— Вода нагреется не скоро, а пока я спала, они расписали очередь до утра — на обе ванные комнаты. Стоп, ты же у меня человек-хомяк! — радостно вспомнила она, схватила за руку. — Неужели ты не придумаешь, как мне помыться? — потащила вниз. — Тебе на самом деле тоже не помешает. Воняешь. Я ощутил жгучий стыд. — Прости, если этого тебе не скажу я, не скажет никто, — справедливо заметила она. — Ты что, грязнуля? — До прихода Сети не был. И потом поначалу мылся. А теперь — воняю и даже этого не чувствую, — горько вздохнул я. — В твоем возрасте опускаться нельзя — процесс может стать необратимым! — назидательно ответила она. — Ничего, я тебе помогу! Кстати, а «поначалу» ты мылся так же, как предложил тогда мне — водой из бутылки? — Когда воду выключили, так и было, — подтвердил я. — Для человека с фаерболлом и останками туристического магазина в «инвентаре» ты на удивление скромен в быту, — с жалостью посмотрела она на меня. — А тут вода откуда, кстати? — спросил я. — Откуда в доме на отшибе от города вода? — фыркнула она. — Ой всё, — стряхнул я ее руку с запястья и собрался вернуться в мансарду. — Нет не всё! — не дала она мне уйти, обвив руку своими, совершенно анимешно прижав плечо к скромной груди. — Учись принимать конструктивную критику — это раз, учись достойному главного последователя Богини Ночи терпению — это два, будь ты внимательнее, заметил бы во дворе здоровенную баню, которые ты сейчас как настоящий мужчина растопишь — это три. — Могут заметить дым, — попараноил я. Но в баньку хочется! — Если бы в этих лесах обитал кто-то сильный, он бы напал еще днем, — пожала она плечами. — Следуй за нами кто-то из города — он бы уже тоже успел напасть, мы ведь едва плетемся. Кроме того — у нас очень сильный «детский сад», — улыбнулась. — И лучше никому на нас не нападать. Если все время думать только о прокачке и опасностях, случится именно то, чего ты боялся — мы перестанем быть людьми. Пусть народ отвлечется. Из окон особняка вылетела пара дронов. — Тоже верно, — позволил я себя уговорить. — Чур не подглядывать! — За кого ты меня держишь? — расстроился я. — Я может и воняю, но для таких вещей слишком стар. — Задумайся — с твоей ловкостью и «концентрацией» ты вполне можешь остаться незамеченным, — шепнула она. — Вовка может подумать так же, поэтому я не спущу с него глаз, — пообещал я. — Хилера тоже возьми, он нас, судя по всему, боится, — добавила она хитрости. — Подружись, посмотри за кого он будет в случае чего… — Ты же в какой-то момент не ляпнешь что-то типа: «я мозги, а ты — мускулы»? — Ч-что? — пойманная с поличным девушка подпрыгнула, отпустив мою руку. Краснея прямо на глазах, заверила. — У меня и в мыслях ничего подобного не было! И тут же схватилась за «разбитый» божественной карой нос. — Вот оно, истинное лицо молодежи, — осудил я ее. — Вы считаете себя самыми умными! — Ну прости за то, что ты не производишь впечатление умного человека! — забросив в открытую пустую печку в здоровенной, на три помещения (предбанник, помывочная, парилка), обитой изнутри вагонкой, бане окровавленный одноразовый платочек, огрызнулась она. — Метнись за дровами, в наказание за вранье, — скомандовал я. — Абьюзер! — фыркнула она и покинула помещение. Я тем временем проверил воду в баке — полнёхонек, покрутил кран с водой холодной — в наличии, и щелкнул выключателями — свет есть. А кто это у нас там за сараем прячется? Выскользнув в окошко, неслышимой тенью скользнул за угол, разглядев в густой тени Лену и Вову. А еще их было слышно: —…хотела поговорить? — подрагивая голосом, закончил задавать вопрос рыжий и сглотнул. — Я хотела сказать, что очень-очень благодарна тебе за все, что ты для нас сделал, — тепло ответила девушка и протянула руку, потрепав Вовку по волосам. — Я бы очень хотела такого младшего брата как ты! У будущего владельца гарема все просто чудовищно плохо! — Спасибо! — судя по радостному тону, рыжий подвоха не заметил. — Он жалок, — раздался шепот с крыши. — Не пали́! — шикнул на него я. И пофигу кто там — где ещё такой цирк увидишь? — Мне нужно готовить ужин, — мягко слилась Лена. — Да, — опомнился Вовка. — Да, конечно! Тебе помочь? — Спасибо, мы справимся — лучше нагуливай аппетит! — помахав рыжему рукой, она скрылась в доме. — Да! — сдавленно рявкнул рыжий в ночное небо и направился к автобусу — что-то перенести, видимо. Так. В «концентрации» запрыгнув на крышу бани, схватил за плечо нашедшегося здесь хилера-Серегу. — Он даже не во френдзоне! — радостно заявил он мне с максимально ехидной миной на тощем, наполовину спрятанном черной челкой (он у нас модник), бледном лице. — Он — в тысячу раз хуже! Да скорее старый мир вернется, чем она ему даст! И это вот он «меня походу боится»? Да он сейчас из защитного костюма от счастья выпрыгнет! — Не говори ему об этом, так смешнее, — попросил я, отпустив пацана. — Не скажу, — гоготнул он. — Ты чего тут? — Даша сиськи показала за то, чтобы я тебе помог. Врет, сученок. — Сережа, шестнадцать лет, пошлый, — стебанул его я. — Кринж! — сморщился он. — Зачем врешь-то? — Это не вранье, а пранк! — сориентировался он. — На самом деле она просто попросила меня тебе помочь, а я смотрю — ты в ниндзя играешь, вот и… — развел руками. — Принес дрова? — Принес. — Пошли тогда. Сгрузив поленья в печку, пальнул «малым фаерболлом» — пламя сразу же занялось. Права Даша — совсем я что-то деградировал, так и самому в сорт нежити превратиться можно. Так-то и пёс бы с ним, но почему-то именно сейчас, когда человечество почти вымерло, человеком быть очень хочется. — Ты к моей сестре будешь клеиться? — прервал рефлексию пошлый мальчик Сережа. — Мелкая, — пожал плечами я. — Без обид. А что, ты хентай про сестер смотришь? — За*бали, — поморщился пацан. — Всю жизнь одни шутки про инцест! — Ладно, че ты, — утешил его я. — На! — протянул одноразку. Дети на них падки. — Мне восемнадцати нету! — смерил он меня презрительным взглядом и вышел из бани. Глава 15 — Лена выделила меня из серой массы остальных мужиков, — вещал сидящий на полке́ справа от меня Вова. До нас баню посетила женская и девочковая половина группы, потом — стариковско-детская мужская, а мы вчетвером с Лёхой, Вовкой и Сергеем пошли в самом конце. Нам нужен кто-то лет двадцати пяти, чтобы не было разрыва в поколениях.