Следующим собирателем реликвий, возжелавшим обзавестись очередным экземпляром, оказался некто Рэтси с какой-то яркой абстракцией на аватарке. Едва я отправила Рэтси сообщение, как была буквально сбита с ног неожиданным ответом: «Наконец-то! Я счастлива! Поверить не могу, что это ты!» Слегка оправившись от этого шквала эмоций, пусть даже и виртуальных, я осторожно ответила, что действую по поручению своего клиента. «Я настаиваю на личной встрече!» — заявила невидимая пылкая собеседница. Я попыталась дипломатично уклониться от развития этой темы, поинтересовавшись, намерена ли Рэтси приобрести медаль. «Может быть», — последовал невнятный ответ. Я некоторое время выжидала, ничего не отвечая. Игра в молчанку завершилась моей безоговорочной победой. «Я ни секунды не верила! Я знала, что это может быть только он. Я хочу встретиться». «Личная встреча невозможна», — последовал мой безапелляционный вердикт. «Ему грозит опасность?» — не без догадливости осведомилась Рэтси. «Я не уполномочена отвечать на подобные вопросы», — заявила я, рассчитывая вывести ее из равновесия. «Вы женщина? Кто вы такая?» — немедленно принялась бомбардировать меня вопросами Рэтси. Тут я окликнула Павла, решив, что ему следует ознакомиться с содержанием этого напряженного диалога. Тот подошел и, пробежав глазами страничку, насупился. — Думаю, тебе лучше с ней встретиться, — произнес он бесцветным голосом. — Кто она такая? — я изумленно посмотрела на Павла. — Считаешь, она может… — Это Вероника. Вероника Бережкова, моя любовница. Бывшая, разумеется. И да, я считаю, что она может. Обида, ревность, обманутые ожидания, ну и все в том же духе. На это вы, женщины, мастерицы. К тому же она всегда была отчаянной. И очень хитрой. В общем, из тех, кому палец в рот не клади, — отрывисто сообщил Павел скупые сведения о своей пассии. — Где она живет? — На момент нашего последнего общения она проживала в Калининграде. Адрес я тебе дам, — проговорил Павел, продолжая внимательно изучать нашу с Рэтси переписку. — А сейчас напиши ей, что ты готова к встрече, и уточни условия. — А она по-прежнему проживает по этому адресу? — усомнилась я. — А вот это тебе придется выяснить самостоятельно. Я не собираюсь делать за тебя твою работу, — тон Павла стал холодным, выражение лица — абсолютно бесстрастным. Строго говоря, вести частное расследование и встречаться с подозреваемыми — не моя работа. Павел нанял меня в качестве телохранителя, и здесь со своими обязанностями, скажу без ложной скромности, я пока справлялась блестяще. Пока… Хотелось бы и впредь. Павел прав, надо встретиться с этой Вероникой, ненадолго отказавшись от роли телохранителя. Это натолкнуло меня на следующую мысль. — Послушай, ведь пока я встречаюсь с этой самой Бережковой, я не смогу одновременно тебя охранять. Да еще вместе с Габриэллой. — Да, это верно, — кивнул Павел. — И какие будут предложения? — Надо вывезти вас обоих из Тарасова, — предложила я, — и на время расследования поселить в каком-нибудь безопасном месте, где вы будете сидеть тише воды ниже травы. И куда не сунется наш неуловимый мститель. — Ты так говоришь, будто это раз плюнуть, — раздраженно отозвался Павел. — Уж лучше нам всем вместе отправиться в Калининград. — И всей троицей ввалиться в гостиную к Веронике, — закончила я эту удачную мысль. — Пойми, я буду эффективна лишь в том случае, если буду сопровождать тебя во время всех твоих перемещений. А если ты будешь сидеть в Калининграде или каком-нибудь еще городе в отеле или на съемной квартире, а я в это время бегать по городу в поисках твоего потенциального убийцы, он доберется до тебя быстрее, чем в Милане. Уж лучше тебе вообще отказаться от моих услуг, так хоть деньги сэкономишь. — Не беспокойся о моих деньгах! — огрызнулся Павел. — Лучше подумай о моей безопасности. — А я и думаю о твоей безопасности, — парировала я. — Для меня твоя безопасность — те же деньги. Нет клиента — нет гонорара. — Ладно, — устало махнул рукой Павел, похоже, сдаваясь. — Давай лучше подумаем, куда нас с женой можно перетащить. Остаток вечера мы посвятили обсуждению этого вопроса. Перебрав несколько вариантов, мы решили, что чета Контадино на время поселится в закрытом пансионате в Подмосковье. Этот довольно дорогой гостиничный комплекс носил странное название «Заморье», хотя никакого моря там, понятное дело, и близко не было. Может, именно поэтому? Совсем уж далеко за морем. И от моря тоже. Владельцы пансионата не особенно интересовались, кто и с какой целью решил воспользоваться их услугами. Отель был заявлен как пятизвездочный, хотя, на мой взгляд, едва дотягивал до «четверки». Но при этом обеспечивалась круглосуточная охрана как внутри территории, так и в ее окрестностях. Мы с Павлом рассудили, что пока они с женой будут находиться на территории комплекса, шантажист к ним не сунется и предпочтет воздержаться от активных действий — слишком уж велик риск. Забронировать трехкомнатные апартаменты в «Заморье» оказалось делом двух минут. Павлу, который не так давно скептически относился к самой идее переезда, уже не терпелось выехать из Тарасова. Я кое-как убедила своего не в меру разгорячившегося подопечного подождать до утра. — Хорошо, выезжаем спозаранку! — провозгласил Павел, что дало мне повод мысленно позлорадствовать. Прелестной синьоре Контадино в этот раз не придется нежиться в постели до полудня. Я изучила маршрут, оценив заодно временной промежуток. Составитель плана уверял, что путь из Тарасова до подмосковного пансионата занимает около 12 часов. — Вечером будем на месте! — торжествовал Павел. Я поняла, что за этой жаждой перемены мест кроется обыкновенная психологическая усталость. Павел, привыкший к активной жизни, попросту засиделся на одном месте, а тут еще выматывающая неизвестность и страх не только за свою жизнь, но и за Габриэллу. Что ж, я рада, что поездка пойдет ему на пользу. Оставив Павла увлеченно готовиться к отъезду, я вернулась к виртуальной беседе с Вероникой Бережковой. Совет Павла добывать сведения о ее местонахождении самостоятельно я расценила на свой лад. «Вы готовы к встрече?» — с ходу взяла я быка за рога. «С Павлом — да», — ответ последовал незамедлительно. «Пока это невозможно. Предлагаю для начала встретиться со мной», — ответила я. «Повторяю еще раз: кто вы такая?» — Госпожа Бережкова явно была настроена агрессивно и не собиралась так легко сдаваться. «Считайте, что я существо среднего рода, — я решила подпустить немного иронии, пытаясь таким образом успокоить Бережкову. Видимо, Павел был прав, эта особа — та еще ревнивица. — Я действую по поручению Павла. У него пока нет физической возможности встретиться с вами». «Его нет в стране?» — попыталась выяснить положение дел Бережкова, видимо, решив снизить уровень агрессии. «Нет», — коротко ответила я. Пусть понимает это «нет» как ей будет угодно. Решив пойти ва-банк, я напечатала адрес, который продиктовал мне Павел. «Я смогу вас найти по этому адресу?» «Да, это он вам его дал?» Я не ответила. «Я знала, что он не забыл», — написала Бережкова. Похоже, всплеск романтизма. «Буду у вас в течение ближайшей недели», — расплывчато пообещала я. Я и в самом деле не могла назвать более точной даты. До переезда супругов Контадино в Подмосковье я не могла ничего планировать наверняка, потому и не стала загодя бронировать билет в Калининград. «По приезде свяжусь с вами по телефону. Дайте ваш номер», — потребовала я. Через несколько мгновений на мониторе появились требуемые цифры. Я тотчас набрала номер Бережковой, и через секунду она ответила. — Это вы секретарь Павла? — Не совсем так, но я не стала спорить. У Бережковой был довольно приятный низкий голос с легкой хрипотцой. — Меня зовут Евгения Охотникова, — сообщила я, не считая нужным скрывать свое настоящее имя. — Хорошо, добавлю ваш номер в свои контакты и буду ждать вашего звонка, — деловито отозвалась Бережкова и тотчас же отсоединилась. Должно быть, и впрямь хваткая дамочка! Неизвестно, каким образом Павлу удалось убедить свою жену изменить своей привычке подольше поваляться в постели. Каковы бы ни были его методы, но в половине седьмого утра Габриэлла, полностью одетая для предстоящей поездки, уже завтракала вместе с нами бутербродами с сыром и ветчиной. Наскоро выпив кофе, мы подхватили приготовленный с вечера багаж, состоявший из трех дорожных сумок и небольшого чемодана на колесиках. Я тщательно осмотрела машину на предмет нежелательных включений, к коим я имею обыкновение относить всевозможные взрывоопасные предметы. Не обнаружив ничего подозрительного, я принялась загружать вещи в багажник, Павел мне помогал. Наконец чета Контадино расположилась на заднем сиденье моего «Фольксвагена», и я повезла супругов на отдых в другую область. Мне нечасто доводилось проводить столько времени за рулем, но меня хотя бы радовал тот факт, что я сейчас еду в собственной ласточке. В пути мы несколько раз останавливались, чтобы перекусить в придорожных кафе, поэтому путь занял несколько больше времени, и в «Заморье» мы очутились уже затемно. Служащих отеля почему-то изумил тот факт, что мы решили заселиться втроем в один номер, даром, что в нем было три довольно просторные комнаты. — Вам это может показаться неудобным, — деликатно настаивала дежурная по этажу, ухоженная дама средних лет. — К тому же в номере только одна ванная комната… — Разберемся, — отрезал Павел и тем самым решительно пресек попытки персонала навязать нам лишние траты. Женщина испуганно притихла и переглянулась с портье, который без лишних слов подхватил наш багаж и проводил нас в номер. Я лишь мельком отметила, что номер вполне комфортен. Спальню с просторной двуспальной кроватью оккупировали, разумеется, супруги Контадино. Я заняла так называемую гостевую комнату, оказавшуюся угловой, что меня вполне устроило. Между этими помещениями располагалась небольшая гостиная, в которой, по заверению портье, было все, что только можно возжелать для комфортного времяпрепровождения. Расположившись на софе, я теперь уже со спокойной совестью забронировала билет до Калининграда на завтрашний дневной рейс. Немного отдохнув, я переместилась в гостиную, где меня уже поджидал Павел. — Вот и артефакт, круто изменивший мою судьбу. — Павел пытался пошутить, хотя ему сейчас явно было не до смеха. Он положил на мою ладонь потемневшую от времени медаль диаметром едва ли с пятак. Я без особого интереса рассматривала эту реликвию с изображением схематичной фигурки солдата, сжимавшего обеими руками древко развевающегося флага. На заднем плане угадывалось море. Надпись внизу на испанском языке гласила: «За оборону Пуэрто-Боливара». — Какая невзрачная! — невольно вырвалось у меня. — И что в ней такого особенного? — Уникальной такую вещь делает само событие, которое никогда больше не повторится, — медленно произнес Павел, словно размышляя вслух. — Оно уже случилось именно в этот год и в этот день. Как раз это и фиксируют знаки отличия такого рода. Порой чем менее известно событие, тем выше ценность приуроченных к нему значков. Я вот готов голову дать на отсечение, что ты до сих пор и не подозревала об этой войне. Я улыбнулась: — В этот раз твоя голова останется при тебе. Я и о существовании этого города-то не подозревала, а уж о том, что его кто-то осаждал — тем более. А о фалеристике и вовсе имею самые смутные представления, как, впрочем, и обо всей этой кухне с коллекционированием и прочим. Я так понимаю, медаль мне следует предъявить госпоже Бережковой. Павел отвел глаза. Видимо, у него не было большой охоты пускаться в рассуждения о своей бывшей любовнице. — Ты с ней поосторожнее, — предупредил он. — Никогда не знаешь, что у нее на уме. То-то ты и переключился на очаровательную простушку, у которой что на уме, то и на языке, съязвила я мысленно, имея в виду, конечно же, Габриэллу. — Да, медаль ты ей покажешь, — продолжал Павел уже более спокойно. — Это будет лишним подтверждением честности наших намерений. — Думаешь, это может оказаться она? Павел, моментально сообразив, куда я клоню, лишь пожал плечами. — А теперь давай я вкратце тебе изложу, что тебе следует знать о Веронике, — Павел бросил взгляд на часы. — Пока я еще в состоянии складно излагать. А то что-то меня в сон клонит…