— Все будет хорошо. Мы встретимся с королевой. Мы заберем Розамонд. А потом вернемся в королевство Люмьер. — Я еще не была там. Думаю, я вряд ли вернусь в мир людей. — Тебя это устраивает, Лирика? Что мы отправимся потом в Люмьер? Если Розамонд не скажет идти куда-то еще, думаю, это лучшее место для нас. Я не знаю, когда мы вернемся в мир людей. Твои родители точно уже ищут тебя. Я кивнула, он был прав. Я боялась, что родители уже устроили масштабные поиски. И Брэлинн тоже. И что мы скажем родителям Эмори, если вернемся? Если. — Думаю, мы разберемся, когда попадем туда. Сначала ужин с принцем. — Вы ужинали с принцем каждую ночь тут, — пробормотал Люкен. Я знала, что это было так, но это ощущалось иначе. Все ощущалось иначе. Мы сидели за большим столом из темного камня и бриллиантов. Кристаллы на стенах почти сияли от света. Это был королевский двор Земли и Огня. Это означало, что стражи вокруг меня могли двигать землю, играть с огнем и танцевать с обеими стихиями. И хоть у меня была одна из этих стихий, я не ощущала себя как дома. Я не знала, будет ли так в Люмьере. Если моя роль тут была связана с обоими королевствами, как ощущать себя хоть в одном как дома, если это были осколки? — Можешь есть, это тебя не убьет, — Истон хмуро смотрел на меня с другой стороны стола, и я попробовала, не сводя с его взгляда. Это был ростбиф в подливе, а рядом был картофель. И это было самое вкусное, что я ела за годы. Все силы ушли, чтобы не сунуть лицо в тарелку, чтобы все съесть махом. Но мне нужно было выглядеть как леди. Или Жрица Духа. Или хотя бы не показывать, что я хотела все сунуть рот. — Неплохо. Наш повар знает, что делает. — Твоя мать почтит нас своим присутствием? — спросил Родес. Он просто попробовал, чтобы я знала, что еда нас не отправит. И вряд ли это был план Истона. По крайней мере, сейчас. Может, я его отравлю, если он будет меня злить. — Она скоро будет тут. У нее были дела с рыцарем. Я посмотрела в глаза Родесу, он кивнул мне. Истон не упустил это, но я игнорировала его. Я игнорировала многое с Истоном. Что-то в нем напрягало меня. Я не доверяла ему, это я знала, но… — Твой двор выглядит не хуже, учитывая, что ваш народ умирает. Истон хмуро посмотрел на Родеса от этих слов. — Я знаю, что мой народ умирает. Почему же я тут? Я оставил надежду найти Жрицу Духа. Чем больше я отсутствовал, тем сильнее бросал свой народ. В отличие от тебя мне нужно было сосредоточиться на том, чем можно помочь, а не на поиске сказки. — Но я же ее нашел? Я повернулась к Родесу. Так мы собирались раскрыть правду? Дать всем знать, кто я? — Ты можешь так говорить. Может, это правда. Молодец. Потому что Жрица Духа не на чьей-то одной стороне, да, Родес? Истон взглянул на меня, темные глаза сияли. — Если ты Жрица Духа, ты должна объединить нас. Я уже ощущаю в тебе стихию Земли. Ты управляешь этим и Воздухом? У тебя не было Земли раньше. Ты почти на середине пути раскрытия себя. Если ты Жрица Духа, ты не на стороне Люмьера. Ты не на стороне Обскурита. Ты на стороне мейсонов. Помни это. Ты нейтральна. Ты — мир. И не слушай едкие слова Родеса. — Хватит, — рявкнул Родес. Я покачала головой. — Может, нет, — мой голос был спокоен, а я — нет. Родес взглянул на меня, и я покачала головой. — Я не знаю свою цель. И я устала чувствовать себя отстающей. — Нам просто нужна Розамонд, — сказал Родес. — Ты ничего ей не сказал? — спросил Истон. — Ты ждешь свою милую сестру, которую, по-твоему, похитила моя мать? — Она это сделала. От нэгов, который она послала, пахло Землей и Огнем. Мы прошли по следу до границы, и другие сказали, что видели стражей твоей матери и стражей рыцаря, и это они ее забрали. Потому мы тут. Это не просто слухи. Истон не двигался миг. Мне было интересно, о чем он думал. Я опустила ладонь на ногу Родеса и сжала. Он сделал так же с моей ладонью, и мы отпустили друг друга. Истон снова не упустил это. Но мне было все равно. — Этот двор не такой, как ты думаешь, — прошептал Истон. — И никогда не был. Я просто не пойму, почему ты это не видишь, Родес. Я не успела спросить, почему Истон стал звучать иначе, дверь открылись, и прошла женщина, похожая на леди Земли. Истон встал, и стражи выпрямились. Хоть она была не моей королевой, я тоже встала. И мои друзья со мной, но я знала, что не из уважения, которое Истон и стражи выражали ей. Я не знала, уважала ли ее. Я просто знала, что она была королевой, и она правила одной из моих стихий. Она была не моей королевой, но мне нужно было увидеть ее. Ее длинные темные волосы ниспадали волнами. Ее кожа была нежной, а скулы — острыми. У нее были глаза Истона, черные, будто видящие душу. У нее было одеяние ночи — темно-лиловое и полночно-синее с черными и серебряными вставками. Серебряные луны были вышиты на мантии, и ее корона была из темных кристаллов. Они выглядели как темный кристалл из моих снов, как тот, что принес нас ко двору. Я чуть не охнула. Но это был не тот кристалл. Корона была из бриллиантов и других кристаллов, но все было темным, как полночь. Это была королева Обскурита. Враг Родеса. Но это могло быть мое будущее. Я не знала, почему так думала. Я не была королевой. Я не собиралась быть королевой. Но она была связана с моим будущим, так шептали мне маги Духа. Может, я сходила с ума, но я поэтому была тут. У всего была причина. — Где моя сестра? — резко спросил Родес. Истон открыл рот, хотел закричать на Родеса, что он так говорил с его матерью, но Камэо подняла руку, чтобы сын молчал. Смятение проступило на лице королевы, и она покачала головой. — У меня нет твоей сестры, Родес. Зачем эта ложь? — Другие говорят, что она у вас. Нэги, забравшие ее, пахли вашей землей. Вы знаете, что моя сестра — Пророк, еще и самый сильный. Зачем вам ее забирать? Королева покачала головой. — У нас ее нет. Нас. У нее и рыцаря? Или ее и Истона? Это была ложь? Или рыцарь забрал Розамонд, а Камэо не знала. Может, королева хорошо врала. А потом Камэо посмотрела на меня. Я выпрямилась и была рада, что Родес не встал между нами. Мне нужно было выстоять самой, биться самой. Но я знала по тому, как Родес держался, что он очень хотел защитить меня. — Ты — Жрица. Я должна была знать, что ты придешь. — Вы так говорите, но Истон говорит, что вы хотели меня видеть. Что-то не вяжется. — Нет, я о том, что ты в мире мейсонов. В том, что от него осталось. Ты спасешь всех нас. Я боялась, что ты навеки для нас потеряна. Я боялась, что другие нашли тебя и забрали. Я рада, что это не так. — Хотите сказать, что король Люмьера хочет Лирике смерти? — спросил Родес. — Потому что, судя по поведению вашего королевства, этого хотите вы. Королева Камэо покачала головой. — Мое королевство умирает, ведь кристалл угасает. Кристалл тускнеет, потому что мой отец и твой дедушка решили, что лучше биться, хотя победителей не будет. Наш мир пропадает, потому что мужчины решили отбросить нашу историю и подавить тех, кто слабее них. Или они думали, что те слабее них. Я хочу, чтобы мое королевство процветало. Я хочу вернуть мир мейсонов. И я сделаю все, чтобы это произошло. — Что угодно? Даже похитить Пророка?