Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 2 из 82 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
–– Я родилась в Таджикистане и скорблю по народам и людям, потерявшим все, после распада Советского Союза. Я не хочу больше слушать этот бред. – пошла та по коридору, зацокав ботинками. –– Такие, как ты, Ульяна – динозавры. – кинул Громов в след. – Вы практически все закончились! И ты не представляешь, насколько это хорошо! –– Сунь этот кофе себе в задницу. – фыркнула она, не поворачиваясь. Она была в настоящем клубке змей – здесь каждый был с идеей, при том обязательно своей. Мешанина из новых и старых кадров не приводила ни к чему хорошему – консенсус обычно не находили. Те, кто был офицером еще при советской власти, а таких было больше именно на самом верху, занимали позицию Вирховой: опасались того, что государство не стабильно и может пошатнуться, уже не успев встать на ноги после падения. Они держали бесконтрольно покатившуюся еще с девяностых годов машину в узде, не давали ей сорваться в пропасть, от которой ее только чудом оттолкнули тогда. Но были и те, кто был против, кто считает, что брякать оружием – хороший тон. А все, что за этим – деревни, села и города – разменная монета, простые склады, где можно достать как солдат, так и рабочую силу. Громов – самый яркий представитель этой части офицерства. Несет все, что выгодно для пропаганды узкого круга правящих элит. Делает все, чтобы его замечали и слушали те, кто понимает патриотизм в самом мерзком смысле – превосходства своего народа над остальным светом. Пройдя мимо солдат-электриков, что возились с электрическим щитком на отделанной деревянными панелями стенке, Ульяна раскрыла еще одни коридорные двери, выходя к тупику – тут была всего одна дверь. Переговорный зал, где ее уже ждали. С секунду постояв, Вирхова обернулась на электриков. Здание ремонтировали, и многие работы проводились как изнутри, так и снаружи. Естественно, все работники имели допуск и были военными, но подозрительный взгляд не был лишним. Все же время было не самое спокойное. Из-под ног уже буквально уходила земля. –– Разрешите? – постучалась она, открыв двери. –– Ульяна Евгеньевна, прошу вас – проходите. – министр указал рукой на свободный стул, практически в конце Т-образного стола. Свет на мгновение мигнул. Никто уже не обращал на подобное внимание. Днем такое повторялось с еще более незавидной частотой. Но уже глубокая ночь, так что постарались подтянуть резервное питание, на котором теперь и работали все электроприборы. Неудобства приходилось терпеть. Часть здания была отключена от электричества вовсе, чтобы мощности хватило на главные помещения. Сейфы и арсенал имели собственные источники питания, которых должно было хватить на годы автономной работы. Так что у здания светилась лишь пара окон. Присев на указанный стул, Ульяна достала из кармана блокнот и ручку, а также пару свернутых бумаг, на которых были заготовлены ответы на некоторые каверзные вопросы начальства. Вентиляция так же не работала, а в весенней Москве было жарко. Поглядев на остальных генералов, что были лишь в рубашках, Вирхова расстегнула китель. –– Ульяна Евгеньевна, это не самое запланированное совещание, так что за форму я вас ругать не собираюсь. – чуть усмехнулся министр, поглядев на часы. – Виктор Валерьевич почти начал опаздывать. –– Можно начинать. – заявила она тогда, чуть кивнув. – Товарищ Министр Обороны, думаю, что он выбрал кофе сознательно. –– Что ж… – начал вставать с места тот, беря указку в руки. Пройдя вдоль всего длинного кабинета подошел к стенке, на которую проектором была выведена карта мира. На ней, скупой на топографические подробности, оказались подписанными несколько государств. Последние десятилетия выдались богатыми на смену границ и названий. На месте старых государств вырастали новые, строились и расширялись, затем угасали и погрязали в межнациональные бойни. Но был во всей этой планетарной смуте уникальный, практически единственный сейчас, самый крупный на всем Ближнем Востоке цветок – Социалистический Афганистан. Избавившись от ига американского империализма в начале двадцать первого века, Кабул «покраснел», стал все активнее и ближе сотрудничать с Пекином. Новое и амбициозное правительство отрастило невероятные территории, за счет присоединенных территорий Ирана, по которому так же прошлась нога социалистических революций. И этот громадный, голодный и активно развивающийся цветок, как настоящий хищный плющ тянулся к территориям более северного, когда-то братского – красного – невезучего соседа. Главная ветвь протянулась по Ирану, огибая Каспийское море. Несколькими выделенными мазками на карте, Афганистан уперся точно в Кавказ. Раньше там была Азербайджанская ССР, а теперь, по договору, стояли восточные танки. И весь этот симбиоз получил гордое, на манер ОВД, название – Гардезский блок. Он стал новым, и очень серьезным, политическим игроком на Ближнем востоке. Главным политическим явлением начала двадцать первого века. –– Товарищи генералы, обстановка становится все менее стабильной. – начал министр, показав указкой на границу. – Мы фиксируем рекордную активность Афганской армии на наших границах. Беспилотными аппаратами были зафиксированы шесть крупнейших мест сосредоточения войск. Среди техники замечены их современные мобильные ракетные комплексы и ПВО. Совершенно ясно, что армейские подразделения противника укомплектованы их новейшей или китайской новейшей техникой. Но меня больше интересуют наши войска. Сколько танков сейчас мы имеем на вероятной линии соприкосновения? –– Больше тысячи. – ответил один из генералов. – Но это в сумме с теми, что еще подходят из глубины страны. Мы расквартировываем основные танковые силы, пришедшие с Урала и Дальнего Востока в горно-лесистой местности, и это может затруднять процесс. Основные части там уже выставлены на направлениях вероятного главного удара Гардезского Блока. Дополнительные направления так же прикрываются. Однако, в случае, если первоначально выстроенная оборона будет прорвана, мы рискуем остаться практически без танков. Основные силы из глубины страны не могут прорваться через образовавшийся транспортный коллапс. Существует предложение по уменьшению численности танковой группировки в Центральной России, но это поставит под сомнение эффективность нашего щита против сил НАТО, если вдруг те решатся на активные действия в Европе. Если заключать совсем коротко – группа войск на Кавказе сейчас при интенсивных боестолкновениях сможет держать удар не больше двух-трех недель… –– Необходимо ускорить темпы поставки войск в регион. Мы не имеем права рисковать даже километром нашей земли там. – министр выдохнул тяжело, даже как-то натужно. –– Товарищ Министр Обороны, мы можем сделать ставку на системы залпового огня. Они находятся там еще с девяностых годов, на складах. По большему счету это еще советские «Грады», но они осечек не дают. По примерным оценкам, там находится больше трехсот пятидесяти этих законсервированных комплексов. –– Принимается. – кивнул тот и сжал указку руками. – Подготовьте приказ на расконсервирование. За постановку комплексов пусть отвечает лично Громов. –– Есть. – ответил тот, появившись в дверях. – Разрешите войти? –– Виктор Валерьевич, я подарю вам часы. – без улыбки на лице пошутил министр. – Проходите, присаживайтесь. – перевел взгляд на одного из адмиралов. – Как дела на Каспии? Закончили постановку новых ракетных систем? –– Ожидаем закончить через месяц. Мы переоснастили уже половину, еще половина готовится встать на верфи для модернизации. Начали ее слишком поздно – в прошлом году успели бы, но сейчас это займет больше времени. Сколько у нас есть, товарищ Министр Обороны? –– Этот вопрос сейчас не ко мне… Он взглядом указал на Ульяну. Именно ей доверили проверить полученную документацию и снимки со спутника. Однако она, как и многие, кто видел все эти листы в талмуде, практически ничего оттуда не почерпнули. Факты были крайне противоречивые, и содержали множество лишней и ложной информации. Но, говорить что-то было надо. Вирхова, потерев нос, отложила от себя блокнот с записями и щелкнула ручкой. –– Боюсь, у меня нет ответа на этот вопрос. – помотала она вяло головой. – Я проанализировала все данные, которые приходят с мест, но ничего путного так и не вышло. Получается, что Афганистан играет очень хитро. Он не выгружает войска с платформ, и мешает их возле границ, как карты на столе. То подводит, то отводит войска от фронта. Мы не можем получить объективную информацию, поскольку все, что к нам приходит мгновенно становится неактуальным. Нам, по большому счету, точно неизвестно ничего. Ни направление главного удара, ни что за техника будет на нем, ни сколько ее. Нам неизвестна даже численность войск, но уверяю, это становится уже слишком серьезно, чтобы игнорировать это. –– Думаю, Ульяна Евгеньевна, вам надо отдохнуть. – вставил и свои пять копеек Громов, повернувшись к ней. – Численность Афганской армии практически в три раза меньше нашей по официальной статистике. Что могут триста тысяч человек против миллиона? Куда большая опасность исходит от НАТО. –– Их уже пятьсот девяносто тысяч. – перебила его она, ткнув пальцем в стол. – Темпы их мобилизации начинают поражать, в отличие от нашей. Простите, товарищ Министр Обороны, но наша официальная статистика строится на убеждениях пятилетней давности, а спутники, на которые мы делаем снимки, построены еще при Брежневе. Я была пионеркой, когда они стартовали с Байконура! А в подлинность перехваченных снимков с Запада мы можем только верить. К тому же концентрированный удар на узком участке фронта с большой долей вероятности прорвет любую оборону. Если мы хотим выстоять в этом конфликте, необходимо усилить армию на Кавказе, подтянуть все ресурсы, какие у нас есть, занять все железные дороги составами с танками и бронемашинами, все шоссе и все воздушные линии. Мы должны готовиться к войне, а не играть в демократию! Нам нужна усиленная мобилизация, и обязательно – до войны. –– Что вы думаете про направление главного удара, Ульяна Евгеньевна? Вирхова задумалась. Она вспомнила карту вероятных передвижений противника, и неожиданно даже для себя заключила: –– Он будет не на Кавказе. Прорыв через горные перевалы слишком тяжелая задача даже для афганской армии, которая создавалась в горах. К тому же, будет сильное сопротивление со стороны нашей группировки. Они не пойдут в лобовую. –– Все документы говорят об обратном. – заявил один из генералов. – Вся их военная машина разворачивается именно на Кавказе. И мы смеем предположить, что они все-таки готовы к ведению войны в условиях гор. Кавказ, по сравнению с Гиндукушем, где Гардезский блок проводил учения последние пару лет, просто кочка. Ваше мнение вероятно ошибочно. –– Они не будут прорываться в капкан, товарищ генерал-полковник. – настаивала на своем Вирхова. – Ни вы, ни я не стали бы. Они сами постараются устроить нам капкан. И обойдут, вероятно, со стороны моря – на Дербент. –– У них там почти нет войск. –– Как и у нас. Но у них войска на поездах. А у нас по ангарам. – парировала та. – И поверьте моему опыту, мы не успеем отреагировать на удар, если не перебросить на Каспий дополнительный контингент из Центральной России. Но в сложившихся условиях, это практически нереально. На прошлой неделе я была под Волгоградом – там пятнадцать составов с бронетехникой стоят в очереди на разгрузку. –– Логистическая катастрофа или поражение… – выдохнул министр. – Что ж… В нашу копилку, судя по всему, добавится еще одна крупная проблема, помимо Каспия. Я передам слово. –– Ну, насчет спутников, вы не совсем правы. – внезапно раздался бас позади. Со стула поднялась сухая фигура в синем пиджаке со значком Роскосмоса на лацкане. – Последний спутник-шпион был запущен в январе девяносто второго, так что он уже российский, а не советский. Фигура показалась странной. А точнее ее присутствие здесь. В кабинете высшего уровня обжился какой-то «космонавт», контора которого больше позорила остатки космической программы, чем их пыталась их развить. Новых военных спутников не было. Потерянная из-за реформ программа оказалась слишком дорогой и недоступной для нищей России тогда. –– Сорок два часа назад была потеряна связь с нашей дальне орбитальной станцией «Пульсар-6», запущенной с Байконура в восемьдесят шестом. После развала СССР оперативный центр, который следил за орбитой «Пульсара» был заморожен на территории Грузии, вот тут. – он ткнул на карту гор, где только те и были. – Россия получила доступ к передатчику в центре, чтобы следить за перемещениями станции, поскольку Тбилиси не имел средств к организации контроля над объектом. Сбой в программе вынудил аппарат сойти с орбиты и пойти по траектории сближения с Землей. Центр Управления Полетами смог просчитать вероятную траекторию входа спутника в атмосферу. Он упадет на Берлин через пятьдесят два часа… В кабинете затихли даже часы. И без того напряженная обстановка между ФРГ и Россией может стать еще хуже после того, как советский спутник вонзится в берлинскую землю. По помещению пополз шепот – это был голос настоящего страха. Даже министр утер лоб, тяжело выдохнув. –– Что у него на борту? – спросила Ульяна. – Если СССР вывел его на дальнюю орбиту, значит он что-то спрятал в нем. – Это «она» – станция. – поправил ее «пиджачок». –– Плевать какого оно пола. – нервно перебил его министр. – Через два дня в Берлине международный нефтяной саммит, там будут лидеры крупнейших нефтяных корпораций и правительств разных стран. Его падение туда послужит эскалацией к, итак, натянутым отношениям. Если американцы узнают, что это была наша станция, мира нам точно не видать, а вот второй фронт станет явью. Они вступятся за западных немцев, добьют восточных, и примутся за нас. Можно сбить его? –– Теоретически, с помощью другого спутника. – пожал плечами космонавт. – Но, проблема в том, что, если она разовьет достаточную скорость, это будет скорее толчком, нежели ударом. Станция войдет в атмосферу со скоростью в три раза превышающую скорость любой ракеты. С ней не справится система противовоздушной обороны. Мы не знаем, как повлиять на нее, когда она начнет сближение. Так же мы не знаем, что именно у нее на борту, мы не можем получить доступа к архивам оперативного центра в Грузии, потому что тот шесть лет как завален из-за селя, и там работал только передатчик. Все важные документы по грузу «Пульсара-6» скрыты или уничтожены. Про нее очень не вовремя вспомнили… –– Необходимо не дать получить груз американцам или немцам. – тряхнул пальцем министр. Садясь на свое место, скрипнул стулом. – Нам нужно снарядить оперативную группу. –– Товарищ Министр Обороны, это не представляется возможным сейчас. – сказала Вирхова, повернувшись к нему, сложив руки в замок. – Ввоз вооружённых агентов одновременно слишком опасен, по отдельности – слишком долог. Там больше нет агентурной сети, и придётся искать команду внутри страны, и только на это уйдет около дня. Сюда можно прибавить поиск легенды, если мы не хотим потерпеть фиаско, поиск линии снабжения вооружением внутри страны. Такие операции не проводятся по щелчку пальца. –– Что предложите, Ульяна Евгеньевна? – спросил он. –– Всего одного человека и добро на привлечение немецких агентов. – ответила она односоставно и быстро, оттянув из кулака указательный палец. – Мы сразу же получаем и легенду, и вооружение, лишаемся проблем с переброской, экономим десяток часов. –– Отклонено. – помотал головой министр. – Я ожидал услышать дельный ответ. Потух свет. Не было даже тусклого лунного света из окон. «Что за черт?» – пронеслось от кого-то в темноте. Вирхова встала, попыталась оглядеться во мраке. С неистовой силой ее потащило к окошку. Что-то больно толкнуло тело в грудь и лицо. Кожу обожгло адское дыхание разорвавшейся бомбы, что разнесла в щепки дубовый стол. Сфокусировавшись об бетонные стены, ударная волна вышибла двери и окна, вытолкнула женское тело в образовавшееся пространство, больно ударила позвоночником об подоконник. Вихрь из щепок оцарапал смуглое южное лицо Ульяны. Те прошли по касательной, когда она была уже вне помещения. Короткий полет вдоль заднего фасада Министерства прервали строительные леса, которые гулко ухнули. Вниз посыпалась пыль и всяческий мусор. Пережившая подобное, Вирхова попыталась встать, но молнией схватило спину – сильный ушиб, но без перелома. Она смогла выдала лишь истошный выдох. Обессилевшее тело оказалось распластано на досках всего двумя этажами ниже полыхающего окошка. Мышцы не слушались. Все для нее было как в тумане. В глазах ее двоилось, а внутри, словно приготовленные в крутую, ударенные органы. Однако ей повезло – взрыв не размазал ее черепную коробку по стенам, как у остальных, а вытолкнул в окошко, сработав как катапульта. Часть 2 Лифт остановился на последнем этаже. Сработал сигнал. По узкому коридорчику пронеслось колкое: «Дзинь». Днем, когда пахнущая свежей краской из-за недавнего ремонта, лестничная площадка заполняется народом, соседями и знакомыми, этот звук оказывается почти не слышим за голосами. Но теперь, когда на дворе был второй час ночи, он был редким и звучал как набатный колокол, а не как что-то приятное и обычное. Створки раскрылись. Темную площадку наполнил желтый свет, загораживаемый фигурой в распахнутой кожаной куртке. Начало мая – не слишком тепло, но уже и не холодно. Мягкой поступью мужчина двинулся по коридору, затем открыв скрипучую дверь в блок квартир. Хоть и был поздний час, но ничего не изменилось в жизни домика: где-то ругались, а над сваленными в кучу вещами, старыми кухонными гарнитурами и двумя велосипедами витал запах пригоревших котлет. Все как обычно, типовая российская застройка. Шуршал электрощит, еле теплилась старая лампочка на единственном проводе, что свисал с потолка вместе с кусками штукатурки. Мимо всего этого медленно проплывала сгорбившаяся и явно уставшая мужская фигура. От мигнувшего света лампочки прищурились уже закрывающиеся от недосыпа карие глаза. На еще молодой коже была короткая не аккуратная щетина, на которую постоянно указывали на работе, но все понимали ее причину. Черные волосы взъерошены из-за частого упора лба в руки. Мужчина был как побитый боем корабль – не самый строг на вид, но еще в строю. –– Дима, нельзя было позвонить? – внезапно раскрылась дверь в конце коридора. За ней была девушка в майке, сильно похожая на мужчину внешне. Сестра. – Она ведь снова ждала тебя, и снова не спала. Ты можешь хоть немного думать не только о себе, но и о нас? –– Прости, Слав, телефон сел, не смог позвонить. – на шведскую тумбу в квартире сбрякали ключи. Рядом лег разряженный телефон, а за спиной закрылась новомодная сейф-дверь, что отделяла семейный обитель с парой комнат от пропахшего котлетами коридора. –– Я поставлю чайник. – ответила девушка, поправляя лямки майки на плечах, уйдя на кухню. Стянув с плеча перекинутую через тело сумку, Дима снял с себя коричневую кожаную куртку. Небрежно бросил ту на спинку стула. В тумбе со скрипом открылся верхний ящик. В руках быстро показался пистолет. Его затвор плавно отошел назад, высвободив неиспользованный патрон прямо на мужскую ладонь. Дима вынул магазин и все это, вместе с кобурой отправил в ящик. Туда же легли и «корочки», вместе с правами и паспортом. Скоро на плите засвистел чайник – чаепитие закончилось совсем недавно. Мужчина глянул на себя в зеркало, но ничего нового так и не увидел. Достал из сумки пачку шоколадного печенья и пошел на кухню. –– Купил печенья? Мило. – скептически отнеслась к его подарку Бронислава. – Это ее любимые. Думал, что успею к полуночному чаю. – произнес тот, осторожно присаживаясь на стул. Кинул в кипяток два пакетика и положил столовую ложку сахара в начавшую буреть жидкость. – На работе завал, сама понимаешь. Обстановка не самая простая, вот и пришлось снова оставаться. Хорошо хоть пробок нет. –– Дима, ты обещал Авроре посмотреть с ней фильм. Она ждала этого две недели. Ты можешь не давать пустых обещаний, если не способен их выполнить? – причитала та его, но не злобно, скорее понимающе. Она даже не стала возвышаться и села на стул рядом. – Послушай, нельзя взваливать все, что связано с твоей, в первую очередь, дочерью на ее тетю. Не то, чтобы я жалуюсь, но ведь… – Слава тяжело выдохнула. – … ведь ты ее отец, не расстраивай дочку. Ей нужен родитель. –– Послушай, ты же знаешь, что я почти всегда на работе. – устало ответил мужчина, потянув из кружки горячий чай. – Она сама себя не сделает. Это государственная безопасность, а значит и ее безопасность то же. Я делаю все, чтобы защитить ее. Она последнее, что у меня осталось, после смерти Оленьки. –– Дим, но ведь я говорю не о работе… – взяла она его за руку, чуть погладив. – Я понимаю, что ты хочешь, но ведь и жить одной тетей ребенку нельзя. Ей уже почти пятнадцать, а ты присутствовал в ее жизни как отец от силы… лет шесть. Да ты полгода дома не появлялся после трагедии, решил отстраниться от нее, чтобы не ранить, а сделал еще хуже. Честно, Среда, ты ужасный отец… но все еще можно исправить. –– Хватит. – ответил тот, выдохнув. – Каждый раз… Его взгляд зацепился за фотографию, которая была на столе. Счастливое семейство, где на рельефных от мышц руках висят радостные девушки, одна жена – красавица, а другая – маленькая дочка, что тогда еще только-только пошла в первый класс. Все застыло на черно-белом снимке. Воспоминания тех дней все еще теплились в, казалось, ороговевшей душе Димы, но тот уже не придавал этому значения. Он все еще грустил, иногда даже открыто скорбел, что ничего не смог сделать. Произошедшее признали несчастным случаем, все как всегда – «взрыв газа» и многоквартирный дом сложился аккуратно, как по учебнику. Никаких комментариев от власти, ни извинений. Ни правых, ни виноватых тогда не было. Новость лишь мелькнула короткой строчкой в новостях, да и забылась через пару дней, а на руках мужчины оказалась страшная утрата любимого человека, и оставшийся от него осколочек – заплаканная дочурка, что вцепилась в отца тогда, как никогда прежде. Дима не верил, что это была случайность, и тогда уровень преступности резко пополз вниз. Раздосадованный работник госбезопасности искал ту тварь, что организовала это, но не нашел… –– Ты опять поздно. – прозвучал раздосадованный голос позади Димы. –– Малыш, я купил тебе печенья. – натянуто улыбнулся он, поворачиваясь. Чуть ближе метра от него стояла босоногая девочка… Хотя, уже девушка. Все же она пошла в мать и оказалась красивой уже даже в столь юные годы. Словно водопад с гор, с ее головы до плеч струились ярко рыжие волосы – ну точно копия мамы. Аккуратный носик был в веснушках, а на надутых щеках была пара подростковых прыщиков, которые та бесконечно ковыряла, хотя Бронислава ей запрещала. Скрестив руки на груди, она расстроено смотрела на отца, который покраснел, увидев дочь обиженной. Отношения у них, итак, были натянуты, но в последнее время напряжение било все рекорды.
book-ads2
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!