— Тогда, надеюсь, вы подарите мне сегодня несколько танцев, — она грациозно повела плечами и чувственно взглянула на мужчину из-под полуопущенных ресниц. — Почту за честь, сударыня. Вполне довольная собой, Радра улыбнулась еще более очаровательно и двинулась к группке дам, откуда меня сверлила глазами Маррга. Я с вызовом встретила взгляд волчицы и, дождавшись, пока ее подруга отойдет на безопасное расстояние, с неудовольствием шепнула Ретольфу: — Почему вы поощряете ее? Или эта вульгарная особа вам на самом деле нравится? — Предпочитаю не идти на открытый конфликт ни с кем здесь, — невозмутимо откликнулся лорд Маранас. — Ни к чему не обязывающий флирт разумнее открытого отказа. — Ни к чему не обязывающий? — возмутилась я. — Уже наслышана о том, что вас связывает с этой женщиной. — Леди Адала, вам не кажется, что моя личная жизнь — это все же не та область, в которой мне стоит отчитываться перед кем бы то ни было? — отозвался Ретольф, сохраняя учтивый тон, но давая понять, что есть грань, за которую не стоит переходить даже мне. — Разумеется. Но тогда сами в следующий раз будете успокаивать Эльму, — прошипела я. — Когда ей рассказали о вас с этой отвратительной девкой, у нее истерика случилась. Лорд Маранас некоторое время в упор смотрел на меня, а я опять ничего не могла различить в его черных, как бездна, глазах. Потом осторожно сказал: — Мне жаль, что я невольно причинил боль леди Эльме. Поверьте, я не хотел этого. — Тогда не морочьте ей голову, — уже по-настоящему разозлилась я. — То даете надежду, сближаясь с ней, то отталкиваете. Вам не кажется, что это жестоко? Если ваше сердце уже занято, скажите об этом Эльме прямо. Она не настолько слабая, как вы думаете. И я помогу ей вырвать вас из сердца, а когда все закончится, обратить ее внимание на кого-то, кто по-настоящему оценит… Я осеклась, заметив, как глаза Ретольфа полыхнули таким ярким блеском, что смотреть было больно. Впервые видела подобное проявление эмоций с его стороны. Похоже, мои подозрения оказались верными. Лорд Маранас тоже влюблен в Эльму, пусть и не демонстрирует этого в открытую. Но одна мысль о том, что она может связать свою судьбу с другим, задела его гораздо сильнее, чем он хотел показать. Да и явное облегчение, когда узнал, что Эльма с Кирмундой так ни разу и не были вместе, говорило само за себя. Только почему этот идиот предпочитает строить из себя каменную статую, а не поговорить начистоту с любимой девушкой, я понять не могла. Или настолько привык казаться бесчувственным, что не решался сбросить, наконец, эту маску? — Обещайте, что поговорите с Эльмой, — произнесла я, чуть прищурившись. — Скажите ей, что вас связывает с этой женщиной. — Не о чем говорить, — буркнул Ретольф. — Да, она была моей любовницей. Но я не собираюсь продолжать эти отношения. — Тогда скажите об этом Эльме. По мрачному взгляду, брошенному на меня, стало понятно, что делать этого не станет. Вот же упрямец. Тяжело вздохнув, я покачала головой и отвернулась, напоследок бросив: — Сами потом будете себе локти кусать, когда потеряете ее. Некоторое время ощущала сверлящий мой профиль тяжелый взгляд лорда Маранаса, но упорно смотрела в другую сторону. Пусть и он немного помучается, как моя бедная подруга. Оглушительный звук фанфар, возвещающий о появлении королевской четы, заставил все взгляды устремиться ко входу. Мое сердце невольно забилось сильнее, как всегда, когда в поле зрения появлялся Кирмунд. Сегодня он выглядел еще более блистательно, чем обычно, в светлой одежде, расшитой золотыми нитями и драгоценными камнями. Черные волосы с золотистым отливом невольно приковывали внимание — так причудливо играли в них отблески от множества свечей, украшающих зал. Привлекательное лицо казалось менее суровым, чем обычно, расслабленным, пусть и легкая улыбка, играющая на нем, явно была всего лишь маской. Сейчас Кирмунд так напомнил себя прежнего, только более возмужавшего и раздавшегося в плечах, что внутри что-то томительно заныло. Сколько раз я вот так вот наблюдала за ним, стоя где-то в стороне. Любовалась, мечтала о том, чтобы когда-то пройти с ним рука об руку. Странно было наблюдать за тем, как теперь он идет так с той, на чьем месте по праву должна быть я. Впервые я усомнилась в правильности того, что мы делаем. Или на меня так повлияло то, насколько нежным со мной был Кирмунд после той ночи, когда пришла к нему по потайному ходу? При всем желании упрекнуть его было не в чем. Даже сейчас он безукоризненно выполнял данное мне обещание — и головы не повернул в мою сторону, проходя мимо. Давал понять, что я ничего особенного для него не значу. И я ведь сама этого хотела. Только почему вдруг появилось грызущее болезненное чувство внутри? И почему я так жадно ищу на невозмутимом лице короля признаки интереса ко мне? Немного утешало то, что с Эльмой он вел себя так же холодно, как и с другими. Нет, его поведение по отношению к жене было безупречным — держался предупредительно-вежливо. Но никакой теплоты или искреннего участия. А я представила себе, что так бы он держался со мной всегда, знай, кто я на самом деле, и по сердцу будто ножом полоснуло. Да что ж со мной такое? Король и королева устроились на тронах, находящихся на небольшом возвышении. Кирмунд поднял руку, приковывая к себе внимание, и сказал несколько учтивых слов в адрес жены. Вежливых, но ни к чему не обязывающих. О том, что рад видеть ее частью двора и желает, чтобы она чувствовала себя здесь полноправной хозяйкой. Эльма, с трудом сохраняющая невозмутимый вид, дергано кивнула и едва слышно поблагодарила. Кирмунд едва заметно поморщился, но быстро справился с собой и объявил начало бала. Придворные теперь поочередно подходили к трону и приветствовали королевскую чету. Я порадовалась тому, что когда настал мой черед это делать, рядом находился лорд Маранас. Иначе не знаю, как бы сумела сохранить невозмутимый вид, когда король скользнул по мне намеренно равнодушным взглядом. Это настолько уязвило, что я с трудом смогла скрыть эмоции. Совершенно нелогично, я знаю. Ведь сама его просила не демонстрировать чувств. Но поневоле закралось сомнение при виде той легкости, с какой он выполняет обещание — а были ли эти чувства на самом деле. Когда с официальной церемонией было покончено, король открыл бал вместе с Эльмой. Бедняжка выглядела напряженной, как струна. Видно было, что не может получать удовольствие от танца, просчитывая каждый шаг и боясь сделать хоть одно неправильное движение. Кирмунд стоически дотерпел танец и, что-то шепнув жене, направился в сторону придворных дам, чтобы выбрать новую партнершу на следующий. Эльма беспомощно озиралась, не зная, что ей делать, и я поспешила на выручку. Мое появление подруга восприняла с нескрываемым облегчением. — Как ты? — шепнула я, беря ее под руку и уводя чуть поодаль от танцующих. — Нормально, — слабо улыбнулась Эльма. — Но поскорее бы все закончилось. — Что тебе сказал Кирмунд? — Чтобы я расслабилась и веселилась вместе со всеми, — вздохнула девушка. — Тогда почему бы тебе так и не сделать? — я как можно бодрее улыбнулась. — Можешь опять сесть на трон и понаблюдать за танцующими парами. А можем пройти в обеденный зал и чего-нибудь перекусить, — я кивнула в сторону арки, за которой уже скрывались некоторые придворные, предпочитавшие еду и выпивку танцам. — Боюсь, у меня пока кусок в горло не полезет, — шепнула Эльма. — Тебе срочно нужно расслабиться, — я потащила ее к трону и на ходу сделала знак нескольким фрейлинам, которых лично отобрала в свиту королевы. Те поспешили приблизиться и защебетали, развлекая Эльму. Я же пока сходила в соседний зал за двумя бокалами вина и вернулась к подруге. — Вот, выпей. Тебе это точно не помешает. Эльма дрожащими руками взяла бокал и отхлебнула. Я сделала то же самое и подмигнула ей, потом тоже включилась в непринужденную беседу. Мало помалу настроение подруги улучшилось, и она смогла немного расслабиться. Не успела я похвалить себя за маленькую победу, как Эльма судорожно вздохнула, устремив куда-то помертвевший взгляд. Я непонимающе проследила за ним и едва не выругалась. Лорд Маранас с самой предупредительной и любезной улыбкой кружил по паркету оживленно флиртующую с ним Радру. Если не знать Ретольфа достаточно близко, вполне можно было поверить, что получает удовольствие от танца. Но я видела, что он чересчур напряжен и скован, пусть и старается этого не проявлять. — Она сама навязалась ему, — попыталась утешить я тут же потерявшую выдержку Эльму. — Представляешь, подошла к нам с лордом Маранасом и чуть ли не потребовала, чтобы он с ней потанцевал. Подруга кивнула, но не похоже, чтобы ее как-то утешили мои слова. — Могу я пригласить вас на танец, леди Эльма? Мы обе вздрогнули, оказавшись настолько поглощенными наблюдением за Ретольфом и его партнершей, что не заметили подошедшего привлекательного шатена. Порывшись в памяти, я вспомнила, что его зовут Адриан Оладар. Один из признанных дамских угодников двора, вполне сознающий свою привлекательность. Хотела уже послать его подальше, но в этот момент взглянула на Кирмунда, расточающего благосклонные улыбки какой-то рыженькой девице, и протянула руку. — Разумеется. Если, конечно, моя королева не против, — я покосилась на подругу, и та вяло отмахнулась. — Конечно, не против. Иди, веселись. А у меня уже в голове зрел план, как получить двойную выгоду от этого приглашения. Не только показать королю, что на меня тоже кто-то может обратить внимание, но и выручить Эльму. Надеюсь только, что она не запорет все на корню. Очаровательно улыбаясь голубоглазому красавчику, я легко подстраивалась под его движения и напропалую кокетничала. Невольно порадовалась, что танцевальные премудрости, которым учили с детства, настолько въелись под кожу, что даже спустя столько лет вспомнились легко и естественно. — Вы прекрасно двигаетесь, леди Эльма, — одарил улыбкой опытного обольстителя Адриан. — Одно удовольствие наблюдать за вами во время танца. — Благодарю, могу то же самое сказать о вас, — я послала ему чувственную улыбку. Поддерживать беседу с этим мужчиной оказалось довольно легко и танец пролетел незаметно. Труднее всего оказалось за это время ни разу не посмотреть в сторону короля, чтобы не испортить весь эффект. Только когда танец закончился и Адриан провожал меня обратно к королеве, рискнула метнуть быстрый взгляд на Кирмунда. Сердце тут же ликующе подпрыгнуло к горлу. Мрачный Кирмунд в упор прожигал глазами меня и моего спутника. Рыжая девица напрасно пыталась снова привлечь его внимание, он явно ее не слушал. — Могу я снова пригласить вас на танец спустя какое-то время? — вернул к реальности голос Адриана. — При одном маленьком условии, — я кокетливо поправила локон, отводя за ухо. — Все, что будет угодно прекрасной леди, — одарил меня жарким взглядом мужчина. — Пригласите на танец сначала королеву. Никто больше на это вряд ли осмелится, а она уже заскучала. Адриан чуть изменился в лице, на какое-то время сбрасывая привычную маску придворного обольстителя. — Не уверен, что король посмотрит на это благосклонно. — Он сам велел леди Адале веселиться вместе со всеми, — возразила я, слегка проводя пальчиком по его руке. — Уверена, что наоборот будет вам благодарен за то, что развлечете королеву. Некоторое время Адриан еще колебался, потом кивнул. — Вам сложно в чем-либо отказать, леди Эльма, — он одарил меня улыбкой и поднес мою руку к губам. После чего уверенной походкой направился к королеве. Я заметила, как она перепугано уставилась на меня, услышав предложение мужчины, и кивнула ей в знак одобрения. Удовлетворенно улыбнулась, глядя, как Адриан ведет подругу в круг танцующих и как напряженно следит за этим лорд Маранас. Вот то-то же. Похвалила себя за верно проведенную партию. Ретольфу стоит на собственной шкуре прочувствовать то, что испытывала Эльма, видя его с другой. Пусть не думает, что на нем свет клином сошелся. Особенно мрачным стало лицо Ретольфа, когда в какой-то момент Адриану удалось увлечь девушку беседой и даже заставить смеяться. Со стороны казалось, что придворный красавчик прямо очаровал королеву. А я довольно жмурилась, словно кошка, полакомившаяся сливками. Нужно будет сказать Эльме, какой эффект произвел на Ретольфа ее танец с другим мужчиной. Может, подруге хватит женской хитрости и дальше провоцировать его на подобные эмоции, и это подтолкнет лорда Маранаса в нужную сторону. — Вы позволите? — послышался голос еще одного придворного кавалера, решившего попытать со мной счастья. И я благосклонно кивнула, вкладывая руку в его ладонь. Принимая одно предложение потанцевать за другим и видя, как король приходит во все более мрачное расположение духа, я ловила себя на мысли, что бал оказался вовсе не таким скучным, как предполагала. К концу вечера я успела обзавестись целой свитой поклонников, особенно усердными из которыми были Адриан и еще двое: Леонард Вайнис и Грегор Торфин. Они вовсю развлекали наш небольшой кружок, образовавшийся вокруг королевы. Даже Эльму удалось развеселить — хотя последнему больше всего способствовало количество выпитого вина и то, что лорд Маранас больше ни с кем не танцевал, предпочтя беседу с советниками короля. Кирмунд, к его чести, все же сдержал недовольство и не устроил мне неприятной сцены. Только когда уже ближе к концу вечера пригласил на танец, я физически ощущала тяжелую атмосферу, сгустившуюся вокруг него. Он так крепко сжимал мою руку во время танца, что я невольно болезненно морщилась. Но жаловаться не смела, чувствуя, на какой грани мужчина сейчас находится. — Хорошо провели время, леди Эльма? — обманчиво мягким голосом спросил король, буравя меня горящими яростным огнем янтарными глазами. — Отлично провела, — проворковала я.8b1163 — В следующий раз я сто раз подумаю, прежде чем давать вам обещания такого рода, — процедил король. — Какого рода? — я сделала непонимающий вид. — Не демонстрировать то, что мне хочется разорвать на части всех этих молодчиков, что вокруг тебя крутятся, — Кирмунд обвел тяжелым взглядом зал, остановившись на нашем веселом кружке у трона королевы. — Думаю, вы тоже не слишком скучали, мой король, — не сумела удержаться я. — Маленькая бестия, — он хмыкнул. — Неужели таким образом решила меня наказать? — Определенно не понимаю, о чем вы, — я состроила невинные глазки. — Прекрасно понимаешь, — возразил он, приблизив лицо почти вплотную к моему. — Но тебе нечего опасаться моего внимания к кому-либо еще. С тех пор, как ты появилась в моей жизни, ни одна из них меня больше не интересует. Я осторожно отстранилась, пытаясь скрыть то, насколько приятно согрели его слова. Стараясь говорить как можно холоднее, произнесла: — Наш уговор все еще остается в силе. Вы не должны публично демонстрировать свои чувства. — Ты невыносима, — он усмехнулся и принял деланно-невозмутимый вид. — Когда я так и делаю, злишься и пытаешься вызвать мою ревность. Стоит же проявить чувства к тебе, демонстрируешь оскорбленную невинность. Хотя от вас, женщин, трудно ожидать логичности в поведении. — От вас, мужчин, иногда тоже, — парировала я, смягчая дерзость очаровательной улыбкой.