– Что ты, нет! – вру я, инстинктивно отступая на шаг. – Да от тебя несет коноплей! Ну конечно! Какой же я идиот! Не принял душ, да еще и оделся во вчерашнее. Разумеется, я весь провонял куревом. – Ну ладно. Я был на вечеринке. Некоторые гости курили травку. Я – нет! Не знаю, что еще сказать, поэтому, прошмыгнув мимо мамы на лестницу, спасаюсь бегством. – Это неправда! – кричит мама мне вслед. Ее голос дрожит. – Господи, Тайлер! Ну зачем? Что мне делать? Поворачиваюсь к ней. Мама стоит, закрыв лицо ладонями. Хочется обнять ее и попросить прощения. Объяснить, что наркотики и алкоголь помогают мне не сойти с ума. Я люблю ее и жалею, что так получилось. Но тут вмешивается Дейв. Он выходит из кухни – наверняка подслушивал наш разговор – и надменно интересуется: – Явился наконец? Злобно сощуриваюсь. Дейв не понравился мне с первого взгляда, и не только потому, что сразу начал строить из себя папашу. Он – настоящая сволочь. Не удосужился узнать меня получше. Ему известна моя история, и все же он постоянно делает замечания таким высокомерным тоном, что так и подмывает дать ему по морде. Растягиваю губы в ухмылке. – Ага, вот и я. – Ты думаешь, это нормально – болтаться где-то целую ночь? – Дейв подходит к маме и в знак поддержки слегка сжимает ее плечо. – Ты вообще должен был сидеть дома. Ты под домашним арестом. В ответ корчу ехидную гримасу. Его потуги изобразить строгого родителя просто смешны. Может, он мне и отчим, но это не дает ему права командовать мной, как собственным ребенком. – Дейв, сделай одолжение: отвали. – Закатываю глаза и бегом поднимаюсь к себе. – Тайлер! – зовет мама. – Вернись! Никак не реагирую и только бормочу себе под нос, что Дейв – скотина. В последний момент вспоминаю, что у меня в руках одежда Иден. Одновременно с этим осознаю, что мама ни разу не упомянула о кокаине. Значит, Иден меня не заложила. По крайней мере, пока. Помедлив, без стука толкаю дверь и вхожу в ее комнату. Надо отдать одежду. А еще – поговорить. К счастью, Иден не спит. Она натягивает толстовку. – Ты в курсе, что существует такое понятие, как личное пространство? Закрываю дверь и оцениваю обстановку. Очевидно, Иден все еще на меня дуется. Мне становится неловко. – Вот твое барахло, – мямлю я и кладу ее вещи на край кровати. Покопавшись в карманах, достаю мобильный. – И телефон. Избегаю ее взгляда и сам себя уговариваю: это из-за усталости, а не из-за того, что мне стыдно. – Спасибо, – коротко кивает она и продолжает меня изучать. По ее лицу ничего не поймешь, но, вероятнее всего, Иден осуждает меня за все: за каждый жест, за каждую фразу. Хочу уже выйти из комнаты, и тут вспоминаю, что надо бы поговорить. – Послушай, по поводу вчерашнего вечера… – Я уже прекрасно поняла, что ты сволочь и жалкий наркоман, – прерывает Иден. Ее слова, пусть и произнесенные завораживающим, низким голосом, причиняют мне боль. Зато теперь она видит, что представляет собой Тайлер Брюс. Да, сволочь. Да, наркоман. Но… подождите-ка! Жалкий? Это уже не Тайлер Брюс, это я настоящий. Внезапно чувствую себя совсем беспомощным. Иден словно видит меня насквозь. – Просто… не рассказывай никому. – Господи, даже мой голос звучит слабо и беспомощно. Иден, чуть смягчившись, складывает руки на груди. – Боишься, что я донесу на тебя копам? – с легким удивлением уточняет она. – Нет, я имею в виду наших родителей. Не говори им, ладно? – упрашиваю я, ощущая себя ничтожеством. Подумать только: умоляю малознакомую девушку не разрушать окончательно мою и без того поломанную жизнь. – Просто забудь обо всем. – Не могу поверить, что ты умудрился так вляпаться, – тихо произносит Иден. Взглянув на телефон, она небрежно швыряет его на кровать и смотрит на меня в упор. Жаль, я не помню, какого цвета у нее глаза, а отсюда не видно. – Зачем тебе это? Хочешь казаться крутым? Я многое делаю, чтобы казаться крутым и чтобы все считали меня хозяином положения. Однако наркотики я принимаю не для этого. Если бы только Иден знала: марихуана и кокаин – средство отвлечься от собственных несчастий, забыть об издевательствах отца. – Не в том дело. – А в чем? – недоумевает Иден. Да ей-то что? – Сам не знаю. – Ну нет, правды она от меня не услышит. Я вообще никому не собираюсь ее открывать, а если бы и решил с кем-то поделиться, то точно не с Иден. Мы ведь едва знакомы! – Вообще-то я сюда не за нотациями пришел. Просто занес твои шмотки и попросил держать язык за зубами. Ерошу волосы и направляюсь к выходу. Надо поспать. Уже подхожу к двери, когда Иден неожиданно тихо задает вопрос: – А за что ты меня ненавидишь? – С чего ты взяла? Растерянно оборачиваюсь к ней. Ненавижу? Да нет же, я ведь ей не пакостил и ничего такого не говорил. Просто ношу маску крутого парня. Если я кого и ненавижу, то точно не Иден. – Ты постоянно меня оскорбляешь. – Иден хмурится. Похоже, не понимает, почему должна объяснять столь очевидное. – Конечно, ты не слишком рад, что на тебя вдруг свалилась сводная сестра. Но и мне не легче: я обзавелась сразу тремя братцами! Думаю, наши отношения должны были сложиться иначе. – Да нет же! – Рассмеявшись, качаю головой. Значит, она считает, что я просто не рад ее появлению? Невероятно! Я веду себя так, потому что у меня нет выбора. Это – мой панцирь, щит, за которым я прячусь, чтобы скрыть свою чувствительность и ранимость. Однако Иден никогда этого не узнает. – Все совсем не так. Желая прекратить разговор, выхожу из комнаты. – Что не так? – кричит Иден мне вдогонку. Даже не повернувшись, лаконично бросаю: – Все. 15 Пятью годами ранее – Как твои уроки? – спрашивает отец в воскресенье. Поднимаю голову от тетради. Я так долго сижу, скрестив ноги, что они совсем затекли, а пальцы, сжимающие ручку, уже болят. Отец стоит в дверях, прислонившись к косяку и сунув руки в карманы. Он одет во фланелевую рубашку и выцветшие джинсы. На подбородке заметна щетина: отец никогда не бреется по воскресеньям. Я вообще люблю выходные: в эти дни отец перестает нервничать из-за проблем на работе. Он спокоен и расслаблен, как будто дает себе и мне передышку и право не стремиться к совершенству. – М-м-м… – Потупившись, нервно сглатываю. Я уже доделал задание по истории, но боялся встать из-за стола. – Я все закончил. Просто перечитываю конспект урока. Отец улыбается и с одобрением кивает. – Молодец! Закрывай тетрадь, хватит на сегодня занятий. Пошли, я тебе кое-что покажу. Изумленно уставившись на отца, гадаю, не ослышался ли я. Он действительно разрешил мне больше не заниматься? Как странно! Ведь и двух часов не прошло. – Идем! – хлопнув в ладоши, поторапливает отец. Не слушаться его чревато. Отложив ручку, так стремительно вскакиваю со стула, что даже голова начинает кружиться, и на занемевших ногах приближаюсь к отцу. Тот обнимает меня за плечи и ведет на первый этаж. – Что ты хочешь показать? Может, я и не должен задавать вопросы, но мне любопытно. И потом, у отца хорошее настроение, так что вряд ли он рассердится. – Увидишь! – Отец прямо-таки сияет от удовольствия, что случается крайне редко. Мы выходим из дома. Сегодня обычный для Калифорнии теплый солнечный день. Дети катаются на велосипедах, наш сосед мистер Перес подстригает газон. А на площадке перед домом Джейми пытается отобрать баскетбольный мяч, который Чейз изо всех сил прижимает к себе. Прищурившись из-за яркого солнца, растерянно смотрю на них. Не знал, что у нас есть такой мяч. Внезапно замечаю, что над дверью гаража висит баскетбольная корзина. Раньше ее тут не было. – Что… что это? – запинаясь, спрашиваю я. – Баскетбольное кольцо, – отзывается отец, хотя и так понятно. Он направляется на площадку, а я мешкаю у двери. Обернувшись, отец улыбается еще шире, хотя, казалось бы, шире некуда. – Будем кидать в него мяч. Идем!