восточногерманские, румынские, венгерские, русские Калашниковы, несколько пулеметов и винтовок. На «гвозде» над генераторами, висела длинная винтовка Драгунова с магазинами на полке ниже. Это был будто праздник, но… За тележкой с зелеными, очень старыми ящиками, на которых было написано, что они содержали в себе противотанковые гранаты для РПГ, было еще что-то. Теперь уже смело войдя в тайную комнату, Гюнтер сразу же прошагал в глубину, откатив тележку. Под брезентовым серо-зеленым сукном стояла пара «чемоданов» на колесах. Силуэт был слишком узнаваем. На крыше у каждой машины была пара бугорков – мигалки. Сдернув накидку и подняв в воздух несусветное облако пыли, Гюнтер раскрыл завесу тайны. Сверкнула хромом зубастая решетка. На белом капоте была выведенная зеленым надпись: «Народная Полиция»… Под брезентом пряталась тройка поставленных в ГДР из СССР Волг для нужд их Внутренних Органов. Такие были редкостью тут даже восьмидесятых, а сейчас они стали сродни единорогу. Ускорив шаг, Моргана поспешила к машинам, осматривая новые «игрушки». –– Как тебе удалось? – спросила она, поглядев на отполированную до блеска круглую и прозрачную, как бриллиант, фару. – Их все списали… –– Эти три машины тоже. – ответил Гюнтер, сняв с крючка на стене ключи и кинув их девушке. – Как и всё здесь. Когда началось объединение, мы с твоим отцом знали, чем оно закончится. Потому и организовали это место. Последний оплот нашего прошлого. Бумаги тогда исчезали в огромных количествах. Затерять несколько сотен автоматов и сорок две тысячи патронов к ним было не такой уж проблемой. А эти три машины сейчас уже разлагаются в земле где-нибудь под Мюнхеном… Мы их проверим и заведем. Привезешь бензина? – пройдя до небольшого стеллажа, тот достал с нижней полки пару канистр. – Так, парни, а вы собирайте комплекты. Броня справа, оружие и боеприпасы слева! Взрывчатка и инструменты в ящиках и в столах. Противогазы и баллоны к ним на верхних полках стеллажа. Оружие проверить и почистить. И, чтоб каждый, как взвод морской пехоты был укомплектован! За работу! Среди мужчин пошло ликование. Восхитившись запасами, те разбежались по указанным сторонам, принимаясь притаскивать все к центральному широкому столу. На его столешнице сразу оказалось несколько автоматов. На сошки встал массивный РПД, громыхнув барабаном. Рядом со звоном приземлились закутанные в тонкий слой промасленной бумаги цинковые ящики. В запаянную крышку вонзился нож, и Дима, быстро вскрыв один, взял горсть патронов, и с невольной улыбкой, ссыпал их через пальцы. На стол выложили и специальный подарок от незнакомки – ядерные патроны. Носик у них был подкрашен ярко-зеленой светящейся краской – не ошибиться. Быстро проверив на ход затвора положенные автоматы, Среда понял, что каждый из них работает как часы, и внутрь не набилось даже пыли, и все были хоть немного, но смазаны. Будто положены сюда вчера, а не тридцать лет назад. Но все требовало ухода, а потому пригодилось и идущая в комплекте с Калашниковыми большущая масленка. К пулемету Вагнер не подпустил никого. Громила лишь доверительно кивнул, отомкнув полный патронов барабан. Видимо, пулемет положили уже в спешке, и потому не разрядили. Немец разобрал его сам, по порядку выложил детали, и осторожно промаслил важные. Он относился к оружию с трепетом и не спешил. Раздался скрип. Оторвавшись от проверки оружия, Дима поднял глаза и заметил, как Кельт раскрыл деревянный шкаф. Оттуда достал на стол массивный бронежилет, который лежал в стопке таких же, а затем что-то еще более монструозное. – Вот это я понимаю!.. – присвистнув, произнес Ганс, принимая огромный сферический шлем с забралом у напарника. – Тяжеленный, гад! –– Он уводит автоматную пулю. – спокойной ответил Кельт, доставая еще один такой же. Собрав в руках комплект из жилета и шлема, Ганс, явно натужившись, перетащил все это добро на стол с оружием и прихлопнул по сферическому шлему. Тот ответил лишь глухим шлепком. Повернув его, чтобы забрало смотрело на Диму, немец подмигнул русскому, уходя за новой партией. Среда на мгновение забыл обо всем, увидев длинную рытвину, что шла от визора к самому куполу. Это был след от уведенной пули – он спас кому-то жизнь… И снова идет в бой. Закончив с автоматами, Дима отставил их в сторону. Моргана возилась под капотом милицейской Волги вместе с Гюнтером. Но тот лишь подавал ей все необходимые инструменты. Среда понимал, почему именно она сейчас рылась в двигателе – в ее голове было что-то намного более навороченное простых человеческих мозгов. В мыслях пронеслось, будто бы она действительно видела все механизмы насквозь. Осознание этого пугало, но ведь… не отталкивало. Сродни неведомой выдумке природы, особенность девушки была интересна, ее хотелось узнавать и расспрашивать про все это. Живой компьютер – Моргана потрясала воображение. И Среда не мог оторваться. Он все смотрел и смотрел, как поддвигая бедрами, девушка каждый раз наклонялась все дальше и дальше в двигатель. Одна из ее ног постоянно так и норовила согнуться в коленке. –– Дима, – обратился к тому Вагнер, прихлопнув по руке. – Я снаряжу магазины. Думаю, Моргане нужна помощь, пойди к ней. –– Да… – напрягся от такого предложения тот, беря в руки чемодан с радиостанцией, чувствуя, что он тяжелее, чем тот, что с патронами. – Нужно связаться с Москвой. Может, есть какая информация. Мгновение постояв, он кивнул здоровяку, и тот оттянул уголок губ в улыбке. Конечно, Среда не был из рода дураков, и понимал, к чему его подтолкнул немец, но внутри мужчины были смешанные чувства. Вроде и был азарт познакомиться поближе, чисто из интереса изучить девушку, но в то же время были и опасения о том, во что это может вылиться. Ему сейчас не нужны были проблемы, тем более душевные. Теперь, когда каждое мгновение стало происходить удивительно нечто, которое буквально срывало крышу, последнее было наиболее важно. Нужно было не привязываться, относиться ко всему как к должному, чтобы однажды… Чтобы однажды не повторить того горя, что было с ним, когда произошла главная в его жизни трагедия. Он потерял половину своего мира в одночасье и не ничего смог с этим сделать. Не может и до сих пор. Матерый оперативник оказался бессильным перед обстоятельствами и через силу и крики в горле сглотнул новость о том, что его любимой больше нет, что мать его ребенка больше не придет к нему, не будет радовать его своим присутствием и провожать на работу, радоваться его достижениям и подбадривать в неудачи. Ольге не было замены, и не должно быть… Возможно, это не было бы изменой по закону, но Среда изменил бы сам себе, ведь был жив, хоть и сломался изнутри тогда. Он помнил все, что связывало их, и почему их брак был счастливым. И вот теперь, когда в его груди снова что-то екнуло, как тогда, с десяток лет назад, он боялся этого ощущения, он отторгал его. Не для себя, а для своей памяти. И Авроры… Дима не представлял, что бы он сказал ей, если бы банальное чувство, прошедшееся электрической дугой по груди, переросло бы во что-то большее, в теории. Как бы он стоял перед дочерью, представляя новую маму, понимая, что она к ней все равно никогда не привыкнет, и будет проклинать его? Он не дал ей отца, занимаясь работой и добыванием средств, потерял ее мать, так еще и нашел ей замену. Да, ситуация не из лучших… Так что и действовать здесь и сейчас не стоило. –– Машины исправны? – сухо спросил Среда, положив радиостанцию на капот центральной машины –– Да, вполне. – повернулась на него девушка, уперевшись руками в металл. – Просто, они стоят уже слишком долго. Нужно проверять все жидкости, менять масло, некоторые резинки и пробки, прокалить свечи и проверить компрессию. Это не родные двигатели, это что-то более мощное, и редкое… –– Как думаешь, для нас есть информация? – кивнул на чемодан Гюнтер, скрестив руки на груди. – Вирхова ведь носом зароется, но все равно найдет что-то. Стойкая она, однако… Ничего ее не берет. –– Дьявол своих бережет. – усмехнулся Среда, раскрыл чемодан и увидел внутри настоящий компьютер с экраном и клавиатурой. – Это что за… Моргана подвинулась ближе, оглядев диковинку. Это был действительно целый компьютер, вмонтированный в дипломат, со своими отличительными особенностями вроде тумблеров и огромной книжонки – инструкции для «чайников», зажатой между экраном и клавиатурой. Дениц сразу же отложила ее в сторону, пощелкав какие-то кнопки. Экран засветился. – Вот это действительно подарок. – удивилась она. Набрала по клавишам какие-то команды в появившуюся строку. – Что вы слышали про «Циркон Армс»? Похоже, ничего. –– Они явно не делают бургеры! – издалека вмешался Ганс, снова затем завозился в куче бронежилетов. – Тогда бы их все знали… –– Да, бургеры они точно не делают. – помотала головой Моргана. – «Циркон Армс» производит высококлассные атомные реакторы для флота. Это многомиллиардный технологический монстр, который занимается всем: от винтовок до гиперзвуковых крылатых ракет. Это их радиостанция. –– К чему это? – скрестил руки на груди Среда, глянув на то, как девушка копается в компьютере. –– К тому, что достать подобное… – продолжала та стучать по клавишам, зарываясь все глубже и глубже в цифровое поле прибора. – …задача крайне нетривиальная. Такие штуки стоят как два пассажирских авиалайнера. –– То есть нам попался кто-то с большим кошельком? – хмыкнул Гюнтер, почесывая подбородок. – Но сейчас не это интересует. Есть в нем что-то? Может, из записанных заранее? –– Да, есть. – Моргана нажала на пробел. В тот момент, когда зеленая линия, будто с осциллографа, дернулась на экране, старик едва заметно улыбнулся, прикрыв рот рукой. –– Дима… – запыхавшись, произнёс голос Ульяны на записи. – Если ты это услышишь, то знай, что я и твоя семья в надежном месте, и это пока самая главная информация. Другая же заключается в том, что есть три вероятные точки падения. Их расположение будет во фрагменте карты, что лежит в инструкции к этому передатчику. «Пульсар-6» может столкнуться с землей в пригороде Берлина, не задев городские кварталы. Сейчас же мы ищем то, что может быть на борту спускаемого аппарата… Старайтесь максимально защитить органы дыхания. Если Советский Союз отправил это в космос, значит это очень опасно!.. Мы настраиваем передатчик на бесперебойную связь. А пока только так. Так же, про космический аппарат разнюхали в Вашингтоне. Вам на перевес двинулся взвод американских десантников. Открывать огонь по ним первыми строго запрещаю! Постарайтесь выполнить задачу, не втянув наши страны в войну… –– Есть… – натянуто выдохнул тот, отойдя назад. Ситуация ухудшалась с каждым часом. Теперь был и противовес на этой обезлюдевшей из-за комендантского часа арене – американцы. Они-то и были слабым звеном во всей этой схеме. Но что-то подсказывало, что эвакуация делегации нефтяников из-под вероятного удара не была их основной задачей. Наверняка думали о «посылке», мчащейся на первой космической скорости к земной тверди. Пентагон не интересовали их дипломаты так сильно, как то, что можно было использовать в самой мерзкой и неприкрытой пропаганде. В прочем, все страны в этим отличались. Потому, нельзя было допустить никого. И тут взгляд Димы не нарочно выхватил из общей кучи хлама на столе ярко-зеленый носик атомного патрона… До удара было около суток. Мир пока спал спокойно. На почерневший мрачный Берлин, с его мусорными улицами и черными тенями полицейских с собаками спускалась ночь. Было тихо. По могильному тихо. Но тишина эта была особенной. В ней не было ничего, кроме завывания ветра на этажах старого и побитого жизнью здания из прошлого. Под ногами, будто живым ковром, за сквозняком тянулась пыль. Затишье. Перед настоящей бурей… Часть 7 На пустой парковке было тихо. Помрачневший город-миллионник вгонял в тоску, был пуст, безлюден. Будто вымер. Единственный очаг света среди всего этого могильного царства был в самом центре города, в большущем административном здании. Сейчас там собирались сильные мира сего, чтобы оценить, насколько в условиях того, что на рынок «внезапно» ворвался новый ближневосточный игрок в лице разжиревшего Афганистана, дорогая нефть. И было плевать людям в песцовых шубах и дорогих пиджаках на горожан, что сидели дома, запуганные дубинкой властей. Вес на этой арене, где все были львы, и кровь проливалась постоянно, имели только те, кто был на «правильной», особой стороне. Мир и правда стал однополярным… Вспышки поднимающихся вверх софитов ударялись в нависающие над городом плотные серые тучи. С погодой снова не везло – того и гляди пойдет дождь. С востока дуло холодным ветром, который продувал даже через плотную ветровку. Глядя на очаг света вдалеке, Моргана неспешно поправляла очки, сжимая душку металлической рукой. Ее глаза смотрели вдаль, все так же не моргая. Ей это было не нужно, но это придавало ей искусственности. Временами трудно поверить, что она живой человек. Однако, Дима видел в ней организм, а не просто набор единиц и нолей в программном коде, что скрывался в ее голове. То и дело мужчина отрывался от бинокля, стоя около бортика трехэтажной парковки, чтобы поглядеть на девушку. Вокруг пока все было спокойно. Ничего не предвещало беды. Тихо, мирно и чинно. Но ключевое слово – «пока». А потому, каждый раз осекая себя, что сейчас не то время, чтобы размышлять о прекрасном, Среда рыскал взглядом по округе, чтобы выявить хоть что-нибудь необычное. Но все было чуть более, чем предсказуемо: дорогие машины, роскошный прием и именитые гости на празднике, прикрытие из чуть прячущихся снайперов и их помощников, дежурящие по округе полицейские и вымершие улицы, по которым прохаживались редкие граждане, которым хватило наглости, чтобы показать нос дальше порога. Опустив бинокль и выдохнув, Дима одной рукой надел, до того висевшие на шее, наушники, подключённые к рации на поясе. Постучав по микрофону, пощелкал радиостанцией. Отодвинув рукав, глянул на часы. До начала спектакля было не больше, чем пол часа. Подгадал же кто-то минуту, чтобы заставить запаниковать всю мировую богему… Точки наблюдения группа расположила толково – между приблизительными координатами мест падения и центром города, чтобы можно было отреагировать на изменение плана незамедлительно. –– «Угол», как у вас? – спросил Среда в микрофон наушников, снова поднеся бинокль к глазам. – «Восток», шоссе свободно? –– Это «Угол», наблюдаем слабую активность. – ответил на том конце Вагнер. Они с Кельтом следили за процессией с безопасного расстояния, будучи ближе всех к месту проведения саммита. – Тут столько полицейских, что можно накрыть не один наркокартель. Небо в тучах, а тучи черные. Ничего необычного. –– «Восток», все спокойно. – произнес Гюнтер, хмыкнув. – Тут вообще никого. Удалось подключить канал с Ульяной к нашей волне? –– Да, Моргана все сделала… – мужчина обернулся на нее, поставив огромный бинокль на бетонное ограждение. – У нас тоже чисто, никакой активности. Слегка обеспокоенно вздохнув, Среда снова прильнул к биноклю, всматриваясь вдаль. В небе, а точнее в той части его, что была не скрыта тучами, были звезды. Раньше они засвечивались огнями большого города, но теперь, когда большинство фонарей на улице были погашены, а город стал темным пятном, их было хорошо видно. Маленькие бусинки на темно синем, будто глубинном, небесном сукне. Такого было не увидеть в городах миллионниках. Создавалось ощущение, что тучи застилают голое поле, где сверкали светлячки, а никак не гигантский человеческий муравейник. Ведь именно в таких местах хорошо видно эти маленькие далекие солнышки, свет от которых идет тысячи лет. Некоторые из них давно умерли, канули в небытие, взорвались или угасли, но люди все еще видели их. Звездный рисунок потихоньку скрывался за непроглядными, свинцовыми, тучами. На город опускалась настоящая, темная ночь. И от этого становилось не по себе. Это было сродни прогулки меж могил: холодные каменные исполины с множеством не горящих окон, как надгробия над скелетами умерших титанов. В этот момент любой ощутил бы себя букашкой. Дима запахнул куртку, когда по парковке просвистел порыв ветра. По его спине пробежали мурашки. Он слегка сжался, дернув рукой. Ему тоже было не по себе, но не от видов и красот, а от ощущения неизбежного. Что-то надвигалось, и никто не знал, когда именно оно ударит и с какой силой. Часы были все ближе к отведенному сроку, но ничего так и не было. Беда будто поджидала, заставляла чувствовать себя неуютно. Снизу-вверх по телу поднималось неприятное чувство, а мозг все время говорил, что что-то было не так. И иллюзия того, что все было спокойно, постепенно сходила на нет. Нервы, того и гляди, начнут шалить. А пальцы уже выстукивали ритм на бинокле, когда зоркие глаза глядели в небосвод и ожидали что-то. Все чаще Дима смотрел на часы – времени оставалось все меньше, а признаков никаких. Небо все сильнее застилало тучами, и просветов, через которые было видно звезды, становилось все меньше. Момент мог быть упущен, а рушащаяся на головы мирного города станция могла появиться слишком неожиданно. Как молния, с громовыми раскатами горящего на ее поверхности кислорода из атмосферы. Тик-так… Последние минуты пошли. Стрелка на часах медленно ползла к точке невозврата, и все более назойливо часы начали тикать. Этот звук словно усиливался. Тик-так, тик-так! Но ушедшее время уже не пугало так, как то, которое могло наступить. Объект все не появлялся, но страх, то чувство, раздирающее изнутри и заставляющее сделать хоть что-то, не ослабевало, а наоборот усиливалось. Как тучи плавно наползали на ночное небо с пульсирующими звездами, так и по телу прокатывалась дрожь. Поднималась от пяток точно к макушке. Даже спокойная до сих пор Моргана, уже явно плохо верящая в то, что должно произойти, привстала с капота Волги. Не говоря ни слова, она подняла взгляд вверх, будто пытаясь увидеть что-то своим уникальным зрением.