И повесила трубку, прежде чем этот козел успел что-нибудь добавить. Повторный звонок к Эми не компенсировал трудностей переговоров с коллегами. Я намеревалась кратко, но прочувствованно сообщить, что с осмотрами домов все улажено, и назначить встречу на завтра в "Кв. футах Андорфера". Однако не Эми взяла трубку. Ответил Джек, и его тон, мягко говоря, был прохладным: — А, это вы. Я рассказала, как обстоят дела. — Хотел бы уточнить, — строго произнес молодой человек, и мне совсем стало кисло, — сюрпризов больше быть не должно. Очевидно, Джек не мог похвастаться широтой взглядов. Более того, он был столь суров, словно винил меня лично во вчерашнем недоразумении. Не хотелось давать волю эмоциям, но меня просто распирало от гнева. Он что же, вообразил, будто я специально подложила подстреленного Бартлета в гостиную? Видимо, для того, чтобы оживить интерьер? Пришлось досчитать до пяти, прежде чем продолжить беседу. Наверное, надо было досчитать до десяти, но это отняло бы слишком много времени. — Верно, — отрезала я, — обойдемся без сюрпризов. Последовавшие звонки окончательно вогнали меня в уныние. Звонили чокнутые, интересуясь домом Каррико. Их набралось немало. Похоже, все придурки Луисвиля, не сумевшие связаться со мной вчера, решили наверстать упущенное сегодня. Некоторые даже не знали адреса, они без затей просили показать им "дом, где произошло убийство". С этими я расправлялась быстро. Когда с первого слова становилось ясно, что у звонившего проблемы с психикой, просто вешала трубку. Однако кое-кто из придурков поумнел со вчерашнего дня. Эти водили меня за нос, расписывая, чем их привлекает владение на Озерном проезде. На всякий случай приходилось выслушивать всю эту галиматью и назначать встречи. В их перспективности как клиентов я сильно сомневалась, однако к концу дня договорилась о пяти показах дома Каррико в выходные дни. Каждый раз я звонила Дениз, дабы согласовать время, и миссис Каррико выказывала все большее расположение ко мне. На пятом звонке она уже приветствовала мою особу как старую и любимейшую подругу. — Чудесно, милочка. Знаете, я опасалась, что после случившегося к нашему дому пропадет интерес. Но умные люди всегда отличат барахло от подлинного качества, поэтому нам ничего не грозит. Как вы думаете, милочка, мы продадим дом к концу недели? — Не будем загадывать, — отозвалась я бодрым тоном, который дался мне нелегко. Миссис Каррико даже не догадывалась о причинах бурного интереса к ее "подлинно качественному" жилью. Похоже, она искренне полагала, что стоит полицейским убрать желтую ленту со двора (по ее словам, ленту сняли целых шестнадцать часов назад), и об убийстве немедленно забудут. Как же. Я не стала объяснять ей, что из пяти назначенных встреч только одна, последняя, почти не вызывала у меня сомнений. Почти, потому что и тут, на мой взгляд, было не все гладко. Последней позвонила женщина, назвавшаяся миссис Паттерсон. Судя по голосу, ей было не меньше шестидесяти. Дама поведала, как недавно проезжала с мужем мимо "прелестного особняка в стиле Тюдоров на Озерном проезде" и увидела мое имя на объявлении во дворе. — Мы с мужем ищем место, где могли бы поселиться на пенсии, и подумали, что этот дом нам подходит. Нельзя ли посмотреть его прямо сейчас? Когда я передала ее просьбу Дениз, та недовольно заметила: — Хотелось бы, милочка, чтобы вы предупреждали нас заранее. Но если эта пара прямо-таки сгорает от нетерпения, как вы утверждаете, что ж, видимо, придется их принять, — закончила она страдальческим тоном. Святая мученица! — Буду вам очень признательна. — Кстати, — добавила миссис Каррико, — впредь мы с Марвином будем присутствовать во время визитов покупателей. Думаем, так будет лучше. — Она откашлялась. — Хотим уберечь вас от лишних хлопот. Теперь вам не придется искать запасной ключ. Конечно, поднять керамическую кошку страшно хлопотно. Чета Каррико явно опасалась оставлять меня без присмотра. Мало ли что могу учудить! Не исключено, что приступ убийственной ярости повторится, и я опять испорчу их практически новый бежевый ковер. Разумеется, я не поделилась своими догадками с Дениз. — Замечательно. Рассчитываю на вашу помощь, — ответила я, прекрасно сознавая, что реальной помощи от супругов Каррико дождаться столь же проблематично, как и от трупа Бартлета. С миссис Паттерсон мы договорились встретиться у дома на Озерном проезде в половине шестого. Белый «кадиллак» последней модели затормозил на подъездной дорожке почти одновременно с моим "терселом". Верные своему обещанию, Дениз и Марвин стояли на крыльце, наблюдая, как мы с Паттерсонами шествуем к дому. Мои новые клиенты оказались такими, какими я их себе представляла, — симпатичной пожилой парой. Единственное, о чем я не догадалась, беседуя с ними по телефону, — их на редкость маленький рост. В миссис Паттерсон было не более полутора метров, муж перерос ее сантиметра на два. Такое ощущение, будто я показываю дом гномам. Состарившимся толстеньким гномам, которых легче перепрыгнуть, чем обойти. — О, прелестно! — восхитилась миссис Паттерсон, едва переступив порог. Познакомив клиентов с хозяевами, я затянула ту же песню, которую пела Эми и Джеку: "Налево гостиная. Обратите внимание на дубовую полку ручной работы над камином…" Стоило мне раскрыть рот, как чета Каррико скрылась в неизвестном направлении, видимо испугавшись, как бы покупатели не утомили их расспросами. Я не обратила внимания на их исчезновение. У меня была одна забота — не забыть упомянуть о старинных бра в гостиной. Когда мы с гномами вошли в гостиную, холодок пробежал по моей спине, но я взяла себя в руки. Повествуя о размерах комнаты, я избегала смотреть на то место, где накануне лежал Бартлет. Впрочем, было бы нелегко точно определить то место. Дениз воспользовалась исключительно эффективным средством: на бежевом ковре не осталось и следа от алого пятна. Я надеялась, что стоит нам выйти из гостиной, и мурашки сойдут на нет. Ничего подобного. Пока мы с Паттерсонами осматривали холл, моя тревога лишь возросла. Что-то тут было не так. Но я не могла взять в толк, что именно. Пожилые гномы бодрым шагом направились в покои хозяев, я же, пропустив их вперед, задержалась, оглядываясь. Попадая из гостиной в холл, натыкаешься на три двери: в комнаты хозяев, стенной шкаф и ванную. Была и четвертая дверь, в глубине, она вела в гараж. Миссис Паттерсон охала и ахала над настоящими медными розетками. — Да, — подтвердила я. — Они стоят здесь с тех времен, когда был построен дом. Но думала совсем о другом: "Концы с концами не сходятся". Но какие концы? И почему не сходятся? Что мне необходимо вспомнить? Покинув клиентов, я вернулась назад, в гостиную. Стоя под аркой, невольно уставилась на чистейший ковер. И разумеется, опять вспомнила последние слова бедняги Бартлета: "Это была девочка Портера Мередита". Верят мне или нет, но он выразился именно так. Голову даю на отсечение. Однако смысл его слов оставался неясен. О какой девочке шла речь? О подружке мистера Мередита, его верной секретарше или о дочке? Был ли у Портера внебрачный ребенок? Та самая темноволосая девочка, чья мать подвизалась в древнейшей профессии? Если так, то тогда понятно, почему он побледнел, увидев фотографии. Но если он действительно был отцом Дженни, то какую услугу мог оказать ему Бартлет? Понятно, что покойный знал о ребенке, недаром он держал фотографии в папке с именем Портера. Не заключалась ли услуга в том, что Бартлет обещал помалкивать? А когда преуспевающий Мередит унизил неудачника Бартлета в ресторане, тот решил, что не станет больше молчать. Поэтому его и убили. Впрочем, была и другая версия. Не шантажировал ли хорек вонючий старого приятеля? Мне вдруг страшно захотелось побеседовать с Портером. Но с глазу на глаз, без любопытных соглядатаев. В своей конторе он настолько взбесил меня нелепыми домыслами, что я напрочь позабыла поделиться с ним информацией, добытой у Сиси Смак, про то, как отец Дженни учился с Бартлетом в колледже. Интересно, что Портер скажет на это. Я заторопилась. Клиенты, напротив, не спешили. Они прошлись по комнатам хозяев, заглянули в гараж, затем в ванную, и все с толком, с расстановкой, словно стремились запечатлеть в памяти каждую деталь. Осмотрев второй этаж, мы вновь спустились вниз. Миссис Паттерсон наградила меня ангельской улыбкой. — Очаровательный дом, голубушка. Очаровательный. — Она заковыляла к гостиной. — А эта комната нравится мне больше всех. Я последовала за ней, подавив нетерпеливый вздох. Несмотря на то, что Бартлет собирался утверждать в суде, я неизменно рассказываю клиентам все о приобретаемой ими собственности. И не судебный иск скользкого типа напомнил мне о моих обязанностях. Я всегда отлично сознавала, что агенту по недвижимости лучше ничего не утаивать от клиентов, если он не хочет нажить себе неприятностей. Сие означает, что я должна предоставить всю возможную и невозможную информацию, дабы клиент мог принять взвешенное решение. Особенно подробно следовало сообщать о недостатках. Наблюдая, как миссис Паттерсон, сияя улыбкой, бродит по гостиной, иногда наступая на то место, где, по моим воспоминаниям, лежал Бартлет, я взывала к своему чувству долга. — Очень милая комната, — согласился пожилой гном, бросив на жену взгляд поверх очков. Трудно поверить, но, похоже, эта парочка не слыхала об убийстве. Наверное, они были единственными людьми в Луисвиле, которые не читали газет. И не смотрели телевизор. Я собралась с духом, понимая, что, возможно, сейчас распрощаюсь навеки с перспективной сделкой. — Миссис Паттерсон… Но старушка взмахнула пухлой ручкой. — Ш-ш-ш… — Она даже нахмурилась, что совершенно не шло ее добродушному личику. — Пожалуйста, нам необходима абсолютная тишина. Я обомлела. Абсолютная тишина? Зачем? Старушка закрыла глаза и принялась глубоко и медленно дышать. Да что с ней происходит? Я глянула на мистера Паттерсона. Однако тот не находил в поведении жены ничего предосудительного. Он даже поспешил встать рядом со своей половиной и тоже закрыл глаза. Я растерялась. Оба замерли посреди гостиной. Очевидно, гномы вздумали расслабиться. Знаю, неприлично теребить людей во время отдыха, но я решила, что с меня хватит. — Мистер Паттерсон? Никто не шевельнулся. Я повысила голос: — Миссис Паттерсон! Седовласая ангелица открыла глаза и глянула на меня поверх очков.