Ее пальцы сомкнулись вокруг его запястий, тело стало извиваться и биться на ковре. Глаза были по-прежнему закрыты, но она хрипела и бормотала, пытаясь вырваться. Темные ногти вонзились в кожу Невилла. Он с воплем высвободился и дальше волок ее за волосы. Обычно Невилл испытывал угрызения совести от осознания, что эти люди, невзирая на постигшее их непонятное бедствие, – такие же, как и он сам. Но сейчас, охваченный неистовством экспериментатора, он не мог думать ни о чем постороннем. Однако у него мороз пошел по коже от придушенного крика ужаса, вырвавшегося у женщины, когда он швырнул ее на тротуар. Она беспомощно корчилась на мостовой, то сжимая, то разжимая кулаки, закусив губы. Роберт Невилл напряженно наблюдал за ней. Его кадык дернулся. Нелегко было долго удерживать в себе такую бессердечную жестокость. Глядя на женщину, он кусал губы. «Ну да, она страдает, – возражал он сам себе, – но она – одна из этих, она охотно меня прикончит, если подвернется случай. Иной точки зрения быть не может». Стиснув зубы, он стоял и наблюдал за ее агонией. Через несколько минут она перестала шевелиться, перестала бормотать, а ее руки медленно разжались, растопырив пальцы, как белые лепестки. Цветы на асфальте. Роберт Невилл нагнулся и нащупал сердце. Не бьется. Тело уже остывало. Он выпрямился, неуверенно улыбаясь. Значит, идея верна. Ему больше не нужны колья. Наконец-то он нашел приемлемый способ. Но тут же затаил дыхание. Откуда ему знать, мертва ли она на самом деле? Как это определишь до заката? Эта мысль вызвала новый приступ раздражения. Почему каждый новый вопрос отравляет все удовольствие от ответов на предыдущие? Он размышлял над этим, сидя в кабине и прихлебывая из банки томатный сок. Банку он взял в супермаркете, у которого припарковался. Как узнать доподлинно? Нельзя же торчать здесь, рядом с женщиной, до заката. «Отвези ее к себе домой, дурачина». Невилл снова прикрыл глаза, тело сотрясла волна гнева. Сегодня он, как нарочно, упускал из виду все самоочевидные решения. Теперь придется возвращаться к черту на кулички и искать ее, а он даже не был уверен, что запомнил адрес дома. Он завел мотор и выехал с автостоянки, покосившись на часы. Три часа дня. Вполне хватает времени, чтобы вернуться раньше, чем они появятся. Он нажал на газ, фургон разогнался… За полчаса отыскал нужный дом. Женщина все еще лежала на тротуаре, в прежней позе. Натянув перчатки, Невилл откинул заднюю дверцу фургона и шагнул к женщине. Взгляд задержался на ее фигуре. «Нет, не надо об этом думать, ради бога». Он втащил труп в фургон. Закрыл дверцу, снял перчатки. Вынул часы, глянул на них. Три часа. Времени еще навалом… Он бешено стиснул часы, приложил к уху. Сердце в груди екнуло. Часы стояли. 5 Трясущейся рукой Невилл повернул ключ зажигания. Пальцы судорожно сжали руль. Он с трудом развернулся и помчался обратно в Гардену. Какого же дурака он свалял! Дорога до кладбища заняла по крайней мере час. В склепе он просидел, видимо, несколько часов. Потом возился с женщиной. Пока съездил в супермаркет, пока пил томатный сок, пока возвращался за вампиркой… Сколько времени прошло? Идиот! Невилл вообразил, как они уже поджидают у его дома, и по венам потек ледяной ужас. О боже, он ведь оставил гараж открытым! Бензин, запчасти – и ГЕНЕРАТОР! Подавив глухой стон, он выжал педаль газа до упора, и маленький фургон рванулся вперед. Стрелка спидометра, дрогнув, решительно скакнула за отметку шестидесяти пяти миль… Семьдесят… уже семьдесят пять. Что делать, если они уже ждут? Как тогда попасть к себе домой? Невилл принуждал себя сохранять спокойствие. «Нельзя сейчас терять голову; держись. Ты попадешь домой. Не волнуйся, попадешь», – говорил он себе. Но не мог придумать ни одного способа. Он нервно поскреб затылок. «Ну что ж, прекрасно, лучше некуда, – буркнул голос разума. – Ты столько корпел, чтобы обеспечить свое существование, а потом – бац! – однажды просто не успел домой вовремя». «Заткнись, разум!» – рявкнул он. Но Роберт Невилл действительно был готов сам себя пришибить за то, что вчера позабыл завести часы. «Не утруждайся, – задумчиво обронил рассудок, – они охотно помогут тебе уйти из жизни». Неожиданно он ощутил, что почти обессилел от голода. После томатного сока он поел мясных консервов, но банка была малюсенькая – только аппетит раздразнила. Мимо летели безмолвные улицы. Он крутил головой из стороны в сторону, проверяя, не появляются ли они из дверей. Вокруг, казалось, прямо на глазах становилось темнее, но, возможно, это лишь иллюзия от нервов. Не может быть, чтобы уже наступал вечер. Не может быть. Едва его фургон, со свистом рассекая воздух, свернул с бульвара на Вестерн-авеню, Невилл заметил какого-то мужчину: тот выскочил из дома, что-то крикнул вслед. Ледяная рука стиснула сердце Невилла. Крик вампира, как флаг, затрепетал в воздухе. Невилл выжимал из фургона всю возможную скорость, быстрее не получится. А воображение рисовало одну страшную картину за другой. Стоит проколоть покрышку, и… фургон вылетит на тротуар, врежется в какой-нибудь дом. Невилл закусил дрожащие губы, стараясь совладать с паникой. Руки на руле, казалось, одеревенели. На углу Симаррон-стрит пришлось сбавить скорость. Краем глаза он увидел, как из одного дома выскочил мужчина, погнался за машиной. Липнущие к дороге покрышки жалобно завизжали – Невилл повернул за угол. И задохнулся от ужаса. Все они стояли перед домом, выжидая. Из его горла вырвался крик беспомощного ужаса. Он не хотел умирать. Да, мысль о смерти его посещала. Да, он даже обдумывал такой вариант. Но он не хотел умирать. По крайней мере, не такой смертью. И вот он видит, как они, все до единого, обращают свои белые лица к дороге, заслышав звук мотора. Еще несколько вампиров выбежало из открытой двери гаража, и он в бессильной ярости стиснул зубы. Погибнуть так по-глупому, просто потому, что ты бестолочь! Роберт Невилл смотрел, как они бегут прямо к фургону, перегораживая улицу живой цепью. И внезапно понял, что не может остановиться. Надавил на акселератор, и через миг машина прорвалась через их шеренгу, опрокинув троих вампиров – прямо как кегли. Он почувствовал, как при столкновении содрогнулся фургон. За стеклом промелькнули бледные лица, искаженные криком. Как они вопят: мороз по коже. Теперь они остались позади и, как он видел в зеркале заднего вида, погнались за ним всем скопом. Внезапно в его голове возник план, и он ни с того ни с сего замедлил ход, даже притормозил, пока скорость не упала до двадцати миль в час. Оглянувшись, Невилл увидел, что его нагоняют, увидел приближающиеся серовато-белые рожи, налитые мраком глаза, неотрывно разглядывающие его машину и его самого. Вдруг он судорожно вздрогнул от раздавшегося совсем рядом воя и, резко повернув голову, увидел за боковым стеклом безумное лицо Бена Кортмана. Нога Невилла инстинктивно нажала на газ, но другая соскользнула с педали сцепления, и машина – крепко встряхнув водителя – совершила последний рывок вперед и замерла. Пот полился со лба, когда он лихорадочно дернулся к кнопке стартера. Бен Кортман вцепился в его рукав. Невилл с воплем оттолкнул холодную белую руку. – Невилл, Невилл! – Бен Кортман снова тянулся к нему, его пальцы напоминали ледяные когти. И снова Невилл, отпихнув его руку, все-таки ткнул в кнопку стартера – его тело бессильно содрогалось. За спиной он слышал возбужденный визг – они подбегали к машине. Мотор возвестил кашлем, что вернулся к жизни, а длинные ногти Бена Кортмана чиркнули по щеке Роберта. – Невилл! От боли его рука судорожно сжалась в кулак, и он ударил Бена в лицо. Кортман покатился по мостовой – а тем временем шестеренки завертелись и фургон рванул вперед, набирая скорость. Один из вампиров, догнав машину, прицепился сзади. Он провисел там около минуты, и Роберт Невилл смог ясно разглядеть за стеклом его пепельное лицо, сверкающие безумные глаза. Невилл направил машину к бровке тротуара, резко вильнул и стряхнул вампира. Тот пролетел над газоном, выставив перед собой руки, и со всего размаху врезался в стену. Сердце Роберта Невилла готово было выскочить из грудной клетки. Дыхание перехватывало, тело одеревенело и похолодело. Он ощущал, что по щеке струится кровь, но боли не испытывал. Поспешно утер кровь дрожащей рукой. Фургон вылетел на перекресток и свернул направо. Невилл задержал взгляд на зеркале заднего вида, затем посмотрел вперед. Он миновал небольшой квартал и снова повернул направо, на Хаас-стрит. Что, если они побегут напрямик, дворами и преградят ему путь? Невилл немного притормозил, пока не увидел, что из-за угла выбегает толпа. Нажал на акселератор. Остается надеяться, что в погоню бросились все. Вдруг кто-то из них догадается о его замысле? Он до упора нажал на газ, и фургон, встрепенувшись, рванулся вперед. Свернул за угол со скоростью пятьдесят миль в час, пулей помчался вправо. Невилл затаил дыхание. На газоне перед его домом никого не было. Значит, шансы еще есть. Правда, с фургоном придется попрощаться – разве успеешь загнать его в гараж? Он прижал машину к бровке тротуара и распахнул дверцу. Обегая машину, услышал надвигающийся, как штормовая волна, вой – догоняют, они уже на перекрестке. Придется рискнуть головой, чтобы запереть гараж. В противном случае они могут разбить генератор, который, скорее всего, еще цел – вряд ли они успели взяться за него до появления Невилла. Он помчался к гаражу со всех ног. – Невилл! Он невольно отпрянул – из темного гаража к нему устремился Кортман. Они столкнулись, и Кортман чуть не сбил Роберта с ног. Невилл почувствовал, как холодные могучие пальцы стиснули его горло, ощутил у своего лица чужое зловонное дыхание. Сцепившись, они покатились назад к тротуару, и к горлу Роберта Невилла потянулась клыкастая пасть. Он выбросил вперед правый кулак и почувствовал, что попал в горло. Услышал, как в горле у Кортмана захрипело. Но тут подоспели преследователи: первый, завывая, уже выбежал из-за угла. Лихорадочным движением Роберт Невилл ухватил Кортмана за длинные сальные волосы и отшвырнул в сторону улицы таким мощным броском, что Бен чуть не протаранил головой дверцу фургона.