Прошло пару минут, и у Хью в душе возникло странное чувство, ему захотелось обнять Мию, почему-то перед глазами возникла картина, как на борту военного вертолета он ее поцеловал. Чтоб не попасть в неловкую ситуацию и сейчас, Хью решил покинуть общество этой женщины. — С вами, Миа, очень легко и спокойно, как дома. Вы интересный человек. Извините, что занял ваш вечер. Вам пора отдыхать, день был долгим и тяжелым, — с этими словами Хью Фостер поднялся, начал складывать одноразовую посуду и контейнеры из-под еды в пакет, чтобы вынести мусор, а Миа за всем этим наблюдала. — Он всегда это делал, не давал даже прикоснуться к грязной посуде. Ты все такой же, Джонатан, — про себя проговорила она, и пока Хью на нее не смотрел, ласковым взглядом окутала мужчину, мысленно направив на него поток тепла. Попрощавшись, офицер ушел. И в своей комнате, после теплого душа, он, укутавшись в одеяло, уснул спокойным сном, на душе было хорошо, какое-то умиротворение поселилось в сердце. Миа Андерсон в это время сидела на кровати и думала о том, что у них с Хью Фостером как раз и есть та самая сильная кармическая связь, которая уже вторую жизнь сводит их судьбы, и притяжение усиливается. Закон Вселенной гласит: если вам суждено быть вместе, то после расставания вы обязательно встретитесь, независимо от того, сколько времени вам на это потребуется. — Но с этим надо что-то делать. Ведь Хью не должен был меня сопровождать, и если бы был в той группе, на них бы не напали, и все выжили. Неужели любовь Джонатана настолько сильна, что ее хватает и на эту жизнь? Лучшее, что можно пока придумать, это меньше пересекаться с Хью, ограничить с ним всякого рода контакты. Это будет моим первым правилом использования силы тишины. Можно после проведения спецоперации взять и уехать в другой конец страны, где тебя никто не знает. А если без ложных мечтаний, то надо активно менять поле событий, чтобы его судьба не стала трагичной из-за меня и в этой жизни. Я слишком сильно его люблю, — с этими внутренними рассуждениями Миа минут 40 пребывала в состоянии транса, работая со своим подсознанием, обращаясь к Вселенной с вопросами и получая нужную информацию, а потом легла и уснула. Как только она погрузилась в сон, в комнате появилась астральная проекция Учителя. Он встал напротив кровати, на которой спала Миа, и улыбнулся: «Ребенок, ну когда ты поймешь, что невозможно изменить его судьбу? Он все равно тебя вспомнит и погибнет. Непослушная моя девочка, как же тебе тяжело. А вмешиваться я не имею права». Он сел рядом со спящей Мией, погладил ее по голове, подержал свою большую ладонь над ее лицом, чему-то улыбнулся, потом наклонился и поцеловал Мию в лоб, затем исчез, оставив в комнате легкое свечение фиолетово-голубого цвета. В следующие две недели Миа Андерсон вместе с несколькими офицерами контрразведки максимально продуктивно работали над поставленными руководителем спецоперации задачами. Сержант, как человек, владеющий не только «особенными знаниями и навыками», но и в профессиональной деятельности использующий метод криминального следственного анализа, составляла психологические профили руководителей террористической организации, ликвидация которой — основная цель спецоперации. После почти недельного непрерывного «мозгового штурма» Миа Андерсон инициировала проведение закрытого совещания с руководителями спецоперации и основным составом должностных лиц, привлеченных к ее разработке, на котором довела до сведения присутствующих, что террористическая организация планирует теракт на территории одного из государств, с которыми у США имеется договор о совместной борьбе с терроризмом, и будет он организован в крупном медицинском учреждении. Данная информация заставила руководство спецоперации задуматься и организовать проведение ее дополнительной проверки. И если предположения сержанта подтвердятся, надо будет перестраивать планы антитеррористических мероприятий. Сообщая такие новости, Миа Андерсон понимала, что она будет в том месте, где панируется теракт, и от нее многое будет зависеть. А вот Хью Фостера надо туда не пускать. Все это время Миа не общалась с Хью, приложив немало сил к тому, чтобы практически свети к минимуму даже визуальный контакт с этим человеком, выстроила мощную энергетическую защиту от него, все время проводила с сотрудниками ФБР, с которыми работала в одной группе, даже тренировалась в специально отведенное для них время. А когда ей предоставили пять дней отдыха и возможность улететь во Флориду, она этой возможностью, конечно же, воспользовалась. Первым делом, как только Миа прилетела домой, она ответила на все звонки и смс своей неугомонной подруги Хелен, которая, несмотря на то, что была предупреждена об отсутствии по рабочим вопросам Мии в городе и невозможности последней пользоваться сотовым телефоном, продолжала звонить и писать, как мама — квочка. — Я тоже вас всех люблю, — единственное, что удалось с улыбкой на лице сказать Мии, когда она, набрав номер телефона Хелен, сначала выслушала все о себе — не имеющей совести подруге, которая заставляет нервничать и скучать семью Бруксов. — Немедленно приезжай, противная, — смеялась в трубку Хелен, наконец-то выдохнувшая с облегчением, так как ее все время нахождения в командировке Мии одолевало волнение о безопасности подруги. — Давай завтра, Хелен. Много дел, да и себя хочу в порядок привести, записалась в салон и хочу выспаться. — Ладно. Завтра ждем. Бруно уже скачет, как слон, по холлу, услышав твой голос в трубке, — смеялась довольная Хелен. Лай Бруно действительно был слышен даже Мии, такой глухой, громкий лай настоящего друга и защитника. Как можно описать состояние Хью Фостера в то время, пока она работала на базе в окружении других офицеров, совершенно не попадаясь ему на глаза, а потом еще и улетела на неделю в свой штат? Наверное, одним емким словом «отчаяние». Впервые ощутив это чувство и связывая его с Мией, Хью все чаще задавался вопросом, почему оно вообще возникло, и что в его судьбе случайность, а что — закономерность. Он утвердился в мысли, что встреча с Мией Андерсон — закономерность. Вспомнились слова мамы о том, что если встретишь предначертанную судьбой женщину, никто не помешает быть с ней, потом слова Мии о родственных душах. И как только пришло полное осознание, что Миа Андерсон — его судьба, и их души как-то связаны, а это он почувствовал особенно четко в тот вечер, когда ужинал в ее комнате, в сердце заиграла радость, по телу разлилось приятное тепло, но при этом снова в голове возникло имя Микка, как-то связанное с Мией. В доме веселой и такой родной семейки Бруксов, как всегда, было оживленно, эмоционально с первой минуты, как Миа перешагнула порог их особняка. — Вы мне напоминаете итальянскую семью, — обнимая всех одновременно, смеясь, сказала Миа, которой в этот момент большой Бруно поставил на плечи лапы, начиная отталкивать своим телом всех остальных членов семьи, повисших на шее его любимой Мии. — А ты — часть нашего клана, — отозвался Питер, которого Бруно оттолкнул первого. — Ну и что ты делаешь, плюшевая твоя морда, — смеялся Питер, отходя в сторону, — вообще-то я твой хозяин… Хотя, если быть честным, он считает хозяйкой тебя, Миа, а мы так, временные квартиранты в его большой пятикомнатной будке, — у Питера всегда было отлично с юмором. Бруно заставил всех отойти от Мии и принялся, как щенок, поскуливая, облизывать ей руки, лицо, лаять и прыгать вокруг нее, а потом приволок мешок своего корма, чтобы «угостить» свою Мию. — Мой ты мальчик, и облизал, и покормить решил. Чтобы я без твоей заботы делала?! — обнимая и тиская пса, говорила Миа. Уже вечером, когда все разошлись по своим комнатам, Миа, которой не спалось, постелив себе около камина, решила выйти на улицу, посидеть на ступеньках дома. Она сидела с накинутым на плечи пледом, погрузившись в окружающую ее тишину и свежий воздух, и не заметила, как к ней из дома бесшумно вышел Бруно, сел рядом и подставил свою теплую, мягкую и большую спину, чтобы она могла на него опереться, что Миа и сделала. Как ни странно прозвучит, но именно Бруно чувствует ее лучше всех, а его глаза…это глаза старца, мудреного опытом и готового молчаливым присутствием исцелить раны на душе и успокоить сердце. Потом Бруно поднялся на все четыре лапы, встал перед Мией и пристально посмотрел ей в глаза, которые в это время сверкали сиреневым светом. Они смотрели друг другу в глаза, и это выглядело очень необычно: человек и собака мысленно вели диалог. Что уж происходило между этими двумя, нам неизвестно, но Бруно и Миа, чуть опустив головы, прижались друг к другу лбами, закрыв глаза. Через время женщина обняла пса, а он положил свою голову на ее плечо и приобнял одной лапой. Складывалось впечатление, что только им двоим известно что-то важное, какая-то тайна Вселенной, и они приняли непростое для них решение. Как и заведено между Мией и Бруно, последний всю ночь был рядом, согревая ее своим теплом, облизывая лицо, но в этот раз грустно вздыхая. 8. СПЕЦОПЕРАЦИЯ Пять дней предоставленных выходных пролетели, и сержант полиции Миа Андерсон вернулась на военную базу Армии США. Хью Фостер за сутки до прилета Мии знал, каким бортом и с кем она вернется. И каково было его удивление, когда он увидел, что рядом с объектом его раздумий и причиной беспокойных снов из самолета выходит и подает ей руку молодой и высокий военный летчик, к тому же, несущий помимо своего и ее рюкзак. Но что самое ужасное, Миа ему улыбается, они что-то обсуждают, и летчик смотрит на Мию с явным интересом. Еще бы он на нее так не смотрел! Она так красива! На сержанте был надет камуфлированный костюм, который ей очень шел, на поясе было оружие. И она напоминала маленькую воительницу. — Просто богиня! — произнес вслух Хью Фостер и тут же нахмурился, поскольку ему не нравилось, что около Мии так близко находится другой мужчина, который, судя по всему, вызывает у нее симпатию. Тем временем эти двое, приковавшие к себе пристальный взгляд Хью, направились в административное здание. Только вечером, в столовой Хью удалось увидеть Мию, которая пришла туда в сопровождении офицеров ФБР и того самого летчика, но им не удалось даже что-то выбрать, так как к ним подошел только что вошедший в помещение младший офицер и что-то доложил, после чего Андерсон, перекинувшись несколькими фразами со своими коллегами, вместе с ними поспешно вышла из столовой, а летчик остался, проводив Мию взглядом заинтересованного женщиной мужчины. Поскольку Хью Фостер последнее время болезненно воспринимает присутствие около сержанта других мужчин, он внимательно следил за каждым действием Мии и ее спутников, и как только летчик остался один, он подошел к нему. — Не занято? Могу сесть? — задал он вопрос. — Конечно. — Я офицер Хью Фостер, — и он протянул в знак приветствия руку. — Блэнк Хендерсон, — тот ответил рукопожатием. — Тоже в командировке? — поинтересовался Хью. — Да, но, к сожалению, ненадолго. А вы здесь на какой срок? Судя по знакам отличия, не с этой военной базы. — Командировка без определенной даты окончания. — Повезло. Реакция летчика несколько озадачила офицера, он удивленно поднял брови: «В чем именно повезло?» — Остается мечтать, чтобы в нашем летном полку были такие красивые и умные, как сержант управления полиции Миа Андерсон. — А вы с ней давно знакомы? — напрягся Хью. — Некоторое время назад познакомились. Она потрясающая женщина! А какие у нее красивые и выразительные глаза, такой глубокий взгляд! — Блэнк Хендерсон внимательно посмотрел на Хью Фостера, — А вам она нравится, офицер, это заметно по вашей реакции на мои слова о знакомстве с ней, — и он выжидающе откинулся на спинку стула. — Вы прозорливы. Нравится, — сурово глядя на собеседника, ответил Хью. — Бросьте эту затею. Сержант поглощена работой и не обращает внимания на мужчин, воспринимает их не более, чем просто друзей и коллег. Многие, насколько мне известно, и я в их числе, не скрою, пытались к ней приблизиться, но она как айсберг, но такой прекрасный, — и он романтично посмотрел в окно, куда-то вдаль, отложив столовые приборы на стол, потом встал, попрощался и вышел. Хью совершенно не ожидал такого быстрого окончания диалога, а поспешный уход Блэнка Хендерсона навел его на мысли, что последний все равно будет добиваться внимания Мии и является его потенциальным конкурентом. Подтверждением его неутешительных предположений стал поход на вечернюю тренировку с целью увидеть сержанта. В зале она была не одна, тренировалась с Блэнком Хендерсоном и каким-то офицером из ее же команды. Хью Фостер приступил к разминке, посматривая в их сторону. Миа, как только увидела Хью, поприветствовала его как просто знакомого и продолжила отвечать на вопросы Блэнка, демонстрируя боевые стойки и правильные движения, при этом прикасалась к его рукам, корректируя движения мужчины, касалась его спины и торса, что бесило, откровенно говоря, Хью. — А, с другой стороны, почему она должна меня приветствовать как-то по-особенному, — рассуждал про себя Хью, — она же не знает о моих чувствах, и между нами никаких конкретных отношений на сегодняшний день нет, — Хью отрабатывал удары по боксерской груше и с каждым новым выпускал наружу свое испорченное настроение. Миа и Блэнк закончили тренироваться, попрощались с теми, кто остался в зале, включая Хью, и ушли. — Ревную, как подросток, — злился Хью, — хотя и подростком не влюблялся по-настоящему, — и у него возникло стойкое желание сегодня навестить Мию. Он закончил тренироваться минут через 30 после ухода Мии, переоделся и направился в сторону военного общежития, где находилась ее комната. На часах было около 23.00. Подходя к зданию, увидел Мию Андерсон, сидящей на каких-то сложенных деревянных ящиках. Она смотрела в небо, подняв голову. Хью некоторое время стоял на расстоянии, просто любуясь, а затем подошел к женщине. — Вам не холодно? — задавая вопрос, он свою куртку накинул на плечи Мии, которая была в одном только спортивном костюме, — уже по ночам совсем прохладно, — он сел рядом и тоже поднял голову к небу. Миа укуталась в куртку Хью, повернула голову в его сторону и их взгляды пересеклись. — Вам нравятся звезды? — снова смотря на небо, поинтересовалась Миа. — Когда на них смотрю с вами. Вы мне нравитесь, сержант, — достаточно откровенный ответ этого мужчины мог бы смутить любую, но ни Мию Андерсон, которая даже не повернулась к говорящему и не одарила его своим божественным взглядом, но услышала нежную, манящую мелодию флейты. Так звучит только сердце ее любимого Джонатана. — Хью, не стоит бросаться такими словами, — сказала спокойным тоном Миа. Хью Фостер поднялся с места и встал перед ней, глядя сверху вниз. Она сейчас тоже смотрела на него уставшими и нежными глазами, полными загадок. — Я хочу привлечь ваше внимание к себе с той самой минуты, когда увидел в баре. А когда вы божественно пели, а потом я держал вашу руку в своей, обнимая во время танца, понял, что мы, Миа, как-то связаны, я чувствую, что роднее вас нет человека. Могу заверить, что в свои годы четко знаю, чего хочу от отношений, поэтому, не стесняясь, прямо об этом заявляю. Я умею брать ответственность за свои слова и поступки. Поверьте, это не просто слова, это искреннее признание в том, что вы мне нравитесь, и я хочу продолжения отношений. — Знаете, Хью, — после продолжительного молчания начала Миа, — мне, как женщине, приятны ваши слова, но я не могу принять ваши чувства. Не стоит начинать отношения, которые принесут нам обоим боль. Поверьте мне. Мы просто знакомые, и все, — она встала, вернула офицеру куртку, — спокойной ночи, — с этими словами, под пристальным взглядом Хью, она развернулась и пошла в сторону общежития, мысленно выставляя между собой и мужчиной невидимую защиту, от чего он тут же почувствовал холод и грусть.