Маттотаупа кивнул: – Да, и прямо сейчас. Харка взял с собой только кинжал. Все остальное помешало бы ему быстро уплыть. День клонился к ночи, когда мужчины собрались на деревенской площади. Из мальчиков были только Харка и Могучий Олень. Все приготовления, которые сперва так удивили Харку, были закончены. Та группа, которой предстояло отгонять на конях приближающееся стадо, обмотала копыта мустангов шкурами, чтобы животные поначалу ступали пусть медленно, зато совершенно неслышно. Харка быстро понял смысл этой меры. Эта группа охотников должна была пройти между ассинибойнами и стадом бизонов так, чтобы ассинибойны не заметили их раньше времени. Среди этой охотничьей группы было двадцать пять воинов под руководством вождя Горящей Воды. Колченогий Волк тоже был с ними. Мудрый Змей решил идти с Маттотаупой. Вторая, меньшая группа, которая должна была замаскироваться под буйволов, состояла, наряду с Маттотаупой и Мудрым Змеем, из четверых воинов, двоих парней и двоих мальчиков. Они брали с собой четыре бизоньи шкуры. Этого было достаточно для их цели. Лишь у Маттотаупы, кроме ножа, были еще лук и стрелы: ему предстояло не только изображать буйвола, но и быть готовым отвлечь на себя ассинибойнов после того, как хитрость будет раскрыта. Вся группа Маттотаупы не брала с собой коней, они пустились в дальний путь пешком. Тяжелые шкуры несли четыре воина. Индейцы прерий тренированы в беге не меньше, чем в верховой езде. Они привыкли и на короткие расстояния скакать верхом, и длинные дистанции пробегать неутомимо и быстро. Поэтому пешая группа Маттотаупы двигалась даже проворнее всадников на мустангах с обмотанными копытами. Но им предстоял более долгий путь: нужно было обойти лагерь ассинибойнов с запада. Харка и Могучий Олень настолько были захвачены предстоящим приключением, что спокойно выдерживали темп взрослых. По дернистой земле бежалось легко. Одежду они сняли. Прохладный ветер освежал их тела. Спустя час Харка заметил, что Мудрый Змей, лучше всех знающий местность, свернул на север. Значит, их отряд уже далеко продвинулся на запад, и теперь они могли направиться к цели. Им пришлось пересечь русло реки, и они вымокли до подмышек, хотя Мудрый Змей выбрал для переправы брод. Они продолжали путь, теперь уже по другому берегу реки вверх по течению. Под конец Мудрый Змей и Маттотаупа, следоваший за ним, стали очень осторожны. Они уже не бежали, а шли пригнувшись, открытые места преодолевали вообще ползком. Остальные молча повторяли за ними. Харка принюхался. Он учуял запах дыма, и ему даже показалось, что он видит отсвет огня. Ассинибойны не были в состоянии войны с сиксиками и ниоткуда не ждали беды. Мудрый Змей, Маттотаупа и остальная группа крались дальше. Им пришлось еще раз пересечь реку, чтобы оказаться на восточном берегу, где размещался лагерь ассинибойнов. Со всей осторожностью они взобрались на травянистую гряду, тянувшуюся вдоль берега реки к северо-востоку, причем спуск к реке был довольно крутым, а восточный склон – покатым. На гребне они сперва затаились в траве, один подле другого, воткнув пучки травы под налобные повязки для маскировки. И наблюдали за лагерем ассинибойнов, расположенным в низине. Там светилось пять костров. Кони стояли маленькими группами. Кое-кто из воинов уже улегся, завернувшись в одеяла. Другие сидели у костров и разговаривали. Дозорные находились недалеко от лагеря на небольшой возвышенности. Обстановка была благоприятной, как и описывали Маттотаупе Горящая Вода и Мудрый Змей. Маттотаупа и Мудрый Змей подали знак к началу представления с бизонами. Все, кроме Маттотаупы, сползли с холма чуть ниже, построились парами и, набросив на себя шкуры, превратились в буйволов. Маттотаупа внимательно следил за превращением и нашел, что все в порядке. Четыре мнимых «бизона» распределились по склону. Маттотаупа отбежал к реке и оттуда стал издавать глухое, пока что тихое мычание. Оно звучало очень естественно, особенно потому, что сливалось с шумом реки. Мудрый Змей ответил таким же глухим и тихим мычанием из-под бизоньей головы, которую насадил на себя. И потом над гребнем возвышенности показалась первая спина бизона. Маттотаупа к этому времени успел отбежать далеко вверх по течению, к северу, и теперь его мычание доносилось с той стороны. Харка, который был под одной шкурой с Могучим Оленем, услышал, что ассинибойны в лагере уже зашевелились в ответ на это представление. Они, должно быть, удивились, что бизоны шли ночью, ведь стада ночами не передвигаются, но радость от встречи с бизонами перевесила все сомнения. А почему бы бизонам и не двинуться ночью? Что им могло помешать? И вот из лагеря раздался первый охотничий клич. Теперь мнимым бизонам надо было действовать очень осторожно, чтобы не пасть жертвой охотников. Мудрый Змей поднял над гребнем большую рогатую голову и замычал так, что всех охотников пробрало до мозга костей. Сразу после этого голова бизона скрылась из глаз ассинибойнов, зато появились – далеко разнесенные друг от друга – три покачивающиеся бизоньи спины, и почти в то же время снизу из долины реки донеслось новое мощное мычание Маттотаупы. Теперь ассинибойнов уже ничто не могло удержать. Из пятидесяти глоток вырвался дружный охотничий клич! Воины вскочили на своих мустангов, которым так знако́м был этот пронзительный крик. Мустанги в волнении заплясали под всадниками, и началась дикая скачка. Топот копыт поднимался снизу из котловины к гребню над рекой, перекидывался через ручей, который питался из родника в лагере ассинибойнов и затем, обогнув восточный отрог гряды, журчал в сторону юга, чтобы слиться с рекой. Черноногие воины, парни и мальчики моментально сбросили с себя шкуры. И оставили их лежать на земле. Пусть обманутые ассинибойны потом утешатся хотя бы этими шкурами! Где теперь находился Маттотаупа, они уже не знали, зато знали, что делать им самим. Большими прыжками они вовремя успели сбежать вниз по склону и, как рыбы, сиганули в реку, чтобы плыть по течению под водой. Их уносило быстриной, и за большим поворотом они уже отважились высунуть головы из воды и набрать воздуха. При этом до них донеслись звуки оттуда, где они ушли под воду. Ассинибойны с криками скакали по берегу реки и по прилегающим холмам. Западнее реки, далеко в ночной прерии снова прозвучало глухое мычание буйвола в исполнении Маттотаупы, и сразу после этого – приветственный крик дакота: – Хи-йе-хе! Хи-йе-хе! Воины ассинибойнов, кажется, еще не наткнулись на шкуры, лежавшие на земле. Наверное, они решили, что где-то близко дакота угоняют их бизонов, и подняли яростный крик. Они перебрались через долину реки и беспорядочно пустились галопом в прерию. Мудрый Змей дал своей группе знак еще немного проплыть вниз по течению. Очутившись в полной безопасности, все выбрались на берег. Харка прислушался к звукам с северо-запада; ассинибойны все еще с криками неслись на запад. Где же Маттотаупа? Мудрый Змей подошел к Харке. – Ты его сын, – сказал он мальчику. – Мы с тобой здесь останемся, чтобы узнать, чем зкончится смелая выходка Маттотаупы. Остальные, бегите в стойбище! Эти слова были одновременно и приказом. Четверо воинов, два парня и Могучий Олень молча пустились в обратный путь. Разумеется, сыну вождя было жаль расставаться с Харкой, но показать это в тех обстоятельствах было бы неправильно. Когда остальные исчезли, Мудрый Змей скользнул к холму, с которого открывался хороший обзор. Харка, последовав за ним, лег рядом в траву. Вода давно стекла с его хорошо умащенного жиром тела, как с оперенья утки. Воин и Харка приникли ухом к земле и услышали лишь отдаленный топот копыт. В настоящий момент они ничего не могли сделать для Маттотаупы. Когда Маттотаупа последний раз промычал и сразу после этого издал приветственный клич дакота, словно в издевку над ассинибойнами, он тут же заполз в прибрежные кусты и спрятался там. Верховой отряд ассинибойнов не мог остановиться на скаку. Всадники потом еще долго плутали в темноте по травянистой местности в поисках бизонов или дакота, чувствуя себя одураченными. Их обвели вокруг пальца, теперь они это поняли, судя по их восклицаниям; но они пока не знали, каким образом это было сделано и кому адресовать свой гнев. Так же бестолково они и сновали по прерии. Пару раз какой-нибудь воин проезжал в непосредственной близости от кустов, где прятался Маттотаупа. И вдруг со стороны реки послышался вопль ярости. Несколько мужчин наконец-то наткнулись на шкуры бизонов. Следствием было то, что все ассинибойны повернули своих коней и поскакали назад, к реке. В этот момент Маттотаупа выскочил из кустов, отбежал на изрядное расстояние в прерию и снова издал свой клич: – Хи-йе-хе! Хи-йе-хе! Ассинибойны, теперь уже окончательно понявшие, какую шутку с ними сыграли, ответили криком негодования и снова галопом поскакали от реки в прерию, но уже с некоторой осторожностью, ведь дакота могли напасть на них из засады. Маттотаупа снова спрятался, насколько это позволяла открытая местность. Он видел отряд ассинибойнов, понимал их оклики. Он приметил себе одного воина в короне из орлиных перьев, но то явно был не предводитель отряда, а пожилой, осмотрительный человек, должно быть вырванный на охоту прямо с совета старейшин. Маттотаупа выскочил из своего укрытия и со скоростью мустанга побежал на запад. Всадники пустились за ним в погоню. Конский топот опять сотрясал тишину ночи. Маттотаупа воспользовался первой возможностью, когда на мгновение исчез из поля зрения преследователей под прикрытием бугра, чтобы броситься в песчаное углубление на склоне. Прильнув к земле, он пропустил мимо себя всадников, перескакивающих через него. И только когда подоспел последний всадник, тот осмотрительный старик в короне из перьев, Маттотаупа моментально вскочил и в один прыжок очутился за спиной ассинибойна на мустанге. Он сорвал с головы растерянного охотника корону, водрузил ее на себя, сбросил старика с коня и поскакал догонять остальных ассинибойнов. Он гнал мустанга, подбадривая его криком, который слышал из уст этих «камневаров», обогнал часть отряда и с темпераментными криками повел за собой всех на северо-запад. Настоящий хозяин мустанга, на котором теперь скакал Маттотаупа, с криками бежал вслед всадникам, но соплеменники в своей скачке даже не обратили на него внимания. Приняли его за воина, который из-за собственной неловкости потерял коня. Когда Маттотаупа увел ассинибойнов довольно далеко на северо-запад, он заставил мустанга немного отстать и, как только почувствовал, что его никто не видит, соскользнул с коня и побежал обратно прямиком к реке. Он добежал до места, где старый воин гневно жестикулировал, стоя на бугре. Дакота подбежал к нему открыто, с братским приветственным жестом, и не успел тот опомниться, как Маттотаупа водрузил ему на голову корону из орлиных перьев. Тот – опять же в растерянности – не успел оглянуться, как Маттотаупа уже скрылся в темноте. Он добежал, тяжело дыша открытым ртом, до реки и прыгнул в воду, поплыв тем же путем вниз по течению, каким плыл перед этим Мудрый Змей и его группа, и, так же как они, вынырнул из-под воды лишь за первым большим поворотом, чтобы глотнуть воздуха. Тут он расслышал тихий крик совы, повторенный трижды. Он тотчас выбрался на берег, и, когда озирался, к нему подошли Мудрый Змей и Харка, к этому времени уже подобравшие все четыре бизоньи шкуры, лишив тем самым ассинибойнов последнего утешения. – Все удалось! Маттотаупа еще тяжело дышал, но был весел и очень доволен. Больше они ни о чем не говорили. Маттотаупа взял себе на плечи две бизоньи шкуры, остальные двое – по одной. И втроем они пустились в обратный путь, тогда как вдали, в западной стороне прерии, слышались беспорядочные крики ассинибойнов. В тишине Харка припомнил, как Тачунка-Витко во время побега от столба обвел вокруг пальца сиксиков и даже Маттотаупу. Теперь Маттотаупе удался такой же трюк по отношению к ассинибойнам. Из этого сравнения Харка сделал вывод, что успех достается тому, кто действует на опережение и неожиданно. Этот вывод он хотел взять себе в качестве путеводной нити. Когда Маттотаупа, Мудрый Змей и Харка добрались до стойбища, уже светало. Охотники на бизонов под руководством Горящей Воды еще не вернулись. Маттотаупа и Мудрый Змей сообщили шаману и некоторым старым охотникам об успехе предприятия. Удовлетворение было велико, потому что сиксикам давно уже требовалось мясо, но они не хотели после богатых потерями столкновений с дакота ввязаться еще и в распри с ассинибойнами. Харка встретил Могучего Оленя и рассказал ему о событиях. Оба мальчика едва не валились с ног, потому что и сын вождя не ложился спать, а ждал возвращения Харки. Несмотря на усталость, обоих мальчиков занимала скрытая и неопределенная надежда каким-то образом все же поучаствовать в охоте на бизонов. Хотя им было всего по тринадцать лет, они уже показали себя ловкими охотниками. Могучий Олень был предводителем всех мальчиков своего возраста, Харка у себя в родном стойбище рода Медведицы тоже был заводилой. Поэтому они питали тайную надежду и следили за тем, что предпримут Маттотаупа и Мудрый Змей после отчета перед советом старейшин. Оба воина в сомнении стояли среди вигвамов. Вероятно, они взвешивали то же самое, что волновало и мальчиков, и Маттотаупа улыбнулся им издали. – Поспите четыре часа! – крикнул он. – Если к тому времени Горящая Вода не вернется, мы поскачем разведать, где они там. Это было обещание! Могучий Олень и на этот раз пошел с Харкой в его вигвам. Оба завернулись в одеяла и удобно устроились, но не успели приклонить голову, как уже заснули. Однако через четыре часа проснулись. Во время больших событий мужчина должен уметь экономить на сне, чтобы потом наверстать его в более спокойные дни. Мальчики умылись, позавтракали и сели ждать в глубине вигвама. Но их взгляды, неотступно устремленные на Маттотаупу, не давали ему покоя. Маттотаупа со дня своего изгнания и объявления вне закона не расставался со своим сыном, оказывался с ним вместе в тяжелых и опасных ситуациях, и теперь ему, как и Харке, казалось странным, что в упорядоченной жизни в стойбище Харка вновь соскользнул в роль несовершеннолетнего мальчика, а Маттотаупа оказался в роли неприступного отца. После пережитого вместе с Харкой Маттотаупа склонялся к тому, чтобы обращаться с тринадцатилетним юношей как со взрослым, хотя его и радовало, что в Харке из-за дружбы с Могучим Оленем снова ожили детское озорство и беззаботная непоседливость. – Идемте! – позвал он мальчиков. – Отправимся вместе на разведку! Перед вигвамом они столкнулись с Мудрым Змеем. Воина сильно удивило, что мальчики отправляются с ними, но он не проронил ни слова о решении Маттотаупы, и они вчетвером верхом пустились в путь. Им уже не требовалось идти в обход и прокрадываться, они теперь могли скакать прямо на юго-восток. Бизоньи стада предпочитали использовать свои привычные пути миграции через прерию и через перевалы, если никакие неожиданности этому не препятствовали, и Мудрый Змей повел теперь свой маленький отряд на юго-восток прямиком к известной ему бизоньей тропе. Полдень уже миновал. Солнце еще приятно грело. Взгляд свободно скользил по травянистой равнине, простиравшейся до самого горизонта. Всадники были в пути уже больше трех часов, когда наконец заметили вдали густое облако пыли, протянувшееся по прерии длинным хвостом. Не было сомнений, это сотни бизонов галопом мчались по своей песчаной тропе! Мудрый Змей запел бизонью песнь, и Харка прислушался. Мои глаза видят желтых буйволов, И я чую пыль, которую красные ноздри Вдыхают с песчаной тропы нашей прерии. Добрый лук, натяни-ка свою тетиву! Добрая стрела, не подведи меня в меткости! Равномерный галоп лошадей задавал ритм этой охотничьей песне. Тучу пыли на юго-востоке относило ветром в сторону. Возникали отдельные хвосты пыли, тянулись по прерии, и вот уже и Харка почуял запах этой пыли, как пелось в песне. Самая плотная часть пылевой тучи была южная. Должно быть, стадо мчалось галопом именно в ту сторону, и, вероятно, охотники скакали в гуще галопирующих животных. Мудрый Змей хотел направиться наискосок к головной части пылевой тучи, но Маттотаупа что-то крикнул ему. Мудрый Змей перевел своего мустанга на шаг, и после короткого совещания Маттотаупа настоял на своем предложении. Он хотел с мальчиками подобраться к бизоньей тропе с северного конца пылевой тучи, встроиться там в бег стада и преподать им основу бизоньей охоты на отстающих животных стада, которые всегда есть. Мудрый Змей подавил собственный страстный охотничий зуд и был готов участвовать в этом плане. Так получилось, что маленькая группа повернула восточнее и достигла широкой бизоньей тропы на охвостьях песчаной завесы. Там два воина с мальчиками и свернули на маршрут бегства бизонов. Почва была изрыта многими сотнями копыт тяжелых животных, и глухой грохот бегущего стада доносился до ушей всадников с юга. Все четверо скакали на мустангах, натасканных на бизонью охоту, и, хотя никто из маленького отряда не издавал подгоняющий клич, мустанги сами в неистовстве перешли на протяжный галоп-аллюр, в котором конь только и мог держать скорость бегущего бизона. Мальчики старались сохранять спокойствие. С Маттотаупой и Мудрым Змеем они чувствовали себя под надежной защитой и знали, что главное – не сводить глаз с намеченного бизона, пока его не догонишь, и стрелу надо выпускать на тесном обгоне так, чтобы она попала в сердце и была смертельной. Пыль, сквозь которую скакали четверо всадников, становилась гуще, но ориентироваться еще можно было. Маттотаупа и Мудрый Змей одновременно издали пронзительный клич, который должен был подбодрить мустангов и привлечь внимание мальчиков. Маттотаупа и Мудрый Змей разделились; Харка держался ближе к отцу, а Могучий Олень скакал рядом с Мудрым Змеем. В пыли было легко потеряться и упустить друг друга из виду. – Держись позади меня и стреляй! – крикнул Маттотаупа сыну. В пятидесяти метрах от них маячил задранный хвост галопирующей буйволицы. Почему она отстала от стада, сейчас трудно было судить. Маттотаупа дал своему мустангу свободу развить полную скорость. Обученный конь сам выбрал правильный путь, вплотную мимо буйволицы, и Маттотаупа на скаку показал стрелой и луком, в какой момент надо делать выстрел. Харка следовал за отцом на своем Чалом на расстоянии в три корпуса коня. Он тоже отпустил поводья, держал наготове лук со стрелой, сохранял спокойствие и уверенность, как будто речь шла всего лишь о состязании по стрельбе. Когда Чалый, не столько направленный давлением ног на правильный путь, сколько ободренный, подскакал к буйволице сбоку, Харка изо всех сил выпустил стрелу. Выстрел пришелся буйволице под лопатку в самое сердце; она споткнулась на бегу и рухнула. Харка вскрикнул от радости. Он убил своего первого бизона! Маттотаупа тотчас развернул мустанга. Харка с трудом затормозил своего бегущего коня и тоже направил его назад к добыче. В траве лежала совсем юная, еще не стельная корова. Из такого животного получалось самое нежное жаркое. Маттотаупа улыбнулся Харке и посоветовал ему остаться при добыче и охранять ее. А он, Маттотаупа, хотел скакать дальше и попытаться принять участие в большой охоте сиксиков, которая еще шла полным ходом в сторону юга. Харка был доволен. Он спутал своему мустангу передние ноги, с чем тот был совсем не согласен; но ему пришлось смириться с мерами своего молодого хозяина. Затем Харка осмотрел свою добычу со всех сторон. Она сулила новую шкуру, роговые ложки, тетивы для лука, веревки из кишок, свежее мясо, вяленое мясо, все это можно было получить от этого крупного животного. Сегодня вечером Харка будет лакомиться свежим мозгом бизона; давно уже он его не пробовал. Он подстрелил буйволицу единственной стрелой, при самых благоприятных условиях. В прошлом году в куда более трудных условиях он истыкал бизона дюжиной стрел, но так и не убил его. В следующий раз он будет скакать уже в гуще дикой охоты и все равно попадет в цель. Так он себе наметил и сел на холку убитого животного, чтобы как следует прочувствовать свою победу и насладиться заслуженным отдыхом. При этом он прислушивался к тому, что творилось вокруг него. Могучий Олень под руководством Мудрого Змея, должно быть, в это время тоже чего-нибудь добился. Внезапно Харка услышал топот и громкий смех. Странный это был топот! Как будто упиралась лошадь? Шум приближался, и вскоре Харка увидел своего друга Могучего Оленя, едущего шагом и ведущего на лассо живого теленка бизона. Теленок был уже крепкий, вырывался, норовил бодаться и вообще выделывал коленца, из-за чего Могучий Олень ухохатывался. – Попробуй-ка сесть на него верхом! – крикнул он Харке. – Ну уж нет! – ответил Харка, восседая на своей добыче. – Ты первый, ловец бизонят! – Я убийца бизонов, убийца бизонов! – гордо ответил Могучий Олень. – Я с пяти стрел уложил старую буйволицу. Она была живучая, как подошва, и вообще норовистая, хитрая скотина. Хочешь на нее взглянуть? – Да! Могучий Олень хотел развернуться на своем мустанге, но теленок упрямился и готов был задохнуться в петле лассо, он рвался на юг, вслед за стадом, и мычал изо всех сил. – Отпусти его, – сказал Харка. – Я на нем поскачу. На веревке ты его до стойбища не доведешь, или тебе для этого понадобится целый месяц. – Ну давай! Харка сперва помог товарищу спутать Пегого, на котором тот ехал верхом.