– Они ладили? Ваш муж и Кассандра? – Конечно. – Но вы говорите, что Кассандра так его и не простила. Они не ссорились? Может, из-за денег? – Разве все дети не ссорятся с родителями из-за денег? – Ну, иногда такие ссоры выходят из берегов. Присцилла пожала плечами: – Были всякие разногласия. Я уверена, что сегодня за ланчем обязательно зашел бы разговор о деньгах. Кассандра намекала, что ей не хватает средств, чтобы закончить ее новый фильм. Еще одна причина, по которой я не хотела там присутствовать. – Она помолчала. – Почему вы спрашиваете про Мэтью? Не можете же вы думать, что он имеет к этому какое-то отношение. – Это рутинные вопросы, мадам, – ответил Фрост. – Мы всегда должны начинать с семьи. – Он же ее отец. Неужели у вас нет настоящих подозреваемых? – А вы таких знаете, миссис Койл? Присцилла задумалась: – Касси была хорошенькой, а хорошенькие девушки привлекают внимание. Если мужчина положил на вас глаз, вы не знаете, к чему это может привести. Может, у него появится идея фикс. Может, он последует за вами домой и… Мы все знаем, что может случиться с женщиной. Джейн, конечно, знала. Она видела свидетельства этому в морге, в искалеченных телах и хорошеньких личиках, исполосованных отвергнутыми ухажерами. Она подумала о пустых глазных впадинах, где прежде находились глаза, которые, вероятно, видели убийцу. Может быть, Кассандра посмотрела на него с презрением или отвращением? Не поэтому ли он почувствовал потребность выскрести эти глаза, чтобы они больше никогда не смотрели на него? Присцилла потянулась за пальто: – Мне нужно домой. Какой ужасный день. – Последний вопрос, прежде чем вы уйдете, миссис Койл, – сказала Джейн. – Да? – Где вы были с мужем вчера вечером? – Вчера вечером? – переспросила Присцилла. – А что? – Опять же, это рутинный вопрос. Присцилла сжала губы: – Хорошо. Если вы считаете нужным задать его, я буду счастлива ответить. Вчера вечером мы с Мэтью были дома. Я готовила обед. Лосось и брокколи, если для вас это важно. А потом мы смотрели фильм по телевизору. – Какой фильм? – Да бога ради! Какой-то старый фильм по каналу «Тёрнер классикс». «Вторжение похитителей тел»[5]. – А после этого? – А после этого мы пошли спать. * * * – Ты видела «Вторжение похитителей тел»? – спросил Фрост, когда они с Джейн сидели в кафетерии больницы, поедая сэндвичи. В такой поздний час в автомате оставался только салат из тунца, ветчина и сыр. Сэндвич с тунцом пропитался влагой, но поскольку обед они пропустили, то были рады хоть чему-то. – Кажется, фильм по этому сюжету снимали раз шесть? – спросила Джейн. – Я не говорю о ремейках. Я имею в виду классическую черно-белую версию с Кевином Маккарти. – Черно-белую? Ну, это типа когда нас еще не было? – Да. Но это фильм на все времена. Элис называет его идеальной метафорой отчуждения. Она говорит, что, если кто-то трансформируется в человека-стручка[6], как в фильме, это все равно как если бы чей-то муж или жена обратились в незнакомца, человека, который больше тебя не любит. И поэтому фильм куда сильнее, чем обычный ужастик: страх поражает тебя на глубинном психологическом уровне. – Постой, с каких это пор ты снова заговорил об Элис? – С… не знаю. Несколько недель. Вчера мы вместе с ней смотрели «Похитителей тел». Его показывали в девять часов, так что Присцилла Койл говорила правду, когда сказала, что она с мужем смотрела этот фильм. – Ты провел ночь с Элис? – Мы пообедали вместе, посидели перед телевизором, а потом я пошел домой. – Напомни мне. Ваш развод стал окончательным сколько месяцев назад? – Это не значит, что мы соединяемся. Джейн вздохнула и положила свой влажный сэндвич с тунцом. Ну почему в последнее время все небезразличные ей люди принимают такие плохие личные решения? Сначала Маура отправляется к этой психопатке Амальтее Лэнк. А теперь вот Фрост, о котором она всегда думала как о младшем брате, опять затевает роман со своей бывшей женой. Она помнила его полуночные слезливые звонки, после того как Элис ушла от него к соученику по юридическому колледжу, помнила ночи, когда она мучительно размышляла, не отобрать ли у него табельное оружие, чтобы он чего не выкинул. Помнила и последующие месяцы, его бесконечные скорбные сообщения о неудачных встречах с женщинами, которые неизменно оказывались недостаточно красивыми или недостаточно блестящими, чтобы заменить эту суку Элис. Джейн видела, что трагический цикл повторяется: радость и разбитое сердце, радость и разбитое сердце. Фрост заслуживал лучшей доли. Настало время для сурового урока. – Уж поскольку вы снова общаетесь, Элис не говорила тебе, как поживает ее бойфренд? Тот, с которым она познакомилась в колледже? – Она окончила колледж и получила степень. – Тем легче ей ставить тебя раком в суде. – Она меня не ставила раком. Мы разошлись цивилизованно. – Вероятно, потому, что она чувствовала себя виноватой, трахаясь с этим юридическим студентом. Прошу тебя, скажи мне, что ты будешь благоразумен. Фрост положил сэндвич и тяжело вздохнул: – Знаешь, жизнь ведь вовсе не черная и белая, как ты, по-видимому, думаешь. Я ведь не просто так женился на Элис. Она умная, она красавица, она забавная… – И у нее бойфренд. – Нет, с этим покончено. Он получил работу в Вашингтоне, и они разорвали отношения. – Ага. Так вот почему она прибежала к старому, надежному тебе. – Господи Исусе, ты не понимаешь, что представляет собой рынок знакомств в наши дни. Это все равно что плыть в море, полном акул. Я побывал на двадцати пяти свиданиях, и все они были сплошным кошмаром. Женщины совсем не такие, как прежде. – Ну да, у нас теперь клыки. – И никто не хочет заводить роман с копом. Они все думают, что у нас проблемы с доминированием. – Ну, у тебя-то точно. Ты позволил Элис доминировать в семье. – Нет. – Может, поэтому она снова влезла в твою жизнь, потому что знает: из тебя можно веревки вить. – Джейн подалась вперед, полная решимости спасти Фроста от ошибки, которая разобьет ему сердце. – Ты должен поступить правильно. Ты такой милый парень, умный. У тебя будет отличная пенсия. – Прекрати. Ты всегда думаешь, что знаешь лучше. – Фрост, обычно бледный, раскраснелся от негодования. – И вообще, почему мы говорим об Элис? Мы обсуждали «Похитителей тел». – Да-да, – вздохнула Джейн. – Кинофильм. – Так вот, его и в самом деле показывали вчера по телику, как сказала миссис Койл. Значит, она говорит правду. И зачем ей убивать падчерицу? – Затем, что они ненавидели друг друга? – Когда ее муж придет в себя, он подтвердит ее алиби. – Вернемся к Элис. Ты ведь помнишь, сколько боли она тебе причинила? Я не хочу, чтобы это повторилось. – Все. Мы закончили говорить об этом. Фрост смял обертку от своего сэндвича и встал. И вдруг его ударила по ушам система громкой связи больницы: «Код синий[7], палата семьсот пятнадцать, код синий, палата семьсот пятнадцать». Фрост повернулся к Джейн: – Семьсот пятнадцать? Это не…