* * * Китайгородцев вышел из своего номера, сжимая в руке инвалидную трость как дубину. В коридоре — никого. Постучал в дверь соседнего номера. Открыл Потёмкин. — Вы один? — тихо спросил Китайгородцев. — Да. Но Китайгородцев всё равно вошёл и осмотрел номер. На всякий случай. Мало ли что. — К вам никто не приходил? — спросил Китайгородцев. — Может быть, в дверь стучали? — Нет. А что случилось? — Подойдите, пожалуйста, сюда, — вместо ответа попросил Китайгородцев. Он стоял у окна, стараясь при этом, чтобы его не увидели с улицы. Потёмкин приблизился. — Вам знакома эта машина? — кивнул за окно Китайгородцев. Потёмкин всмотрелся. — Возможно, — ответил не очень уверенно. — Оставайтесь в номере, — попросил Китайгородцев. — И никому не открывайте. Ни при каких обстоятельствах. Только мне! * * * Сегодня дежурила другая женщина. — Здравствуйте, — сказал Китайгородцев. — Здравствуйте, — ответила женщина. — Нина Портнова тут была… — Сменилась. — Это неважно, — сказал Китайгородцев. — Она ведь говорила вам, кто мы такие? — Я в курсе, — значительно произнесла женщина. — И что нам надо помогать. Безопасность там и всё такое. Женщина не ответила, смотрела выжидательно. — Там стоит машина, — кивнул за окно Китайгородцев. — Чья? — Постоялец приехал утром. — Один? — Один. — Откуда? Из Москвы? — Из Самары. — Паспорт его — где? — У него. — Но вы паспорт видели? — А как же! — сказала женщина. — Я же его данные переписывала. — Разрешите взглянуть? Заколебалась. — Вы знаете, кто я? — веско осведомился Китайгородцев. Вряд ли она знала точно. Но подействовало. Раскрыла перед Китайгородцевым уже знакомую ему неряшливую тетрадь. Айрапетян Левон… — Так он армянин? — поднял глаза на собеседницу Китайгородцев. Та кивнула. Армянин — это не то. Армянина в тот раз Китайгородцев не видел. Захлопнул тетрадь. — Спасибо. Для очистки совести он всё-таки вышел на мороз к той машине. Номера у неё действительно не московские. И ещё сущая мелочь оставалась. Чтобы окончательно закрепить уверенность. — Он в каком номере поселился? — спросил у женщины Китайгородцев. — В третьем. — Сейчас он там? — Не выходил, — сказала женщина. Китайгородцев дошёл до двери третьего номера и постучал. Дверь ему открыл армянин. Настоящий. И не знакомый Китайгородцеву. Никогда прежде Китайгородцев не видел этого человека. — Извините! — сказал он. — Ошибся! — Ничего, — равнодушно буркнул армянин Айрапетян. — Бывает. * * * — Вы жили там с Натальей Андреевной и Михаилом, — рассказывал Потёмкин. — В какой-то момент обратили внимание на то, что ваш сон стал слишком крепок. Но поначалу вы ничего не заподозрили. Считали, что свежий воздух и беззаботная загородная жизнь так действуют. Но потом ваш начальник по фамилии Хамза, возвращаясь от вас в Москву, заснул за рулём и разбил машину. Тогда вы заподозрили неладное. Потому что перед отъездом Хамза пил вместе с вами чай. Вы решили проверить, есть ли тут какая-либо связь. Вы исключили из своего рациона не только чай, но и вообще любые продукты, к которым можно было подмешать снотворное. Вы ели сырые куриные яйца, потому что снотворное туда нельзя добавить, не повредив скорлупы. Для питья использовали воду только проточную, из-под крана. Под подозрением были практически все продукты, потому что всё съестное в дом привозил Михаил — вы ему не доверяли. После того, как вы стали следить за своим рационом, ваши провалы в ночное беспамятство прекратились. — Это всё я вам рассказал? — спросил Китайгородцев. — Да. — Я это выдумал? Или это правда? — А как вы сами думаете? — Мне почему-то кажется, что это похоже на правду. Слишком много совпадений. Имена людей, с которыми я жил. И продукты всегда закупал Михаил, это правда. Но почему я помню не всё, а выборочно? — Вас заставили забыть, — сказал Потёмкин. — Кто? — Михаил. Это было в ту ночь, когда вы увидели их, всех троих, сидящими за поздним ужином. Наталья Андреевна, Михаил и генерал Лисицын. Вы не хотели, чтобы вас обнаружили. Но, видимо, Михаил что-то заподозрил. Он пришёл в вашу комнату и долго с вами разговаривал. И вы ему сами всё рассказали: и о подозрениях по поводу снотворного, и о том, что вы видели в доме генерала Лисицына. — Это я тоже вам рассказал?