— Не знаю, — ответила Хлея. Фил Фел вытер платком острый нос и задумчиво погладил безбородую нижнюю челюсть, которая почти упиралась в шею. — Отберем самых крупных и сильных ребят, — сказал он, — потом попросим наших гостей стать их тренерами. Они увлекутся, потому, что их воспитанники будут очень старательными. Так мы еще задержим гостей у нас. Хлея вздохнула. Отец у нее спросил: — Ты предпочла бы что-то другое? — Нет, — ответила она. — Только вот команда Саши будет намного сильнее команды Крума. Саша — спортсмен и более опытен в этом деле… — Откуда ты знаешь? — Заметно по его собственным словам. Он говорит о футболе так, словно изобрел его лично. — Э-э, да… — согласился Фил Фел. — Иногда и собственные мнения людей о самих себе отражают действительность… А мы дадим Круму тех наших физкультурников, которые посильнее, и получится более или менее точное равновесие. Наступило короткое молчание. — Жаль, что мы не можем свозить их на Пю и Бю, — снова вздохнула Хлея. — Там им было бы очень интересно. — В самом деле, жаль, — опять согласился профессор. Видимо, его настроение вконец испортилось, потому что он тут же прибавил: — Чтоб ему провалиться, этому Вивави! Прямо-таки связал нас по рукам и ногам! В это мгновение дверь комнаты распахнулась. Никто не вошел, но ясно послышалось позвякивание каких-то железок. Потом дверь закрылась и дребезжание стихло. — Гм! — сказал Фил Фел. — Гм! — отозвалась Хлея. — Кажется, от напряжения начинает что-то мерещиться? — Да, папа. — Просто нам послышалось. — Послышалось… — А ты не чувствуешь запах машинного масла? — Нет, папа, потому что у меня насморк. Отец произнес наставительно: — Сейчас же смажь ноздри ментоловым вазелином. Это тебе непременно поможет. Дочь мило улыбнулась: — Ну, папочка, разве это важнее всего сейчас? Ведь мы же собирались придумать развлечения для наших гостей, правда? Только собрался профессор ответить, как обоим снова послышался подозрительный шум. Теперь он был похож на сдержанное старческое покашливание. — Безобразие! — воскликнул Фил Фел. — В самом деле у меня нервы не в порядке! Еще прошлым летом надо было съездить в гости к твоей бабушке в Южный город и немного поразвлечься… — И мне тоже, — кивнула Хлея, и непослушный локон упал ей на лоб. — Бабушка помнит столько прекрасных сказок!.. Вдруг чуть ли не из самого ковра перед ними возник сутулый морщинистый мужчина лет около пятисот. Одет он был в потертый фиолетовый костюм, плотно покрывавший все его иссохшее тело. На голове у него был прозрачный шлем из пуленепробиваемого стекла. — Вивави! — воскликнула испуганная Хлея. — Вивави, — сказал и ее отец, который был не испуган, а лишь очень изумлен. — Как ты сюда попал? — Через дверь, — хихикнул бандит. — У меня не было выбора, поскольку нет окон. Заметив, что озадаченные лица хозяев не изменились, пришелец испытал большое удовлетворение. Он поднял переднюю часть шлема, глубоко вдохнул воздух, отчего его трахея завизжала, как флейта, и изрек: — Разумеется, вам хотелось бы, чтобы я исчез опять, но мне этого не хочется. Я и так достаточно долго был невидимым. — Шарлатан! — процедил Фил Фел. — Вошел заранее и терпеливо выжидал под столом! — Под каким столом? — удивленно воскликнул Вивави и направил влево какое-то приспособление, похожее на карманное зеркальце. Хлея и Фил Фел обернулись и замерли: стол уже не стоял на своем месте. Его вообще не было в комнате! — Но я только что облокачивался на него! — вскричал профессор. — А что вам мешает облокотиться опять? — возразил бандит. Выдержав паузу, он добавил: — Только будьте внимательны и не набейте себе шишку, пока его найдете. Или, может быть, предпочитаете, чтобы он появился перед вами снова? Он повернул зеркальце тыльной стороной. Стол вместе с красной вазой и желтыми тюльпанами занял свое место посреди комнаты. — Я не из тех пенсионеров, которые сидят без дела! — ухмыльнулся Вивави. — Изобрел машинку, которая лишает предметы способности отражать лучи и придает им новое свойство — пропускать лучи сквозь себя. Стоит ли вам напомнить, что такие предметы невидимы для человеческого глаза? А обратной стороной этого маленького прибора я опять все нормализую, чтобы люди не выглядели, как свалившиеся с высоты в тысячу лулит. Не желаете ли и вы исчезнуть? Чудесное зеркальце поблескивало в его руке. — Погоди! — рассердился Фил Фел и сжал кулаки. После этого, однако, он быстро взял себя в руки, чтобы не дать преимуществ неприятелю: — Говори прямо, без околичностей: зачем ты здесь вдруг появился? — Вот тебе на! — развел руками тот. Профессор спокойно окинул его взглядом и сказал: — Предположим, ты раскаялся и потому спустился снова на Липах. Поступок твой похвален, однако надо бы тебе явиться в совет Верховного собрания, а не ко мне. Я ни вопроса не решу, ни содействия не смогу оказать. Ошибся дверью, дорогой! Перепутал адрес! Вивави стал еще неприятнее. — Не перепутал! — злобно пробормотал он. — Вы перепутали, профессор, делая такое смешное заключение. Пришел потому, что одному мне скучно. Фил Фел подскочил: — И думаешь остаться у меня? — Напротив, думаю вас взять с собой. Вы человек неглупый, хотя часто не успеваете сдерживать свои нервные порывы. По некоторым вопросам мы даже можем беседовать на равных, И в шахматы сыграем — вы же не хуже меня узнали правила этой игры у своего братца! Хотите ферзя фору? — Ух! — Желательно, однако, — чтобы вы говорили со мной на «вы», как я это делаю сейчас. Ваш язык несколько простецкий и не годится для профессорского звания. Какой пример вы подаете своей дочери? Разве она так научится уважать пожилых мужчин? От гнева отец Хлеи готов был прыгнуть на своего незваного гостя, как доисторическая кошка на доисторическую крысу. Но, к сожалению, ноги его не слушались! Какая-то невидимая сила приковала их к полу и не давала возможности даже пошевелиться. — Познакомьтесь-ка с моими верными маленькими слугами! — заявил Вивави и, перевернув зеркальце, провел невидимым лучом окружность по комнате. Появились четыре карлика-робота, сделанные из жести. Один был синий, второй — зеленый, третий — коричневый, четвертый — розовый. У них был очень глупый вид, но это не мешало им быть опасными. Их глазные отверстия испускали снопы желтых лучей, как трещины темных стекол, когда в комнате зажжена сильная лампа. Глаза карликов были направлены на ноги профессора и действовали на них парализующе. Фил Фел понял всю опасность своего положения. Поняла и Хлея. — Ах! — воскликнула она и тяжело опустилась в большое кресло. Для Вивави это была значительная услуга, ему, по крайней мере, в этот момент не надо было заниматься ею. — Фа! — сказал он. Коричневый гном развернул громадный плотный мешок и направился медленными, мерными шагами к неподвижному Фил Фелу. Соединительные элементы на коленях и локтях робота неприятно заскрежетали. — Не согласен! — хрипло выкрикнул профессор. — Не позволю запихнуть себя в эту торбу! — Успокойтесь! — засмеялся Вивави. — Никто и не хотел, чтобы вы позволили. Совесть ваша может быть совершенно спокойна, потому что это мое, а не ваше желание. В мешках переносить одушевленные предметы как-то удобнее. Особенно же такие, которые имеют что-то против. Любезное объяснение не удовлетворило профессора. Он замахал руками и явно дал понять, что ему не хочется быть засунутым в торбу. — Фе! — сказал Вивави.