— Я не врала полицейским. Эдди и вправду сказал, что идет к вам. — Она энергично кивнула, и зеленая «бабочка» на ее голове затрепетала крылышками. — Как сейчас помню: "Иду на свиданку со Скайлер Риджвей". Всем своим поведением я старалась внушить Глории, что хочу только одного — добиться правды. Но если правда была такова, то лучше бы я ее не добивалась. — Вы точно помните? — Ну да! — «Бабочка» опять взмахнула крыльями, а Глория отхлебнула большой глоток «Маргариты». — Точнее не бывает. — Она повернулась к Матиасу. — Эдди сказал, что идет к Скайлер, и ушел, и больше живым я его не видела. Браво, Глория, умеешь ты растрогать. Если мисс Турман рассчитывала на какую-то реакцию со стороны Матиаса, то ее ждало разочарование. Он лишь поскреб бороду. Со стороны могло показаться, что Матиас вообще не слышал Глорию, если бы его правая щека не начала дергаться. Я заерзала на стуле. Если наша собеседница лжет, то у нее несомненный талант по части вранья. На мой взгляд, она говорила очень убедительно. А уж Матиас тем более должен был ей поверить. Похоже, Глория не обладала стойкостью к алкоголю. Либо она вливала в себя столько спиртного, что желудку надоело его переваривать. Поэтому выпивка беспрепятственно разлилась по ее телу. — Ей-богу, я не хотела давать показания против вас… — Язык мисс Турман уже немного заплетался. — Ну, про тот дом, что вы продали Эдди. Просто повторила, чего Эдди велел сказать. Он думал, что ваша страховая компания не станет доводить дело до суда. — Она опять сделала приличный глоток и, размахивая стаканом для пущей убедительности, добавила укоризненным тоном: — Он говорил, страховые компании всегда раскошеливаются. Вам не пришлось бы последнее с себя снимать. А Эдди перепало бы немножко деньжат. Изумительная трактовка! Можно подумать, ее Эдди собирал средства для благотворительного фонда. Впрочем, Глория не слишком покривила душой. Бартлет, наверное, всю жизнь занимался благотворительностью — исключительно в свою пользу. — Он никого не хотел обидеть, — продолжала соломенная вдова. Очевидно, по мнению Глории, мошенничество — всего лишь безобидная шутка. Она подняла на меня затуманенный взор. — За такое, — она энергично, хотя и не слишком трезво, тряхнула головой, — за такое нельзя убивать. Я и бровью не повела. Как, скажите на милость, убедить эту женщину в моей невиновности? — К смерти Эдварда Бартлета я не имею никакого отношения. — Знаю, я это уже говорила, но повторить стоило. — Угу. — Глория опять обращалась к чете Муллов на стене. Это начинало действовать на нервы. — Послушайте… Матиас уловил опасную нотку в моем голосе и немедленно вмешался: — Милые дамы, вы готовы пообедать? Я была не готова, однако Матиас и Глория поспешили заказать гамбургеры и жареную картошку. Сомневаясь, смогу ли проглотить хотя бы веточку петрушки, я в конце концов выбрала фирменный салат. В ожидании блюд я усиленно соображала, что бы нам еще обсудить, не касаясь моей мнимой причастности к смерти Бартлета, — эта тема мне уже изрядно приелась. И тут вспомнила о визите мисс Кеньон прошлым вечером. — Кстати, Глория, вы не знаете, был ли Эдди знаком с Портером Мередитом? Глория на миг протрезвела и так энергично закивала, что «бабочка» едва не вспорхнула под потолок. — А то! Они начинали вместе, после того как закончили адвокатскую школу. Вот так новость! Я подалась вперед. — И долго они работали вместе? — Ну, какое-то время, не помню точно. — Глория пожала массивными плечами. Язык все меньше ее слушался. — Но я-то з-знаю, почему они расплевались. Все п-потому, что Эдди запил. Я кивнула, словно она подтвердила мои подозрения. — Вот, з-значит, — продолжала Глория. — Как Эдди начал пить, дела у него пошли прахом. Потом он уже защищал только стриптизерш и… — она брезгливо поморщилась, — всяких таких. Но он все равно был потряс-с-сным адвокатом. Лично я сомневалась в профессиональных достоинствах алкоголика, но виду не подала. — Они оба состояли в коллегии адвокатов, Эдди и Портер. — Глория тыкала в меня толстым пальцем. — Так с чего, спрашивается, мистеру Мередиту нос задирать? Я наблюдала за ней, размышляя: понимает ли она сама, что говорит? — Уж Эдди так переживал, так переживал. Его оскорбили в лучших чувствах. — Глория утерла слезу. Тушь на ее ресницах слегка размазалась. Верно, о покойниках плохо не говорят. Но давайте начистоту: по-моему, лучших чувств у Бартлета вообще не водилось. Возможно, в его душе обитало лишь одно искреннее чувство, которое он испытывал к деньгам. — На что же обиделся Эдди? — Портер в упор его не видел. Делал вид, что и не знаком с ним вовсе. Я постаралась изобразить праведный гнев. Что было нелегко. — Однажды мы с Эдди наткнулись на Портера в одном классном ресторанчике в центре, — горячилась Глория, — и Эдди подошел с ним поздороваться. И этот выскочка знаете что сделал? Даже не стал с ним разговаривать! Это же надо! А ведь когда-то Эдди ему здорово помог. — Ее возмущение было безгранично. Впрочем, в таком состоянии границы легко преодолеть. — Помог? Как? — Если бы я была охотничьей собакой, то сейчас непременно навострила бы уши. — Н-не знаю. — Глория пожала плечами и снова приложилась к стакану. — Эдди не рассказывал. Я ей верила. Хотя бы потому, что она была слишком пьяна, чтобы лгать. Интересно, какую услугу Бартлет мог оказать Мередиту? Не здесь ли следует искать мотив убийства? Я нахмурилась, размышляя. Глория немедленно всполошилась. Одним махом прикончив второй коктейль, она жалобно заныла, не забывая коситься на Матиаса. Видимо, проверяла, не подкачает ли он в случае чего. — Разве ж я виновата, что Эдди мне не сказал? Да если б я знала, разве ж стала бы таиться? — Все в порядке, — попыталась я ее успокоить. Но если человек считает вас прирожденным убийцей, никакие увещевания не помогут. Глория бледнела на глазах, словно ее лицо медленно посыпали мукой. — Д-да я… я п-помочь вам хочу, ей-богу. Но вот такая беда, не в курсе я. — Она едва не плакала. Я старалась не выдать своих эмоций. Ну почему со мной обращаются, как с маньяком-людоедом! Да еще в присутствии Матиаса! Но досаду как рукой сняло, когда в голову пришла любопытная мысль: возможно, это хорошо, что Глория меня боится? Не обратить ли ее страх на пользу дела? — Вы случайно не знаете, где Эдди держал свои архивы? — осведомилась я. "Бабочка" на рыжей шевелюре отчаянно затрепетала. — Знаю, знаю! В конторе. — А нельзя ли на них взглянуть? Матиас явно не ожидал такого поворота. Его кудлатая голова резко дернулась в мою сторону. И разумеется, на лице было написано неодобрение. Я сделала вид, что ничего не заметила. — Чего ж нельзя, — неуверенно протянула Глория. — У меня есть ключи от конторы, Эдди дал. — Давайте съездим туда после обеда. — Ох… ну, надо подумать… — Послушайте, — сердито перебила я, — вы думаете, что знаете, как умер Эдди, но, повторяю, вы ошибаетесь. Я ни в чем не виновата, и мне надоело выслушивать обвинения в том, чего я не делала. Глория вытаращила глаза, нервно сглотнула и тоненько пискнула: — Мамочка родненькая! — Я намерена выяснить, кто на самом деле убил Эдди, но мне необходима ваша помощь. Глория верила в мою невиновность не больше, чем в начале нашей встречи. Но теперь она выглядела куда более испуганной. — Ой, господи, — залепетала она, — я не хотела… не хотела вас обижать. Только не подумайте… Похоже, дамочка начала поддаваться. И тут я воспользовалась своим козырем: глянула на нее в упор. И насупилась. Глаза у Глории стали в пол-лица. Теперь она была на все согласна. — Да боже ж мой, конечно, поехали! Да я завсегда готова. Покажу вам все папки, какие захотите. Прямо щас! Ах, если бы нахмуренные брови производили такое же впечатление на моих сыновей! Учились бы они сейчас в университете на отлично. Согласившись ехать в контору Бартлета, Глория решила, что необходимо укрепить свой моральный дух, прежде чем она сядет со мной в машину. И уговорила еще парочку «Маргарит», закусив их гамбургером и картошкой.